Если уж Ананке взялась
распоряжаться Злом, то почему бы ей не указывать Добру? Что ты
на это сможешь возразить?
Михаил ничего не ответил. Он поднялся из высокого кресла и
начал расхаживать взад-вперед по комнате, заложив руки за
спину. Внезапно он резко остановился и повернулся к Аззи.
- Ты прав. Запретив твою пьесу, Ананке тем самым нарушила
Принцип Невмешательства. Как она только посмела? Конечно, как
представитель Сил Света я рад, что пьеса не пошла; однако
последствия такого запрета со стороны Ананке могут оказаться
серьезнее той смуты, которую могла бы посеять твоя
Безнравственная Пьеса.
И в этот самый миг прозвенел колокольчик у дверей.
- Войдите! - нетерпеливо крикнул Михаил.
В кабинет вошел Ангел Гавриил.
- Ах, это ты, Гавриил! А я уже собирался посылать за тобой
гонца!
- Вам почта, сэр, - доложил Гавриил.
- Почта подождет. Я только что получил весьма тревожные
сведения о том, что Ананке, фигурально выражаясь, вторглась на
чужую территорию. Мне срочно нужно посоветоваться с Архангелом
Гавриилом и еще кое с кем.
- Да, сэр. _Они_ также желают вас видеть.
- _Они_ желают меня видеть?
- Да, и поэтому они прислали вам письмо.
- Письмо? Чего же они хотят?
- Мне об этом ничего не сказали.
Михаил бросился к двери из кабинета.
- Ждите меня здесь, - бросил он на ходу.
- Это относится ко мне, сэр? - спросил ангел Гавриил.
- К вам обоим, - ответил архангел.
Михаил отсутствовал недолго, но когда он вернулся, Гавриил и
Аззи сразу поняли, что дела идут неважно.
- Боюсь, что сопротивляться Ананке мне не под силу, -
сообщил архангел, избегая глядеть Аззи в глаза.
- Как же так? - тихо спросил его Аззи. - Ведь Силы Добра
понесут не меньшие потери, чем Силы Зла.
- Ах, если бы дело было только в этом! - сказал Михаил.
- А в чем же дело? - спросил Аззи.
- Речь идет о гибели самого Мироздания, - ответил Михаил. -
Судьба всей Вселенной поставлена на карту. Так меня
информировали в Совете Светлых Сил.
- Михаил, пойми, что речь идет прежде всего о свободе, - не
сдавался Аззи. - О свободе воли, которая есть величайшая
ценность в этом мире. О свободе каждого избирать стезю Добра
или Зла, следуя велению собственного рассудка и голосу
совести, подчиняясь только законам природы, а не воле Ананке.
- Ничего не поделаешь, - вздохнул Архангел Михаил. - Не
думай, что мне это нравится. Но, видно, правду говорят: от
Судьбы не уйдешь. Сдавайся, Аззи. Отменяй свою пьесу. Ты
проиграл на этот раз. Даже Совет Темных Сил не поддержит тебя.
- Ну, это мы еще посмотрим, - сказал Аззи и вылетел из
кабинета, хлопнув дверью.
Глава 3
Вернувшись в Венецию, Аззи застал своих актеров все в том же
трактире. Сеньер Родриго и сеньерита Крессильда молча сидели
рядом в углу. Хотя меньше всего на свете они нуждались в
обществе друг друга, все же привычка соблюдать светские
условности заставляла их держаться вместе: ведь остальная
публика явно не принадлежала к высшей знати. Корнглоу и
Леонора, как обычно, не замечали никого, кроме друг друга.
Квентин и Киска играли в веревочку. Мать Иоанна устроилась у
окна с рукоделием, а сэр Оливер до блеска начищал золотую
рукоять своей шпаги: в последнем акте пьесы он хотел появиться
во всем своем великолепии.
Аззи начал говорить; тон его был довольно бодрым.
- Дамы и господа, по не зависящим от нас обстоятельствам
доиграть пьесу мы не сможем. И тем не менее, разрешите мне
поблагодарить вас за участие в пьесе. Все вы справились со
своими ролями как нельзя лучше, и подсвечники пришлись как
нельзя более кстати.
- В чем дело, синьор Антонио? - спросил сэр Оливер,
внимательно слушавший речь демона. - В конце концов,
исполнятся наши желания или нет? Я подготовил торжественную
речь, и мне не терпится произнести ее в последнем акте. Не
пора ли начинать?
Вслед за сэром Оливером и остальные актеры начали подавать
голоса со своих мест. Аззи жестом остановил их:
- Я не знаю, как вам это объяснить, но на высочайшем уровне
мне был дан категорический приказ немедленно прекратить
постановку пьесы. Торжественное шествие с золотыми
подсвечниками отменяется.
- Мы сделали что-нибудь не так? - встрепенулась мать Иоанна.
- Похоже, что в нашей пьесе был нарушен один из этих глупых
древних законов...
Мать Иоанна удивленно подняла брови:
- Но ведь древние законы, похоже, для того и существуют,
чтобы их нарушать. Люди каждый день нарушают тысячи разных
законов - и Вселенная от этого не переворачивается.
- Обычно - нет, - согласился Аззи. - Но на этот раз,
кажется, она готова перевернуться. Мне сказали, что в этом
виноваты мои волшебные кони. Я ввел в пьесу слишком много
волшебных коней.
- Подумаешь, волшебные кони! - сказал сэр Оливер. -
Волшебные кони - это пустяки, дело житейское. Стоило поднимать
из-за них такой шум! Нам нужно только продолжать пьесу, и дело
уладится само собой.
- Я бы рад ее продолжить, - вздохнул печально демон, - да не
могу. Сейчас каждый из вас вручит Аретино свой золотой
подсвечник.
Аретино молча обошел актеров; участники действа нехотя
расставались со своими драгоценными талисманами.
- А теперь нам пора убираться отсюда, да поскорее. Венеция
обречена. Оставаться здесь дольше нельзя - это опасно.
- Так скоро? - разочарованно протянула мать Иоанна. - Я даже
не успела навестить могилы величайших святых, поклониться
святым мощам.
- Если вы не хотите, чтобы среди могил величайших святых
появилась еще одна - ваша, то советую вам прислушаться к моим
советам, - сказал Аззи. - Все следуйте за Аретино. Он выведет
вас из города. Вы слышите меня, Аретино? Этих людей во что бы
то ни стало нужно вывезти с Венецианских островов.
- Легко сказать! - проворчал Аретино. - Могу обещать вам
только одно: сделаю все, что в моих силах.
Поэт сложил золотые подсвечники в углу у алтаря.
- Что прикажете с ними делать дальше? - спросил он у Аззи.
Аззи уже собирался ответить, но тут кто-то робко потянул его
за рукав. Обернувшись, Аззи увидел Квентина. Рядом с ним
стояла Киска.
- Пожалуйста, сударь, - произнес Квентин умоляющим тоном. -
Я ведь очень хорошо выучил свою речь, с которой я должен
выступить в последнем акте. Мы с Киской вместе ее придумали.
Она очень красивая. В стихах...
- Молодцы, - рассеянно пробормотал Аззи.
- Неужели я напрасно ее разучивал? - не унимался Квентин.
- Ну, расскажешь мне по дороге. Нам нужно выбираться отсюда.
Я доставлю вас в безопасное место...
- Но ведь это совсем не одно и то же!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
распоряжаться Злом, то почему бы ей не указывать Добру? Что ты
на это сможешь возразить?
Михаил ничего не ответил. Он поднялся из высокого кресла и
начал расхаживать взад-вперед по комнате, заложив руки за
спину. Внезапно он резко остановился и повернулся к Аззи.
- Ты прав. Запретив твою пьесу, Ананке тем самым нарушила
Принцип Невмешательства. Как она только посмела? Конечно, как
представитель Сил Света я рад, что пьеса не пошла; однако
последствия такого запрета со стороны Ананке могут оказаться
серьезнее той смуты, которую могла бы посеять твоя
Безнравственная Пьеса.
И в этот самый миг прозвенел колокольчик у дверей.
- Войдите! - нетерпеливо крикнул Михаил.
В кабинет вошел Ангел Гавриил.
- Ах, это ты, Гавриил! А я уже собирался посылать за тобой
гонца!
- Вам почта, сэр, - доложил Гавриил.
- Почта подождет. Я только что получил весьма тревожные
сведения о том, что Ананке, фигурально выражаясь, вторглась на
чужую территорию. Мне срочно нужно посоветоваться с Архангелом
Гавриилом и еще кое с кем.
- Да, сэр. _Они_ также желают вас видеть.
- _Они_ желают меня видеть?
- Да, и поэтому они прислали вам письмо.
- Письмо? Чего же они хотят?
- Мне об этом ничего не сказали.
Михаил бросился к двери из кабинета.
- Ждите меня здесь, - бросил он на ходу.
- Это относится ко мне, сэр? - спросил ангел Гавриил.
- К вам обоим, - ответил архангел.
Михаил отсутствовал недолго, но когда он вернулся, Гавриил и
Аззи сразу поняли, что дела идут неважно.
- Боюсь, что сопротивляться Ананке мне не под силу, -
сообщил архангел, избегая глядеть Аззи в глаза.
- Как же так? - тихо спросил его Аззи. - Ведь Силы Добра
понесут не меньшие потери, чем Силы Зла.
- Ах, если бы дело было только в этом! - сказал Михаил.
- А в чем же дело? - спросил Аззи.
- Речь идет о гибели самого Мироздания, - ответил Михаил. -
Судьба всей Вселенной поставлена на карту. Так меня
информировали в Совете Светлых Сил.
- Михаил, пойми, что речь идет прежде всего о свободе, - не
сдавался Аззи. - О свободе воли, которая есть величайшая
ценность в этом мире. О свободе каждого избирать стезю Добра
или Зла, следуя велению собственного рассудка и голосу
совести, подчиняясь только законам природы, а не воле Ананке.
- Ничего не поделаешь, - вздохнул Архангел Михаил. - Не
думай, что мне это нравится. Но, видно, правду говорят: от
Судьбы не уйдешь. Сдавайся, Аззи. Отменяй свою пьесу. Ты
проиграл на этот раз. Даже Совет Темных Сил не поддержит тебя.
- Ну, это мы еще посмотрим, - сказал Аззи и вылетел из
кабинета, хлопнув дверью.
Глава 3
Вернувшись в Венецию, Аззи застал своих актеров все в том же
трактире. Сеньер Родриго и сеньерита Крессильда молча сидели
рядом в углу. Хотя меньше всего на свете они нуждались в
обществе друг друга, все же привычка соблюдать светские
условности заставляла их держаться вместе: ведь остальная
публика явно не принадлежала к высшей знати. Корнглоу и
Леонора, как обычно, не замечали никого, кроме друг друга.
Квентин и Киска играли в веревочку. Мать Иоанна устроилась у
окна с рукоделием, а сэр Оливер до блеска начищал золотую
рукоять своей шпаги: в последнем акте пьесы он хотел появиться
во всем своем великолепии.
Аззи начал говорить; тон его был довольно бодрым.
- Дамы и господа, по не зависящим от нас обстоятельствам
доиграть пьесу мы не сможем. И тем не менее, разрешите мне
поблагодарить вас за участие в пьесе. Все вы справились со
своими ролями как нельзя лучше, и подсвечники пришлись как
нельзя более кстати.
- В чем дело, синьор Антонио? - спросил сэр Оливер,
внимательно слушавший речь демона. - В конце концов,
исполнятся наши желания или нет? Я подготовил торжественную
речь, и мне не терпится произнести ее в последнем акте. Не
пора ли начинать?
Вслед за сэром Оливером и остальные актеры начали подавать
голоса со своих мест. Аззи жестом остановил их:
- Я не знаю, как вам это объяснить, но на высочайшем уровне
мне был дан категорический приказ немедленно прекратить
постановку пьесы. Торжественное шествие с золотыми
подсвечниками отменяется.
- Мы сделали что-нибудь не так? - встрепенулась мать Иоанна.
- Похоже, что в нашей пьесе был нарушен один из этих глупых
древних законов...
Мать Иоанна удивленно подняла брови:
- Но ведь древние законы, похоже, для того и существуют,
чтобы их нарушать. Люди каждый день нарушают тысячи разных
законов - и Вселенная от этого не переворачивается.
- Обычно - нет, - согласился Аззи. - Но на этот раз,
кажется, она готова перевернуться. Мне сказали, что в этом
виноваты мои волшебные кони. Я ввел в пьесу слишком много
волшебных коней.
- Подумаешь, волшебные кони! - сказал сэр Оливер. -
Волшебные кони - это пустяки, дело житейское. Стоило поднимать
из-за них такой шум! Нам нужно только продолжать пьесу, и дело
уладится само собой.
- Я бы рад ее продолжить, - вздохнул печально демон, - да не
могу. Сейчас каждый из вас вручит Аретино свой золотой
подсвечник.
Аретино молча обошел актеров; участники действа нехотя
расставались со своими драгоценными талисманами.
- А теперь нам пора убираться отсюда, да поскорее. Венеция
обречена. Оставаться здесь дольше нельзя - это опасно.
- Так скоро? - разочарованно протянула мать Иоанна. - Я даже
не успела навестить могилы величайших святых, поклониться
святым мощам.
- Если вы не хотите, чтобы среди могил величайших святых
появилась еще одна - ваша, то советую вам прислушаться к моим
советам, - сказал Аззи. - Все следуйте за Аретино. Он выведет
вас из города. Вы слышите меня, Аретино? Этих людей во что бы
то ни стало нужно вывезти с Венецианских островов.
- Легко сказать! - проворчал Аретино. - Могу обещать вам
только одно: сделаю все, что в моих силах.
Поэт сложил золотые подсвечники в углу у алтаря.
- Что прикажете с ними делать дальше? - спросил он у Аззи.
Аззи уже собирался ответить, но тут кто-то робко потянул его
за рукав. Обернувшись, Аззи увидел Квентина. Рядом с ним
стояла Киска.
- Пожалуйста, сударь, - произнес Квентин умоляющим тоном. -
Я ведь очень хорошо выучил свою речь, с которой я должен
выступить в последнем акте. Мы с Киской вместе ее придумали.
Она очень красивая. В стихах...
- Молодцы, - рассеянно пробормотал Аззи.
- Неужели я напрасно ее разучивал? - не унимался Квентин.
- Ну, расскажешь мне по дороге. Нам нужно выбираться отсюда.
Я доставлю вас в безопасное место...
- Но ведь это совсем не одно и то же!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87