– прошептала Рейчел Эддерли достаточно громко, чтобы могли услышать примерно десять хохочущих девушек из их компании. – С лордом Олбрайтом.
– Не может быть! – воскликнула Барбара, прикрыв рот. – Ее отец грозился лишить ее наследства, если она будет встречаться с бароном.
– Да, но Олбрайт так богат, что ее это едва ли беспокоит.
– Но он на двадцать лет старше ее, – сказала Элинор, снова бросая взгляд на входную дверь. «Пропади он пропадом, где его носит?» Ей удалось оставить для него эту глупую кадриль, поскольку он сам предложил этот танец, но она зарезервировала для него еще и вальс – уже по собственной инициативе. Если он не появится, ей придется либо сидеть во время самого популярного танца, либо попросить кого-нибудь из братьев станцевать с ней. Учитывая отношение Себастьяна к ее бунту, надежды оставалось мало.
– Можешь себе представить Олбрайта, взбирающегося по веревочной лестнице среди ночи, чтобы похитить ее? Им еще повезло, что он не сломал себе шею.
– Ей будет трудно пережить скандал, который разразится, когда она вернется, – заметила Барбара. – Она ведь такая застенчивая.
– Не такая уж застенчивая, если вдохновила джентльмена на побег, – фыркнула Рейчел. – Свадьба с похищением невесты – это так романтично, пусть даже женихом является Олбрайт.
– Из сочувствия Филиппе я надеюсь, что это так, – тихо сказала Элинор.
Рейчел бросила взгляд в ее сторону.
– Если речь зашла о скандалах, – с хитрецой промолвила она, – то, что у тебя с маркизом Девериллом?
Элинор изобразила удивление и нахмурила лоб, хотя ее сердце учащенно забилось. Видит Бог, они ничего предосудительного не делали: всего лишь один раз тайно прокатились в экипаже и один раз пообедали. И еще дважды поцеловались. Но об этом никто не знает.
– Между мною и Девериллом ничего нет. Он самый близкий друг Мельбурна.
– Я знаю это, но моя мама видела тебя с ним в «Просперо». Вы обедали. Ты была без дуэньи, – добавила она в назидание остальным.
Вот что может послужить поводом для скандала. Деверилл предупреждал, что находиться в его компании опасно даже с позволения ее брата.
– Полно тебе, Рейчел! – воскликнула она. – Думаю, что я имею право пообедать с другом семьи, если того пожелаю. Тем более в кафе на открытом воздухе, в присутствии нескольких десятков человек.
– Ну что ж, наверное, ты права, – неохотно согласилась мисс Эддерли. – Хотя лично я не уверена, что нашла бы мужество пойти куда-нибудь с Девериллом даже в сопровождении… – Она замолчала, недоговорив.
Не поворачиваясь, Элинор поняла, что за ее спиной стоит Валентин. Она немного подождала, наслаждаясь чувством предвкушения во всем теле, потом повернулась и взглянула на него.
– Добрый вечер, милорд, – сказала она, присев в реверансе.
– Рад вас видеть, леди Элинор.
От его взгляда у нее пересохло во рту. Учитывая характер приключения, на котором она остановила выбор, ей, возможно, не следовало посвящать его в свои планы. Однако проблема заключалась в том, что она больше не знала никого, кому можно было бы довериться. Правда, это была не единственная причина.
Прямо за спиной маркиза стояла шумная толпа джентльменов, каждый из которых, видимо, надеялся заполучить два последних танца, оставшиеся в ее карточке.
– Кажется, я загораживаю вход в рай, – заметил он. – Увидимся позднее?
– Только если вы заполните свободное место в моей карточке, – сказала она, с деланным равнодушием глядя на него.
Губы Валентина дрогнули в улыбке.
– А вы уверены, что это не вызовет бунт? – Не ожидая ее ответа, он нацарапал свое имя, вернул карточку и, с озорным блеском в глазах взглянув на Элинор, удалился.
Девушка посмотрела на свое расписание танцев и удивленно подняла брови. Валентин приехал не ради кадрили. Он написал свое имя рядом с вальсом – первым за вечер.
Барбара склонилась к плечу Элинор, глядя, как один из джентльменов записал за собой кадриль, а остальные пустили карточку по кругу, чуть не вырывая, ее друг у друга.
– Значит, вы просто друзья, да? – прошептала она. – Ты уверена, что он знает об этом?
– Конечно. Он имеет кое-какую информацию, которая мне полезна, – вот и все. А что касается обеда в его компании, то он, по крайней мере, не говорит без конца о погоде или о цвете лондонского неба по утрам.
– Просто будь осторожна, Нелл, – все так же тихо продолжила подруга. – Рейчел и в подметки не годится некоторым завзятым сплетницам, которые здесь сегодня присутствуют. Им ничего не стоит придумать какую-нибудь интрижку между тобой и маркизом.
– Я это знаю, – с вздохом сказала Элинор. – К счастью, Мельбурн не обращает внимания на подобную чушь. Иначе моя «декларация» была бы аннулирована еще неделю назад.
– Есть ли у тебя на примете какие-нибудь перспективные кандидатуры? – продолжала Барбара, кивком указав на возвратившуюся к ней карточку, где Роджер Ноулвилл написал свое имя рядом с единственным оставшимся танцем – кадрилью.
– Несколько, – солгала Элинор. – Но я пока не готова назвать их имена.
– Ладно. Если повезет, то некоторые из них поубивают друг друга, так что тебе придется выбирать только среди самых жизнеспособных особей.
Рассмеявшись, Элинор положила заполненную карточку танцев в ридикюль.
– Мне останется лишь перешагивать через павших в борьбе претендентов, – фыркнула она.
– Вы готовы, леди Элинор? – Через толпу гостей к ней пробрался Томас Честерфилд и предложил ей руку. – Кажется, контрданс принадлежит мне.
– Конечно, мистер Честерфилд, – сказала в ответ Элинор, пытаясь подавить смех. Если бы за право танцевать с ней развернулось побоище, то пришлось бы, наверное, отдать пальму первенства лорду Девериллу. Да он все равно не подчинился бы и не стал играть по правилам. Хотя маркиз не стал бы ввязываться в драку. Ведь он, скорее друг, чем поклонник, к тому же терпеть не может участвовать во всяких выяснениях отношений.
Как только заиграли контрданс, Элинор и ее партнер поклонились друг другу и начали змейкой продвигаться вдоль ряда других танцующих. К слову сказать, она любила этот танец. Он давал ей возможность увидеть, кто еще присутствует на балу, улыбнуться тем, с кем ей не было дозволено общаться. Конечно, это ограничение больше не имело силы, и она могла улыбаться, кому захочет, и болтать с тем, с кем пожелает, но при этой мысли она испытывала еще большее наслаждение от танца. В ходе последних нескольких суаре она так много улыбалась, что к концу вечера у нее болели мышцы лица.
– Вы красивее, чем Афродита, – сказал ее партнер, когда они встретились и разошлись снова.
Она надеялась, что он не имеет в виду Боттичеллиеву обнаженную Афродиту, выходящую из пены морской. Правда, на ней было снова надето платье с глубоким декольте, но после истории с Кобб-Хардингом она стала весьма чувствительна к комплиментам относительно ее бюста, тем более, когда ее партнер по танцу еще не обсудил с ней ни погоду, ни число присутствующих гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Не может быть! – воскликнула Барбара, прикрыв рот. – Ее отец грозился лишить ее наследства, если она будет встречаться с бароном.
– Да, но Олбрайт так богат, что ее это едва ли беспокоит.
– Но он на двадцать лет старше ее, – сказала Элинор, снова бросая взгляд на входную дверь. «Пропади он пропадом, где его носит?» Ей удалось оставить для него эту глупую кадриль, поскольку он сам предложил этот танец, но она зарезервировала для него еще и вальс – уже по собственной инициативе. Если он не появится, ей придется либо сидеть во время самого популярного танца, либо попросить кого-нибудь из братьев станцевать с ней. Учитывая отношение Себастьяна к ее бунту, надежды оставалось мало.
– Можешь себе представить Олбрайта, взбирающегося по веревочной лестнице среди ночи, чтобы похитить ее? Им еще повезло, что он не сломал себе шею.
– Ей будет трудно пережить скандал, который разразится, когда она вернется, – заметила Барбара. – Она ведь такая застенчивая.
– Не такая уж застенчивая, если вдохновила джентльмена на побег, – фыркнула Рейчел. – Свадьба с похищением невесты – это так романтично, пусть даже женихом является Олбрайт.
– Из сочувствия Филиппе я надеюсь, что это так, – тихо сказала Элинор.
Рейчел бросила взгляд в ее сторону.
– Если речь зашла о скандалах, – с хитрецой промолвила она, – то, что у тебя с маркизом Девериллом?
Элинор изобразила удивление и нахмурила лоб, хотя ее сердце учащенно забилось. Видит Бог, они ничего предосудительного не делали: всего лишь один раз тайно прокатились в экипаже и один раз пообедали. И еще дважды поцеловались. Но об этом никто не знает.
– Между мною и Девериллом ничего нет. Он самый близкий друг Мельбурна.
– Я знаю это, но моя мама видела тебя с ним в «Просперо». Вы обедали. Ты была без дуэньи, – добавила она в назидание остальным.
Вот что может послужить поводом для скандала. Деверилл предупреждал, что находиться в его компании опасно даже с позволения ее брата.
– Полно тебе, Рейчел! – воскликнула она. – Думаю, что я имею право пообедать с другом семьи, если того пожелаю. Тем более в кафе на открытом воздухе, в присутствии нескольких десятков человек.
– Ну что ж, наверное, ты права, – неохотно согласилась мисс Эддерли. – Хотя лично я не уверена, что нашла бы мужество пойти куда-нибудь с Девериллом даже в сопровождении… – Она замолчала, недоговорив.
Не поворачиваясь, Элинор поняла, что за ее спиной стоит Валентин. Она немного подождала, наслаждаясь чувством предвкушения во всем теле, потом повернулась и взглянула на него.
– Добрый вечер, милорд, – сказала она, присев в реверансе.
– Рад вас видеть, леди Элинор.
От его взгляда у нее пересохло во рту. Учитывая характер приключения, на котором она остановила выбор, ей, возможно, не следовало посвящать его в свои планы. Однако проблема заключалась в том, что она больше не знала никого, кому можно было бы довериться. Правда, это была не единственная причина.
Прямо за спиной маркиза стояла шумная толпа джентльменов, каждый из которых, видимо, надеялся заполучить два последних танца, оставшиеся в ее карточке.
– Кажется, я загораживаю вход в рай, – заметил он. – Увидимся позднее?
– Только если вы заполните свободное место в моей карточке, – сказала она, с деланным равнодушием глядя на него.
Губы Валентина дрогнули в улыбке.
– А вы уверены, что это не вызовет бунт? – Не ожидая ее ответа, он нацарапал свое имя, вернул карточку и, с озорным блеском в глазах взглянув на Элинор, удалился.
Девушка посмотрела на свое расписание танцев и удивленно подняла брови. Валентин приехал не ради кадрили. Он написал свое имя рядом с вальсом – первым за вечер.
Барбара склонилась к плечу Элинор, глядя, как один из джентльменов записал за собой кадриль, а остальные пустили карточку по кругу, чуть не вырывая, ее друг у друга.
– Значит, вы просто друзья, да? – прошептала она. – Ты уверена, что он знает об этом?
– Конечно. Он имеет кое-какую информацию, которая мне полезна, – вот и все. А что касается обеда в его компании, то он, по крайней мере, не говорит без конца о погоде или о цвете лондонского неба по утрам.
– Просто будь осторожна, Нелл, – все так же тихо продолжила подруга. – Рейчел и в подметки не годится некоторым завзятым сплетницам, которые здесь сегодня присутствуют. Им ничего не стоит придумать какую-нибудь интрижку между тобой и маркизом.
– Я это знаю, – с вздохом сказала Элинор. – К счастью, Мельбурн не обращает внимания на подобную чушь. Иначе моя «декларация» была бы аннулирована еще неделю назад.
– Есть ли у тебя на примете какие-нибудь перспективные кандидатуры? – продолжала Барбара, кивком указав на возвратившуюся к ней карточку, где Роджер Ноулвилл написал свое имя рядом с единственным оставшимся танцем – кадрилью.
– Несколько, – солгала Элинор. – Но я пока не готова назвать их имена.
– Ладно. Если повезет, то некоторые из них поубивают друг друга, так что тебе придется выбирать только среди самых жизнеспособных особей.
Рассмеявшись, Элинор положила заполненную карточку танцев в ридикюль.
– Мне останется лишь перешагивать через павших в борьбе претендентов, – фыркнула она.
– Вы готовы, леди Элинор? – Через толпу гостей к ней пробрался Томас Честерфилд и предложил ей руку. – Кажется, контрданс принадлежит мне.
– Конечно, мистер Честерфилд, – сказала в ответ Элинор, пытаясь подавить смех. Если бы за право танцевать с ней развернулось побоище, то пришлось бы, наверное, отдать пальму первенства лорду Девериллу. Да он все равно не подчинился бы и не стал играть по правилам. Хотя маркиз не стал бы ввязываться в драку. Ведь он, скорее друг, чем поклонник, к тому же терпеть не может участвовать во всяких выяснениях отношений.
Как только заиграли контрданс, Элинор и ее партнер поклонились друг другу и начали змейкой продвигаться вдоль ряда других танцующих. К слову сказать, она любила этот танец. Он давал ей возможность увидеть, кто еще присутствует на балу, улыбнуться тем, с кем ей не было дозволено общаться. Конечно, это ограничение больше не имело силы, и она могла улыбаться, кому захочет, и болтать с тем, с кем пожелает, но при этой мысли она испытывала еще большее наслаждение от танца. В ходе последних нескольких суаре она так много улыбалась, что к концу вечера у нее болели мышцы лица.
– Вы красивее, чем Афродита, – сказал ее партнер, когда они встретились и разошлись снова.
Она надеялась, что он не имеет в виду Боттичеллиеву обнаженную Афродиту, выходящую из пены морской. Правда, на ней было снова надето платье с глубоким декольте, но после истории с Кобб-Хардингом она стала весьма чувствительна к комплиментам относительно ее бюста, тем более, когда ее партнер по танцу еще не обсудил с ней ни погоду, ни число присутствующих гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79