– Если не возражаешь, я поеду и продолжу его.
– Я хотел бы получить ответы, – настаивал Себастьян.
– Представь себе, я тоже, – огрызнулся Валентин, распахивая дверь.
Шей хотел, было преградить ему путь, но Мельбурн жестом остановил его.
– Пусть идет. И не возвращайся, Деверилл, пока не сможешь объяснить свои поступки.
– Шли бы вы все куда подальше, проклятые собственники! Это была твоя идея, Мельбурн, не моя.
Поскольку Шарлемань приезжал за ним в своем экипаже, было лишь справедливо воспользоваться им же для возвращения домой. Сердито взглянув на кучера, он открыл дверцу и сел в экипаж.
– Корбетт-Хаус. И поскорее.
– Слушаюсь, милорд.
Экипаж покатил вперед, но неожиданно снова остановился. Выругавшись, Валентин распахнул дверцу и выглянул наружу.
– Проклятие, я ведь сказал…
Перед упряжкой, уперев в бока руки, стояла Элинор.
– Подожди минутку, Фредерик, – сказала она кучеру дрожащим голосом. – Мне нужно поговорить с твоим пассажиром.
Глава 19
– Я не расположен к разговорам, Элинор, – оборвал он ее. – Уйди с дороги.
Она тоже была не расположена к светской беседе, но твердо вознамерилась не отпускать Деверилла, пока он не даст ей объяснений. И что бы он ни сказал, это позволило бы ей снова дышать, потому что в данный момент воздуха ей не хватало настолько, что ей показалось, будто она умирает.
– Не вздумай трогаться с места, Фредерик, – приказала она кучеру, отступая с дороги к дверце экипажа. – Пусти меня внутрь, или я выскажу все, что думаю, прямо здесь.
Валентин, прищурившись, распахнул перед ней дверцу и тут же пересел в самый дальний угол экипажа. Судя по всему, он не имел намерения помогать ей, поэтому Элинор, подхватив одной рукой юбки, взобралась в экипаж сама.
Валентин сидел, скрестив на груди руки. Как бы она ни была сердита, выражение его лица заставило ее чуть помедлить. Не многие отваживались злить маркиза Деверилла. Он редко терял самообладание, но отличался ни редкость крутым нравом. Элинор, несомненно, вывели его из себя, а ее братья подлили масла в огонь.
Но она тоже была взбешена, причем по более веской причине. Девушка ему не лгала. По существу, он был единственным человеком, которому она выкладывала всю правду. А он ей лгал.
– Ты поставила меня в дурацкое положение, хотя могла бы этого не делать, – заявил он.
Она почувствовала, что вот-вот взорвется.
– Я просто верила тебе, Деверилл. Он презрительно фыркнул.
– Похоже, это твоя ошибка.
Она долго смотрела ему в глаза, пытаясь, раз и навсегда понять, что за человек Валентин Корбетт на самом деле и можно ли надеяться когда-нибудь решить, его загадку. Элинор отчетливо сознавала, что того Валентина, который находился рядом с ней в ту ночь у пруда, сегодня уже нет. А ей необходимо поговорить именно с тем, прежним Валентином, которому она отдала самое дорогое, а не с этим легкомысленным, циничным повесой, который ускользает от прямых вопросов, не способен ни на йоту поступиться своими холостяцкими принципами.
– Я не собираюсь плакать и напоминать, что ты воспользовался моей доверчивостью и обесчестил меня. Я пошла на это, хорошо сознавая, что делаю.
– Приятно слышать, – заметил он.
– Помолчи. – Элинор сделала глубокий вдох. – Все, что я хотела, – это немножко свободы, одно-единственное приключение.
– Я тебе его дал.
– Ошибаешься. Ты говорил, что ты мой друг и понимаешь, мои чувства, а сам, оказывается, выполнял приказания Мельбурна. Хотя я уверена, что он еще не осведомлен обо всех подробностях, – сказала она. Если бы Себастьян узнал всю правду, то либо она, либо Валентин были бы уже мертвы или в срочном порядке покинули страну. – И все это время ты прекрасно знал пределы, за которые не должна выходить моя свобода, и имел предписание не, позволить мне преступить их. Себастьян обязал тебя следить, чтобы я не сделала что-нибудь действительно непристойное, и ты согласился выполнять его поручение.
– Ты сама решила довериться мне. Это был твой выбор.
– И я больше не повторю этой ошибки. Я не ребенок, за которым надо следить, чтобы он не объелся сладостей. Я взрослый человек. И мне казалось, что ты заслуживаешь доверия. Не глупо ли? Будь, уверен, что мое следующее приключение не будет иметь ничего общего с тобой. – Она втянула воздух сквозь стиснутые зубы. – Тебе следовало обо всем рассказать мне.
– Разве это что-нибудь изменило бы?
– Конечно. Я нашла бы кого-нибудь другого – человека, который не обязан докладывать о каждом разговоре Мельбурну.
– Я и не докладывал. Поэтому он так разозлился сегодня утром. К нему приходил этот мерзкий Кобб-Хардинг, который пытался описать ему твои прекрасные девичьи груди. Во всех деталях!
Она побледнела.
– Стивен Кобб-Хардинг был здесь?
– Он предложил брак как способ защиты твоей репутации. Если бы я сделал то, что следовало, и рассказал Себастьяну о происшедшем у Белмонта, у него было бы время приготовиться к появлению Кобб-Хардинга.
Элинор кивнула.
– Возможно, ты прав. Но мне ты никакой услуги этим не оказал.
Он невесело усмехнулся.
– Той ночью ты говорила совсем другое.
– Та ночь была моей идеей, а не твоей. И я получила от тебя то, что хотела. – Элинор наклонилась вперед и ткнула пальцем в его колено. – Тебе не приходило в голову, что я не единственная женщина, которая использовала тебя в своих интересах? Ты довольно хорошо это делаешь.
– Никто меня не использует.
– Ты в этом уверен? А что, если те женщины, которых, как тебе кажется, ты соблазнил и бросил, на самом деле просто играли тобой? У тебя есть то, что им нужно, они это использовали и расставались. – Она встала и снова открыла дверь. – Потому что, откровенно говоря, Валентин, учитывая твое поведение, я не вижу, на что ты еще годен.
Еще никто и никогда не говорил с ним подобным образом. И, насколько он понимал, никогда не будет говорить. Валентин остался сидеть на месте, потому что боялся ударить Элинор. Он машинально наблюдал, как она вышла из экипажа и закрыла дверцу.
– Все в порядке, Фредерик. Отвези его домой. Я с ним закончила.
С него, черт возьми, хватит! Не успел экипаж доехать до конца подъездной аллеи, как он открыл дверцу и спрыгнул на землю.
– Я пойду пешком, – заявил он, сердито взглянув на удивленного кучера.
– Как скажете, милорд.
Теперь настала его очередь высказать все, что он думает. Однако, повернувшись, он увидел лишь спину Элинор, входившей в дом. Как будто почувствовав, что ей угрожает опасность, Стэнтон взглянул на него и закрыл входную дверь.
Тем лучше.
– Ты не права! – крикнул он, не обращая внимания на настороженные взгляды грума и кучера.
Возможно, пешая прогулка до дома – это то, что ему сейчас нужно. Для всех заинтересованных сторон будет лучше, если он немного успокоится, пока доберется да собственного дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Я хотел бы получить ответы, – настаивал Себастьян.
– Представь себе, я тоже, – огрызнулся Валентин, распахивая дверь.
Шей хотел, было преградить ему путь, но Мельбурн жестом остановил его.
– Пусть идет. И не возвращайся, Деверилл, пока не сможешь объяснить свои поступки.
– Шли бы вы все куда подальше, проклятые собственники! Это была твоя идея, Мельбурн, не моя.
Поскольку Шарлемань приезжал за ним в своем экипаже, было лишь справедливо воспользоваться им же для возвращения домой. Сердито взглянув на кучера, он открыл дверцу и сел в экипаж.
– Корбетт-Хаус. И поскорее.
– Слушаюсь, милорд.
Экипаж покатил вперед, но неожиданно снова остановился. Выругавшись, Валентин распахнул дверцу и выглянул наружу.
– Проклятие, я ведь сказал…
Перед упряжкой, уперев в бока руки, стояла Элинор.
– Подожди минутку, Фредерик, – сказала она кучеру дрожащим голосом. – Мне нужно поговорить с твоим пассажиром.
Глава 19
– Я не расположен к разговорам, Элинор, – оборвал он ее. – Уйди с дороги.
Она тоже была не расположена к светской беседе, но твердо вознамерилась не отпускать Деверилла, пока он не даст ей объяснений. И что бы он ни сказал, это позволило бы ей снова дышать, потому что в данный момент воздуха ей не хватало настолько, что ей показалось, будто она умирает.
– Не вздумай трогаться с места, Фредерик, – приказала она кучеру, отступая с дороги к дверце экипажа. – Пусти меня внутрь, или я выскажу все, что думаю, прямо здесь.
Валентин, прищурившись, распахнул перед ней дверцу и тут же пересел в самый дальний угол экипажа. Судя по всему, он не имел намерения помогать ей, поэтому Элинор, подхватив одной рукой юбки, взобралась в экипаж сама.
Валентин сидел, скрестив на груди руки. Как бы она ни была сердита, выражение его лица заставило ее чуть помедлить. Не многие отваживались злить маркиза Деверилла. Он редко терял самообладание, но отличался ни редкость крутым нравом. Элинор, несомненно, вывели его из себя, а ее братья подлили масла в огонь.
Но она тоже была взбешена, причем по более веской причине. Девушка ему не лгала. По существу, он был единственным человеком, которому она выкладывала всю правду. А он ей лгал.
– Ты поставила меня в дурацкое положение, хотя могла бы этого не делать, – заявил он.
Она почувствовала, что вот-вот взорвется.
– Я просто верила тебе, Деверилл. Он презрительно фыркнул.
– Похоже, это твоя ошибка.
Она долго смотрела ему в глаза, пытаясь, раз и навсегда понять, что за человек Валентин Корбетт на самом деле и можно ли надеяться когда-нибудь решить, его загадку. Элинор отчетливо сознавала, что того Валентина, который находился рядом с ней в ту ночь у пруда, сегодня уже нет. А ей необходимо поговорить именно с тем, прежним Валентином, которому она отдала самое дорогое, а не с этим легкомысленным, циничным повесой, который ускользает от прямых вопросов, не способен ни на йоту поступиться своими холостяцкими принципами.
– Я не собираюсь плакать и напоминать, что ты воспользовался моей доверчивостью и обесчестил меня. Я пошла на это, хорошо сознавая, что делаю.
– Приятно слышать, – заметил он.
– Помолчи. – Элинор сделала глубокий вдох. – Все, что я хотела, – это немножко свободы, одно-единственное приключение.
– Я тебе его дал.
– Ошибаешься. Ты говорил, что ты мой друг и понимаешь, мои чувства, а сам, оказывается, выполнял приказания Мельбурна. Хотя я уверена, что он еще не осведомлен обо всех подробностях, – сказала она. Если бы Себастьян узнал всю правду, то либо она, либо Валентин были бы уже мертвы или в срочном порядке покинули страну. – И все это время ты прекрасно знал пределы, за которые не должна выходить моя свобода, и имел предписание не, позволить мне преступить их. Себастьян обязал тебя следить, чтобы я не сделала что-нибудь действительно непристойное, и ты согласился выполнять его поручение.
– Ты сама решила довериться мне. Это был твой выбор.
– И я больше не повторю этой ошибки. Я не ребенок, за которым надо следить, чтобы он не объелся сладостей. Я взрослый человек. И мне казалось, что ты заслуживаешь доверия. Не глупо ли? Будь, уверен, что мое следующее приключение не будет иметь ничего общего с тобой. – Она втянула воздух сквозь стиснутые зубы. – Тебе следовало обо всем рассказать мне.
– Разве это что-нибудь изменило бы?
– Конечно. Я нашла бы кого-нибудь другого – человека, который не обязан докладывать о каждом разговоре Мельбурну.
– Я и не докладывал. Поэтому он так разозлился сегодня утром. К нему приходил этот мерзкий Кобб-Хардинг, который пытался описать ему твои прекрасные девичьи груди. Во всех деталях!
Она побледнела.
– Стивен Кобб-Хардинг был здесь?
– Он предложил брак как способ защиты твоей репутации. Если бы я сделал то, что следовало, и рассказал Себастьяну о происшедшем у Белмонта, у него было бы время приготовиться к появлению Кобб-Хардинга.
Элинор кивнула.
– Возможно, ты прав. Но мне ты никакой услуги этим не оказал.
Он невесело усмехнулся.
– Той ночью ты говорила совсем другое.
– Та ночь была моей идеей, а не твоей. И я получила от тебя то, что хотела. – Элинор наклонилась вперед и ткнула пальцем в его колено. – Тебе не приходило в голову, что я не единственная женщина, которая использовала тебя в своих интересах? Ты довольно хорошо это делаешь.
– Никто меня не использует.
– Ты в этом уверен? А что, если те женщины, которых, как тебе кажется, ты соблазнил и бросил, на самом деле просто играли тобой? У тебя есть то, что им нужно, они это использовали и расставались. – Она встала и снова открыла дверь. – Потому что, откровенно говоря, Валентин, учитывая твое поведение, я не вижу, на что ты еще годен.
Еще никто и никогда не говорил с ним подобным образом. И, насколько он понимал, никогда не будет говорить. Валентин остался сидеть на месте, потому что боялся ударить Элинор. Он машинально наблюдал, как она вышла из экипажа и закрыла дверцу.
– Все в порядке, Фредерик. Отвези его домой. Я с ним закончила.
С него, черт возьми, хватит! Не успел экипаж доехать до конца подъездной аллеи, как он открыл дверцу и спрыгнул на землю.
– Я пойду пешком, – заявил он, сердито взглянув на удивленного кучера.
– Как скажете, милорд.
Теперь настала его очередь высказать все, что он думает. Однако, повернувшись, он увидел лишь спину Элинор, входившей в дом. Как будто почувствовав, что ей угрожает опасность, Стэнтон взглянул на него и закрыл входную дверь.
Тем лучше.
– Ты не права! – крикнул он, не обращая внимания на настороженные взгляды грума и кучера.
Возможно, пешая прогулка до дома – это то, что ему сейчас нужно. Для всех заинтересованных сторон будет лучше, если он немного успокоится, пока доберется да собственного дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79