Но, как было приказано, мы никого не стали прогонять, чтобы ты могла распорядиться ими по своему усмотрению.
– Кто эти джентльмены? – спросила она, осматривая блюда на столе и не торопясь приступать к завтраку. Никого из них она не приглашала и ни один из них не окажется маркизом Девериллом. Мало того, что он не стал бы ждать в толпе джентльменов, не теряющих надежды, но и вообще не явился бы к ней с визитом. Прошлая ночь была их – нет, ее – моментом свободы и страсти. Он помог ей обрести ее, но она сама сказала, что никакого продолжения не будет.
И конечно, это было самым мудрым решением, хотя она приняла его еще до того, как узнала, каким наслаждением обернется прошлая ночь. Очень разумно заранее положить конец неизбежным последствиям, чтобы не мучиться мыслью о том, где он может быть сейчас. Валентин, судя по всему, не отличался особой верностью или склонностью к продолжительным романам. К слову сказать, она его увлечения и романами бы не назвала. Скорее, это были связи. Теперь она тоже стала одной из длинной вереницы его женщин. Завидная участь! Но ведь именно этого она и хотела. Разве не так?
– Спроси у Стэнтона, кто эти визитеры, – сказал Закери. – Я занят.
Она вздохнула и, приподняв бровь, взглянула на дворецкого.
– Стэнтон?
– Мистер Роджер Ноулвилл, лорд Йен Вудс и лорд Чамбри, миледи.
Закери снова взглянул на нее поверх края газеты и продолжил чтение.
– Что ты хотел сказать? – спросила она.
– Ничего. Просто заметил, что ты в хорошем настроении, но не спрашиваю о причинах, потому что не хочу ничего испортить или нарушить какие-нибудь правила.
Ну и как прикажете отвечать ему на это?
– Ладно. Спасибо тебе.
– Пожалуйста. А что делать с не теряющими надежды джентльменами в гостиной?
– Я думала, что ты слишком занят, чтобы обратить на них внимание.
– Так оно и есть. Я просто хочу напомнить тебе об их присутствии.
Никто из визитеров не вызывал у нее никаких эмоций, хотя, пожалуй, Ноулвилл был перспективным молодым человеком, хотя и крайне скучным. И все же, судя по всему, у него есть характер, если он без приглашения явился с визитом.
С другой стороны, ее не слишком привлекала возможность провести целый день в обществе одного из этих джентльменов. Элинор выбрала себе персик, потом снова положила его в вазу.
– Наверное, бестактно заставлять их ждать.
– Значит, ты поедешь кататься со всеми? – спросил Закери.
Она показала ему язык как раз в тот момент, когда и столовую вбежала Пип.
– Моя гувернантка говорит, что вымоет мне язык с мылом, если я ей его еще раз покажу, – заметила она и, схватив персик, который вернула в вазу Элинор, вонзила в него зубки. – Но я ей про тебя не скажу.
– Спасибо, Пип.
– Пожалуйста. А кто эти новые мужчины, которые приехали к тебе с визитом? – спросила девочка. – Я их никогда раньше не видела, значит, они не могут быть друзьями папы или дядей.
– Нет, это не наши друзья, – согласился Закери.
– Они приехали с визитом ко мне, – объяснила Элинор. – Хотят пригласить меня поехать на прогулку.
– Все сразу?
– Да, – ответила она, пытаясь не показать, как ей этого не хочется.
– Не думаю, что ты сможешь поехать со всеми одновременно.
– Очевидно, нет.
Тут ей в голову пришла одна мысль, и она снова обратилась к дворецкому.
– Стэнтон, кто из них прибыл первым?
– Лорд Чамбри, миледи.
Ну, разумеется, это тот, с длинной, как у гуся, шеей. Элинор скорчила гримасу. Правильнее, пожалуй, будет выбрать Чамбри. Она может предпочесть провести день с тем, к кому больше расположена, и не обязана искать для этого оправданий. Этому научил ее Валентин – по его словам, это не означало быть жестоким, а означало просто быть справедливым к самому себе.
– Стэнтон, скажите мистеру Ноулвиллу, что я скоро буду готова. И передайте остальным, что я ценю их интерес и надеюсь скоро увидеться.
Дворецкий кивнул, плавным движением повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Элинор вздохнула и выбрала другой персик. Потом уселась рядом с Пип.
– Какие у тебя планы на сегодня, малышка?
– У меня урок игры на фортепьяно, потом я должна сделать уроки, но мне хотелось бы вместо этого сходить в музей.
– Вот как?
– Да. Папе бы это не понравилось, но он сегодня занят в парламенте.
– В таком случае у меня есть предложение. Ты отправляешься на урок музыки, а когда я приеду с прогулки, мы с тобой пойдем в музей.
Испачканная персиковым соком ручонка схватила ее за запястье.
– Правда? Вот будет здорово! Потому что дядя Закери любит там смотреть только на голые статуи, а мне нравятся мумии.
– Это неправда! – возразил Закери. Элинор игнорировала его.
– В таком случае мы с тобой…
– Я просто восхищаюсь мастерством скульпторов, – перебил ее брат.
– Мне тоже нравятся некоторые статуи, – сказала Элинор, встретив его удивленный взгляд. Она и сама не знала, что на нее нашло этим утром. Разве что приключение с маркизом Девериллом повлияло на нее так, что она больше не беспокоилась о том, что могут подумать о ней окружающие, включая членов семьи.
– Ты… ты не должна так говорить, – возмутился Закери. – Побойся Бога, Нелл. Ведь это неприлично.
– Если ты имеешь право восхищаться мраморными грудями, то и я могу восхищаться тем, чем пожелаю.
Пип зажала рот обеими руками, но не могла сдержать хихиканья.
– Ты сказала «грудями»…
– Видишь, что ты наделала, – упрекнул ее Закери, смуглое лицо, которого сильно покраснело. Он поднялся. – Надеюсь, ты не будешь говорить подобным образом в присутствии Ноулвилла.
– Я еще не думала об этом. – Элинор усмехнулась. – Но было бы, пожалуй, интересно попробовать.
Схватившись за голову, Закери сердито взглянул на нее и вышел из комнаты. Она и Пип еще некоторое время хихикали, потом снова принялись за персики. Элинор этим утром ощущала голод, однако в гостиной ее ждал визитер, к тому же ей хотелось поскорее на свежий воздух. Утро – вернее, то, что от него осталось, – было великолепным, и побыть на солнце было весьма заманчиво. Желание поехать покататься в Гайд-парк совсем не означало, конечно, что она будет искать какого-то конкретного человека.
– Ты не останешься позавтракать? – спросила Пенелопа, увидев, что ее тетя встала из-за стола.
– Не могу, Пип. Мне нужно ехать на прогулку.
– А когда ты вернешься, чтобы сходить со мной в музей?
– Скорее всего, часа через два, – сказала Элинор. – Обещаю.
– Хорошо. Тогда я пойду на урок музыки. Думаю, миссис Бевинс уже ждет меня.
Пенелопа явно помыкала всеми домашними, и Элинор понимала, что девочка будет наслаждаться этим, пока есть возможность. К сожалению, детство не может продолжаться долго.
Или может? Она должна признаться, что после вчерашней ночи ее пессимизм по поводу скучного, заранее спланированного будущего несколько поубавился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Кто эти джентльмены? – спросила она, осматривая блюда на столе и не торопясь приступать к завтраку. Никого из них она не приглашала и ни один из них не окажется маркизом Девериллом. Мало того, что он не стал бы ждать в толпе джентльменов, не теряющих надежды, но и вообще не явился бы к ней с визитом. Прошлая ночь была их – нет, ее – моментом свободы и страсти. Он помог ей обрести ее, но она сама сказала, что никакого продолжения не будет.
И конечно, это было самым мудрым решением, хотя она приняла его еще до того, как узнала, каким наслаждением обернется прошлая ночь. Очень разумно заранее положить конец неизбежным последствиям, чтобы не мучиться мыслью о том, где он может быть сейчас. Валентин, судя по всему, не отличался особой верностью или склонностью к продолжительным романам. К слову сказать, она его увлечения и романами бы не назвала. Скорее, это были связи. Теперь она тоже стала одной из длинной вереницы его женщин. Завидная участь! Но ведь именно этого она и хотела. Разве не так?
– Спроси у Стэнтона, кто эти визитеры, – сказал Закери. – Я занят.
Она вздохнула и, приподняв бровь, взглянула на дворецкого.
– Стэнтон?
– Мистер Роджер Ноулвилл, лорд Йен Вудс и лорд Чамбри, миледи.
Закери снова взглянул на нее поверх края газеты и продолжил чтение.
– Что ты хотел сказать? – спросила она.
– Ничего. Просто заметил, что ты в хорошем настроении, но не спрашиваю о причинах, потому что не хочу ничего испортить или нарушить какие-нибудь правила.
Ну и как прикажете отвечать ему на это?
– Ладно. Спасибо тебе.
– Пожалуйста. А что делать с не теряющими надежды джентльменами в гостиной?
– Я думала, что ты слишком занят, чтобы обратить на них внимание.
– Так оно и есть. Я просто хочу напомнить тебе об их присутствии.
Никто из визитеров не вызывал у нее никаких эмоций, хотя, пожалуй, Ноулвилл был перспективным молодым человеком, хотя и крайне скучным. И все же, судя по всему, у него есть характер, если он без приглашения явился с визитом.
С другой стороны, ее не слишком привлекала возможность провести целый день в обществе одного из этих джентльменов. Элинор выбрала себе персик, потом снова положила его в вазу.
– Наверное, бестактно заставлять их ждать.
– Значит, ты поедешь кататься со всеми? – спросил Закери.
Она показала ему язык как раз в тот момент, когда и столовую вбежала Пип.
– Моя гувернантка говорит, что вымоет мне язык с мылом, если я ей его еще раз покажу, – заметила она и, схватив персик, который вернула в вазу Элинор, вонзила в него зубки. – Но я ей про тебя не скажу.
– Спасибо, Пип.
– Пожалуйста. А кто эти новые мужчины, которые приехали к тебе с визитом? – спросила девочка. – Я их никогда раньше не видела, значит, они не могут быть друзьями папы или дядей.
– Нет, это не наши друзья, – согласился Закери.
– Они приехали с визитом ко мне, – объяснила Элинор. – Хотят пригласить меня поехать на прогулку.
– Все сразу?
– Да, – ответила она, пытаясь не показать, как ей этого не хочется.
– Не думаю, что ты сможешь поехать со всеми одновременно.
– Очевидно, нет.
Тут ей в голову пришла одна мысль, и она снова обратилась к дворецкому.
– Стэнтон, кто из них прибыл первым?
– Лорд Чамбри, миледи.
Ну, разумеется, это тот, с длинной, как у гуся, шеей. Элинор скорчила гримасу. Правильнее, пожалуй, будет выбрать Чамбри. Она может предпочесть провести день с тем, к кому больше расположена, и не обязана искать для этого оправданий. Этому научил ее Валентин – по его словам, это не означало быть жестоким, а означало просто быть справедливым к самому себе.
– Стэнтон, скажите мистеру Ноулвиллу, что я скоро буду готова. И передайте остальным, что я ценю их интерес и надеюсь скоро увидеться.
Дворецкий кивнул, плавным движением повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Элинор вздохнула и выбрала другой персик. Потом уселась рядом с Пип.
– Какие у тебя планы на сегодня, малышка?
– У меня урок игры на фортепьяно, потом я должна сделать уроки, но мне хотелось бы вместо этого сходить в музей.
– Вот как?
– Да. Папе бы это не понравилось, но он сегодня занят в парламенте.
– В таком случае у меня есть предложение. Ты отправляешься на урок музыки, а когда я приеду с прогулки, мы с тобой пойдем в музей.
Испачканная персиковым соком ручонка схватила ее за запястье.
– Правда? Вот будет здорово! Потому что дядя Закери любит там смотреть только на голые статуи, а мне нравятся мумии.
– Это неправда! – возразил Закери. Элинор игнорировала его.
– В таком случае мы с тобой…
– Я просто восхищаюсь мастерством скульпторов, – перебил ее брат.
– Мне тоже нравятся некоторые статуи, – сказала Элинор, встретив его удивленный взгляд. Она и сама не знала, что на нее нашло этим утром. Разве что приключение с маркизом Девериллом повлияло на нее так, что она больше не беспокоилась о том, что могут подумать о ней окружающие, включая членов семьи.
– Ты… ты не должна так говорить, – возмутился Закери. – Побойся Бога, Нелл. Ведь это неприлично.
– Если ты имеешь право восхищаться мраморными грудями, то и я могу восхищаться тем, чем пожелаю.
Пип зажала рот обеими руками, но не могла сдержать хихиканья.
– Ты сказала «грудями»…
– Видишь, что ты наделала, – упрекнул ее Закери, смуглое лицо, которого сильно покраснело. Он поднялся. – Надеюсь, ты не будешь говорить подобным образом в присутствии Ноулвилла.
– Я еще не думала об этом. – Элинор усмехнулась. – Но было бы, пожалуй, интересно попробовать.
Схватившись за голову, Закери сердито взглянул на нее и вышел из комнаты. Она и Пип еще некоторое время хихикали, потом снова принялись за персики. Элинор этим утром ощущала голод, однако в гостиной ее ждал визитер, к тому же ей хотелось поскорее на свежий воздух. Утро – вернее, то, что от него осталось, – было великолепным, и побыть на солнце было весьма заманчиво. Желание поехать покататься в Гайд-парк совсем не означало, конечно, что она будет искать какого-то конкретного человека.
– Ты не останешься позавтракать? – спросила Пенелопа, увидев, что ее тетя встала из-за стола.
– Не могу, Пип. Мне нужно ехать на прогулку.
– А когда ты вернешься, чтобы сходить со мной в музей?
– Скорее всего, часа через два, – сказала Элинор. – Обещаю.
– Хорошо. Тогда я пойду на урок музыки. Думаю, миссис Бевинс уже ждет меня.
Пенелопа явно помыкала всеми домашними, и Элинор понимала, что девочка будет наслаждаться этим, пока есть возможность. К сожалению, детство не может продолжаться долго.
Или может? Она должна признаться, что после вчерашней ночи ее пессимизм по поводу скучного, заранее спланированного будущего несколько поубавился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79