Я стал листать дневник, пытаясь
отыскать место, где описывалась бы встреча Мелмана с хозяином.
Я наконец-то нашел это место и внимательно просмотрел. Описание этого
события занимало довольно много страниц и состояло, в основном, из
необычных восторгов по поводу функционирования Дерева. Я уже почти решил
отложить эту тетрадь до лучших времен, как вдруг, пробегая уже последние
страницы, наткнулся на стихотворение. Манера напомнила мне Суинберна -
чересчур много иллюзих, рваный ритм, но дело было не в этом. В глаза мне
бросилась строчка:
"Бесконечное отражения Эмбера,
тронутые ее предательским пятном..."
Здесь тоже было многовато аллитераций, но для меня важнее всего был
смысл. Содержание строки пробудило во мне уснувшее на какое-то время
чувство уязвимости и заставило действовать поспешнее. Внезапно мне
нестерпимо захотелось побыстрее убраться отсюда и как можно дальше, чтобы
спокойно обдумать сложившееся положение.
Больше в комнате ничего неожиданного не обнаружилось. Я собрал кучу
старых газет, в избытке валявшихся повсюду, отнес их в ванну и там поджег,
открыв окно наружу для притока свежего воздуха. Потом я посетил святилище
Мелмана, притащил в ванную картину с Деревом Жизни и скормил ее огню.
Потом я выключил в ванной свет и прикрыл дверь.
Да, пожалуй, критик, искусствовед из меня не получился бы.
Я направился к книжным полкам, где возвышались пачки разнообразных
бумаг и начал их просматривать. Я разобрал уже вторую пачку до половины,
когда эту деятельность прервал внезапный телефонный звонок.
Мир вокруг меня, казалось, застыл, а мои мысли понеслись вскачь.
Ну, конечно, сегодня день, когда, как предполагалось, я должен был
добраться до квартиры Мелмана и погибнуть здесь.
Вполне приемлимыми казались шансы, что если это прпизошло, то уже
завершилось к данному моменту.
Поэтому мог звонить сам П., чтобы узнать, можно ли уже отправлять мой
некролог друзьям и родственникам.
Я обернулся и отыскал взглядом телефон, который стоял под стеной в
спальне. И тут же понял, что мне нужно снять трыбку.
Пока я шел к телефону, он позвонил два или три раза - от двенаддаци
до восемнадцати секунд. За этот срок мне нужно было решить, каким будет
мой ответ.
Шутка, оскорбление или угроза?
Или... попробовать выдать себя за Мелмана?
А вдруг что-то получится? Благоразумие диктовало последний вариант,
дававший не меньшее удовлетворение, чем другие, и в случае удачи я мог
узнать очень многое.
Пожалуй стоит попробовать. Я решил ограничиться односложными
ответами, прикинувшись раненым, задыхающимся и теряющим сознание. Я поднял
трубку, приготовившись услышать хотя бы голос П. и определить, знаю ли я
его.
- Да?
- Ну? Готово? - послышалось из трубки.
Черт побери! Это была женщина. Значит, я неправильно использовал
местоимение, неправильно предполагал пол, неверно ставил вопрос. Один из
двух - это совсем неплохо, а?
Я невнятно простонал в ответ.
- Да... - Что случилось?
- Я ранен, - промычал я. - это серьезно?
- Кажется... не знаю... У меня что-то... Здесь... Лучше бы
посмотреть...
- Что такое? Это он тебя?
- Да... мне трудно говорить... голова кружится... приходи...
Я уронил трубку на рычаг и самодавольно улыбнулся. Сыграно было
весьма неплохо и, похоже, что я ее убедил.
Я прошел в гостиную, сел в то же саное кресло, которое занимал не так
давно, подвинул поближе столик с большой пепельницей и потянулся за
любимой трубкой; время немного отдохнуть и поразмыслить.
Но несколько секунд спустя я почувствовал знакомый, почти
электрический зуд.
Долю мгновения спустя я был уже на ногах, схватил пепельницу - окурки
полетели в разные стороны, как пули - проклиная в который раз свою
собственную тупость.
Одновременно, лихорадочно вертел головой во все стороны, оглядывая
комнату.
Вот она! Рядом с фортепиано у красной драпировки, принимает форму...
Я подождал, пока смутный силуэт полностью оформился, и изо всех сил
швырнул пепельницу.
Мгновение спустя она уже стояла там - высокая, со светло-каштановыми
волосами, темноглазая, сжимая в руке что-то вроде автоматического
пистолета тридцать восьмого калибра.
Пепельница ударила ее в живот, и она со стоном сложилась пополам.
В тот же миг я выдернул пистолет из ее рук и отбросил его в
противоположный угол комнаты.
Потом я схватил ее за оба запястья, сжал и швырныл в ближайшее
кресло, не выпуская ее рук. В левой руке она еще держала Карту. Это было
изображение гостиной Мелмана, и сделана Карта была в том же стиле, что и
Дерево Жизни, и Карты в моем кармане.
- Кто ты? - рявкнул я.
- Ясра, - процедила она в ответ. - А ты - мертвец.
Она широко раскрыла рот, и голова ее упала к моей руке. Я
почувствовал влажное прикосновение ее губ к коже моего предплечья. Левая
моя рука продолжала прижимать ее кисть к подлокотнику кресла. В следующую
секунду я почувствовал в этом месте мучительную боль.
Это не был укус, словно огненный коготь вошел в этом месте в мою
плоть.
Я отпустил ее запястье и отдернул руку. Движения мои были странно
медленными и слабыми. В руке появилось ледяное покалывание, а потом это
ощущение стало подниматься вверх. Рука бессильно повисла, и вдруг я вообще
перестал ее чувствовать, словно она исчезла. Ясра легко высвободилась,
улыбнулась мне, слегка тронула мою грудь кончиками пальцев и толкнула.
Я упал на спину. Я ощущал смехотворную слабость и не мог
контролировать свои движения.
Когда я упал, то боли от падения не почувствовал. Чтобы повернуть
голову и посмотреть на Ясру, требовалось неимоверное усилие. Ясра
поднялась с кресла.
Отдыхай, - сказала она с мрачной улыбкой. - А когда проснешься,
остаток твоего краткого существования будет очень болезненным.
Она исчезла из поля моего зрения, и несколько секунд спустя я
услышал, как она поднимает трубку телефона.
Я был уберен, что она звонит П., и я верил тому, что она сказала. По
крайней мере, я встречусь с загадочным художником.
Художником! Я пошевелил пальцами правой руки. Они еще слушались меня,
хотя и очень медленно и с неимоверным трудом. Напрягая до предела волю и
свой локомоторный аппарат, я попытался поднять свою руку к груди.
Результатом было медленное, толчками, но все же движение. К счастью,
я упал на левый бок, и моя спина маскировала эту активность.
Рука моя дрожала, но двигалась, казалось, все медленнее, пока наконец
не добралась до нагрудного кармана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
отыскать место, где описывалась бы встреча Мелмана с хозяином.
Я наконец-то нашел это место и внимательно просмотрел. Описание этого
события занимало довольно много страниц и состояло, в основном, из
необычных восторгов по поводу функционирования Дерева. Я уже почти решил
отложить эту тетрадь до лучших времен, как вдруг, пробегая уже последние
страницы, наткнулся на стихотворение. Манера напомнила мне Суинберна -
чересчур много иллюзих, рваный ритм, но дело было не в этом. В глаза мне
бросилась строчка:
"Бесконечное отражения Эмбера,
тронутые ее предательским пятном..."
Здесь тоже было многовато аллитераций, но для меня важнее всего был
смысл. Содержание строки пробудило во мне уснувшее на какое-то время
чувство уязвимости и заставило действовать поспешнее. Внезапно мне
нестерпимо захотелось побыстрее убраться отсюда и как можно дальше, чтобы
спокойно обдумать сложившееся положение.
Больше в комнате ничего неожиданного не обнаружилось. Я собрал кучу
старых газет, в избытке валявшихся повсюду, отнес их в ванну и там поджег,
открыв окно наружу для притока свежего воздуха. Потом я посетил святилище
Мелмана, притащил в ванную картину с Деревом Жизни и скормил ее огню.
Потом я выключил в ванной свет и прикрыл дверь.
Да, пожалуй, критик, искусствовед из меня не получился бы.
Я направился к книжным полкам, где возвышались пачки разнообразных
бумаг и начал их просматривать. Я разобрал уже вторую пачку до половины,
когда эту деятельность прервал внезапный телефонный звонок.
Мир вокруг меня, казалось, застыл, а мои мысли понеслись вскачь.
Ну, конечно, сегодня день, когда, как предполагалось, я должен был
добраться до квартиры Мелмана и погибнуть здесь.
Вполне приемлимыми казались шансы, что если это прпизошло, то уже
завершилось к данному моменту.
Поэтому мог звонить сам П., чтобы узнать, можно ли уже отправлять мой
некролог друзьям и родственникам.
Я обернулся и отыскал взглядом телефон, который стоял под стеной в
спальне. И тут же понял, что мне нужно снять трыбку.
Пока я шел к телефону, он позвонил два или три раза - от двенаддаци
до восемнадцати секунд. За этот срок мне нужно было решить, каким будет
мой ответ.
Шутка, оскорбление или угроза?
Или... попробовать выдать себя за Мелмана?
А вдруг что-то получится? Благоразумие диктовало последний вариант,
дававший не меньшее удовлетворение, чем другие, и в случае удачи я мог
узнать очень многое.
Пожалуй стоит попробовать. Я решил ограничиться односложными
ответами, прикинувшись раненым, задыхающимся и теряющим сознание. Я поднял
трубку, приготовившись услышать хотя бы голос П. и определить, знаю ли я
его.
- Да?
- Ну? Готово? - послышалось из трубки.
Черт побери! Это была женщина. Значит, я неправильно использовал
местоимение, неправильно предполагал пол, неверно ставил вопрос. Один из
двух - это совсем неплохо, а?
Я невнятно простонал в ответ.
- Да... - Что случилось?
- Я ранен, - промычал я. - это серьезно?
- Кажется... не знаю... У меня что-то... Здесь... Лучше бы
посмотреть...
- Что такое? Это он тебя?
- Да... мне трудно говорить... голова кружится... приходи...
Я уронил трубку на рычаг и самодавольно улыбнулся. Сыграно было
весьма неплохо и, похоже, что я ее убедил.
Я прошел в гостиную, сел в то же саное кресло, которое занимал не так
давно, подвинул поближе столик с большой пепельницей и потянулся за
любимой трубкой; время немного отдохнуть и поразмыслить.
Но несколько секунд спустя я почувствовал знакомый, почти
электрический зуд.
Долю мгновения спустя я был уже на ногах, схватил пепельницу - окурки
полетели в разные стороны, как пули - проклиная в который раз свою
собственную тупость.
Одновременно, лихорадочно вертел головой во все стороны, оглядывая
комнату.
Вот она! Рядом с фортепиано у красной драпировки, принимает форму...
Я подождал, пока смутный силуэт полностью оформился, и изо всех сил
швырнул пепельницу.
Мгновение спустя она уже стояла там - высокая, со светло-каштановыми
волосами, темноглазая, сжимая в руке что-то вроде автоматического
пистолета тридцать восьмого калибра.
Пепельница ударила ее в живот, и она со стоном сложилась пополам.
В тот же миг я выдернул пистолет из ее рук и отбросил его в
противоположный угол комнаты.
Потом я схватил ее за оба запястья, сжал и швырныл в ближайшее
кресло, не выпуская ее рук. В левой руке она еще держала Карту. Это было
изображение гостиной Мелмана, и сделана Карта была в том же стиле, что и
Дерево Жизни, и Карты в моем кармане.
- Кто ты? - рявкнул я.
- Ясра, - процедила она в ответ. - А ты - мертвец.
Она широко раскрыла рот, и голова ее упала к моей руке. Я
почувствовал влажное прикосновение ее губ к коже моего предплечья. Левая
моя рука продолжала прижимать ее кисть к подлокотнику кресла. В следующую
секунду я почувствовал в этом месте мучительную боль.
Это не был укус, словно огненный коготь вошел в этом месте в мою
плоть.
Я отпустил ее запястье и отдернул руку. Движения мои были странно
медленными и слабыми. В руке появилось ледяное покалывание, а потом это
ощущение стало подниматься вверх. Рука бессильно повисла, и вдруг я вообще
перестал ее чувствовать, словно она исчезла. Ясра легко высвободилась,
улыбнулась мне, слегка тронула мою грудь кончиками пальцев и толкнула.
Я упал на спину. Я ощущал смехотворную слабость и не мог
контролировать свои движения.
Когда я упал, то боли от падения не почувствовал. Чтобы повернуть
голову и посмотреть на Ясру, требовалось неимоверное усилие. Ясра
поднялась с кресла.
Отдыхай, - сказала она с мрачной улыбкой. - А когда проснешься,
остаток твоего краткого существования будет очень болезненным.
Она исчезла из поля моего зрения, и несколько секунд спустя я
услышал, как она поднимает трубку телефона.
Я был уберен, что она звонит П., и я верил тому, что она сказала. По
крайней мере, я встречусь с загадочным художником.
Художником! Я пошевелил пальцами правой руки. Они еще слушались меня,
хотя и очень медленно и с неимоверным трудом. Напрягая до предела волю и
свой локомоторный аппарат, я попытался поднять свою руку к груди.
Результатом было медленное, толчками, но все же движение. К счастью,
я упал на левый бок, и моя спина маскировала эту активность.
Рука моя дрожала, но двигалась, казалось, все медленнее, пока наконец
не добралась до нагрудного кармана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54