Вы знали, что он работает у мисс Хайден, не так ли? Она кивнула.
– Вы когда-нибудь обсуждали с Тони характер этой работы? Она покачала головой.
– Нет, никогда. Но Тони часто рассказывал о мисс Хайден.
– Что он говорил о ней? Гордон сорвался с места.
– Я должен выразить решительный протест против такой линии допроса, ваша честь! Их взаимоотношения совершенно несущественны и не имеют никакого отношения к рассматриваемому делу.
– Протест отклоняется, – едва ли не небрежно сказал судья. Я видел, что он сам заинтересован моими действиями. – Продолжайте, полковник Кэри.
– Он говорил, что она богатая дама средних лет и что в один прекрасный день он получит от нее кучу денег.
Я бросил взгляд на Нору. Она сидела белая, как полотно, с искаженным от гнева лицом. Я снова обратился к Анне:
– Говорил ли он что-нибудь об отношениях со своей хозяйкой, в доме которой он жил?
– Да, – еле слышно шепнула она. – Он говорил, что разрывается между матерью и дочкой и не знает, куда податься.
– То есть, насколько я понимаю, он был в интимных отношениях с обеими?
– Да.
– Был ли он в это время в таких же отношениях с вами? Анна уставилась в пол.
– Да, – наконец прошептала она.
– И вы не протестовали против отношений, которые сложились у него с мисс Хайден и ее дочерью?
– Что толку, если бы я и протестовала? – горько спросила она. – Он говорил мне, что ему приходится. Это было частью его обязанностей.
– Это ложь! – внезапно крикнула Дани. – Грязная ложь!
Судья гулко стукнул своим молотком. – Тихо, Даниэль, – предупредил он ее. – Или я прикажу вывести тебя из зала.
Дани с окаменевшим лицом посмотрела на меня. Теперь я знаю, как чувствовал себя Иуда, когда на него глядел Иисус Христос. Я повернулся к Анне.
– Когда вы в последний раз видели своего жениха живым? – спросил я.
– Примерно за две недели до его смерти.
– Что он вам тогда говорил?
– Он вручил мне большой коричневый конверт и попросил сохранить его для него. Он сказал, что в нем письма от мисс Хайден и ее дочери. И что не пройдет много времени, как они принесут ему кучу денег. Хватит, чтобы мы могли пожениться.
– Вы читали эти письма?
– Нет. Конверт был запечатан.
– И что вы с ними сделали?
– Я спрятала их, – сказала она. – Затем как-то вечером брат сказал мне, что Тони просит их вернуть ему, и я отдала их брату. И только затем я узнала, что Тони был уже мертв.
– Что ваш брат сделал с этими письмами?
– Он их продал.
– Кому?
– Мисс Хайден.
– Но ведь мисс Хайден получила не все письма, не так ли?
– Да. Два из них мой брат оставил у себя.
– И что он с ними сделал? Она в упор посмотрела на меня.
– Он их продал вам за сто долларов. На этот раз с места сорвалась Нора.
– Грязный маленький подонок!
Гордон сидел, выпрямившись, по его лицу я видел, что он удивлен не меньше остальных. Скорее всего, он даже не знал о существовании этих писем.
Я вынул их из кармана.
– Те ли это письма, которые ваш брат вручил вам, чтобы вы передали их мне? – спросил я.
Она посмотрела на них.
– Те.
– Это все, Анна. Благодарю вас.
Встав, она двинулась к выходу. Остановившись у распахнутых дверей, она на секунду остановилась, глядя назад, и двери за ней закрылись.
– Я хотел бы прочитать выдержку из одного из этих писем, – сказал я и тут же, не дожидаясь реакции судьи, прочел последний абзац из письма Норы.
– Мама, ты не говорила мне, что собираешься выйти за него замуж! – воскликнула Дани. Она смотрела на нее, и в ее взгляде читалось прямое обвинение. – Ты мне не говорила!
– Тихо, Дани! – инспектор по надзору взяла Дани за руку. Гордон уже стоял.
– Я считаю, что показания этой женщины и выдержка из письма должны быть вычеркнуты из протокола как несущественные и бездоказательные.
– Протест удовлетворен, – небрежно сказал судья. Он посмотрел на меня. – У вас есть еще сюрпризы для нас, полковник Кэри?
– Есть, ваша честь. Я хотел бы задать несколько вопросов мисс Хайден.
Гордон снова вскочил.
– Я протестую, ваша честь.
– Протест отклонен.
– Я прошу сделать краткий перерыв, чтобы посоветоваться со своим клиентом, – заявил Гордон.
Перегнувшись через стол, судья посмотрел на него.
– В данном суде присутствует масса ваших клиентов, мистер Гордон. С кем именно хотели бы вы посоветоваться?
Гордон вспыхнул.
– С мисс Хайден, ваша честь.
Судья кивнул. Молоток гулко стукнул по столу.
– Суд объявляет перерыв на пятнадцать минут.
Мы все встали, когда он покидал зал суда. Мисс Спейзер отвела Дани. Как только за ней закрылась дверь, Гордон повернулся ко мне. Голос у него был хриплым и злобным.
– Черт возьми, что вы тут еще собираетесь выкинуть, Люк?
3
– Я делаю вашу работу, советник, – отпарировал я. – Защищаю свою дочь!
– Вы ведете себя как полный идиот, Люк. Вы только ухудшите ее положение!
– Что может быть еще хуже? Судья готов отправить ее за решетку.
– Вы этого еще не знаете, – сказал он. – Он еще не вынес решения. И если оно нас не удовлетворит, мы сможем добиться нового слушания. У нас есть такие права.
– Ну, и чего вы добьетесь? – спросил я. – Дани по-прежнему будет под замком. Почему вы так боитесь, что я могу докопаться до правды? Или у вас тоже рыльце в пушку, а?
– Почему?
Я видел, что он был искренне озадачен.
– Нора боится, что я в самом деле могу выяснить всю правду о событиях той ночи. Поэтому-то она и натравила на меня Кориано, когда я отправился за письмами.
– Натравила на вас?
Вынув снимки из кармана, я показал их ему и объяснил, что произошло. Когда я засовывал их обратно, он был бледен.
– И она предупредила меня, чтобы я никуда не лез, а то она пошлет их моей жене.
– Я ни за что не должна была возвращать их тебе! – с силой сказала Нора. – Должно быть, я тогда сошла с ума!
Гордон тоже был вне себя. Почти не сдерживаясь, он схватил ее за руку и оттащил в сторону.
Я наблюдал за ними. Они отошли к задней стенке помещения. Я слышал, как они шептались, но не мог разобрать ни слова. Сев, я потянулся к стакану с водой. Мне хотелось взять сигарету, но я не знал, можно ли курить в зале суда.
– Ваша дочь была очень расстроена, полковник, – сказал доктор Вайдман.
Я посмотрел на него. В его глазах была нескрываемая симпатия ко мне. Я отпил воды.
– Я предпочитаю, чтобы она волновалась сейчас, чем потом после трех лет в исправительном заведении придется приводить ее в себя.
Вайдман промолчал. Я взял сигарету и закурил. Черт с ними, с правилами. Я чувствовал, как у меня дрожат руки.
Старая леди, подойдя, прикоснулась к моей руке. Голос у нее был таким же мягким и спокойным, как и прикосновение.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Люк.
Я посмотрел на нее. Казалось, она единственная из нас еще сохраняла здравомыслие. Я сжал ее пальцы.
– Я тоже надеюсь, – выдавил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
– Вы когда-нибудь обсуждали с Тони характер этой работы? Она покачала головой.
– Нет, никогда. Но Тони часто рассказывал о мисс Хайден.
– Что он говорил о ней? Гордон сорвался с места.
– Я должен выразить решительный протест против такой линии допроса, ваша честь! Их взаимоотношения совершенно несущественны и не имеют никакого отношения к рассматриваемому делу.
– Протест отклоняется, – едва ли не небрежно сказал судья. Я видел, что он сам заинтересован моими действиями. – Продолжайте, полковник Кэри.
– Он говорил, что она богатая дама средних лет и что в один прекрасный день он получит от нее кучу денег.
Я бросил взгляд на Нору. Она сидела белая, как полотно, с искаженным от гнева лицом. Я снова обратился к Анне:
– Говорил ли он что-нибудь об отношениях со своей хозяйкой, в доме которой он жил?
– Да, – еле слышно шепнула она. – Он говорил, что разрывается между матерью и дочкой и не знает, куда податься.
– То есть, насколько я понимаю, он был в интимных отношениях с обеими?
– Да.
– Был ли он в это время в таких же отношениях с вами? Анна уставилась в пол.
– Да, – наконец прошептала она.
– И вы не протестовали против отношений, которые сложились у него с мисс Хайден и ее дочерью?
– Что толку, если бы я и протестовала? – горько спросила она. – Он говорил мне, что ему приходится. Это было частью его обязанностей.
– Это ложь! – внезапно крикнула Дани. – Грязная ложь!
Судья гулко стукнул своим молотком. – Тихо, Даниэль, – предупредил он ее. – Или я прикажу вывести тебя из зала.
Дани с окаменевшим лицом посмотрела на меня. Теперь я знаю, как чувствовал себя Иуда, когда на него глядел Иисус Христос. Я повернулся к Анне.
– Когда вы в последний раз видели своего жениха живым? – спросил я.
– Примерно за две недели до его смерти.
– Что он вам тогда говорил?
– Он вручил мне большой коричневый конверт и попросил сохранить его для него. Он сказал, что в нем письма от мисс Хайден и ее дочери. И что не пройдет много времени, как они принесут ему кучу денег. Хватит, чтобы мы могли пожениться.
– Вы читали эти письма?
– Нет. Конверт был запечатан.
– И что вы с ними сделали?
– Я спрятала их, – сказала она. – Затем как-то вечером брат сказал мне, что Тони просит их вернуть ему, и я отдала их брату. И только затем я узнала, что Тони был уже мертв.
– Что ваш брат сделал с этими письмами?
– Он их продал.
– Кому?
– Мисс Хайден.
– Но ведь мисс Хайден получила не все письма, не так ли?
– Да. Два из них мой брат оставил у себя.
– И что он с ними сделал? Она в упор посмотрела на меня.
– Он их продал вам за сто долларов. На этот раз с места сорвалась Нора.
– Грязный маленький подонок!
Гордон сидел, выпрямившись, по его лицу я видел, что он удивлен не меньше остальных. Скорее всего, он даже не знал о существовании этих писем.
Я вынул их из кармана.
– Те ли это письма, которые ваш брат вручил вам, чтобы вы передали их мне? – спросил я.
Она посмотрела на них.
– Те.
– Это все, Анна. Благодарю вас.
Встав, она двинулась к выходу. Остановившись у распахнутых дверей, она на секунду остановилась, глядя назад, и двери за ней закрылись.
– Я хотел бы прочитать выдержку из одного из этих писем, – сказал я и тут же, не дожидаясь реакции судьи, прочел последний абзац из письма Норы.
– Мама, ты не говорила мне, что собираешься выйти за него замуж! – воскликнула Дани. Она смотрела на нее, и в ее взгляде читалось прямое обвинение. – Ты мне не говорила!
– Тихо, Дани! – инспектор по надзору взяла Дани за руку. Гордон уже стоял.
– Я считаю, что показания этой женщины и выдержка из письма должны быть вычеркнуты из протокола как несущественные и бездоказательные.
– Протест удовлетворен, – небрежно сказал судья. Он посмотрел на меня. – У вас есть еще сюрпризы для нас, полковник Кэри?
– Есть, ваша честь. Я хотел бы задать несколько вопросов мисс Хайден.
Гордон снова вскочил.
– Я протестую, ваша честь.
– Протест отклонен.
– Я прошу сделать краткий перерыв, чтобы посоветоваться со своим клиентом, – заявил Гордон.
Перегнувшись через стол, судья посмотрел на него.
– В данном суде присутствует масса ваших клиентов, мистер Гордон. С кем именно хотели бы вы посоветоваться?
Гордон вспыхнул.
– С мисс Хайден, ваша честь.
Судья кивнул. Молоток гулко стукнул по столу.
– Суд объявляет перерыв на пятнадцать минут.
Мы все встали, когда он покидал зал суда. Мисс Спейзер отвела Дани. Как только за ней закрылась дверь, Гордон повернулся ко мне. Голос у него был хриплым и злобным.
– Черт возьми, что вы тут еще собираетесь выкинуть, Люк?
3
– Я делаю вашу работу, советник, – отпарировал я. – Защищаю свою дочь!
– Вы ведете себя как полный идиот, Люк. Вы только ухудшите ее положение!
– Что может быть еще хуже? Судья готов отправить ее за решетку.
– Вы этого еще не знаете, – сказал он. – Он еще не вынес решения. И если оно нас не удовлетворит, мы сможем добиться нового слушания. У нас есть такие права.
– Ну, и чего вы добьетесь? – спросил я. – Дани по-прежнему будет под замком. Почему вы так боитесь, что я могу докопаться до правды? Или у вас тоже рыльце в пушку, а?
– Почему?
Я видел, что он был искренне озадачен.
– Нора боится, что я в самом деле могу выяснить всю правду о событиях той ночи. Поэтому-то она и натравила на меня Кориано, когда я отправился за письмами.
– Натравила на вас?
Вынув снимки из кармана, я показал их ему и объяснил, что произошло. Когда я засовывал их обратно, он был бледен.
– И она предупредила меня, чтобы я никуда не лез, а то она пошлет их моей жене.
– Я ни за что не должна была возвращать их тебе! – с силой сказала Нора. – Должно быть, я тогда сошла с ума!
Гордон тоже был вне себя. Почти не сдерживаясь, он схватил ее за руку и оттащил в сторону.
Я наблюдал за ними. Они отошли к задней стенке помещения. Я слышал, как они шептались, но не мог разобрать ни слова. Сев, я потянулся к стакану с водой. Мне хотелось взять сигарету, но я не знал, можно ли курить в зале суда.
– Ваша дочь была очень расстроена, полковник, – сказал доктор Вайдман.
Я посмотрел на него. В его глазах была нескрываемая симпатия ко мне. Я отпил воды.
– Я предпочитаю, чтобы она волновалась сейчас, чем потом после трех лет в исправительном заведении придется приводить ее в себя.
Вайдман промолчал. Я взял сигарету и закурил. Черт с ними, с правилами. Я чувствовал, как у меня дрожат руки.
Старая леди, подойдя, прикоснулась к моей руке. Голос у нее был таким же мягким и спокойным, как и прикосновение.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Люк.
Я посмотрел на нее. Казалось, она единственная из нас еще сохраняла здравомыслие. Я сжал ее пальцы.
– Я тоже надеюсь, – выдавил я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90