— Мир Поющего Замка. Лоцман Последнего Дарханца просит помощи, вызывает Шестнадцатого пилота. — Он отпустил модельку в небо.
Хозяйка проводила ее взглядом и придвинулась к Лоцману:
— Как же мы теперь будем?
— Я выпущу в Большой мир актеров с Дархана. Пусть они перепрограммируют Марию и отловят наших.
— А ты?
— А я буду принимать их в Замке. Толку от меня в Большом мире всё равно нет.
Лоцман вернулся во двор, прошелся по нему туда-обратно, поглядывая на небо. Звенел и посвистывал Поющий Замок, но пение его стало глуше.
Хозяйка сидела на нижней ступеньке главной лестницы, поставив босые ноги в траву. Бросив кружить по двору, Лоцман уселся с ней рядом:
— Извини, я не принес из Большого мира подарок. Там есть на что посмотреть, но я не нашел ничего, достойного тебя.
— А если твой Шестнадцатый не прилетит? — промолвила Хозяйка.
— Тогда будем обрабатывать Анну.
— Она не захочет помогать.
— Посмотрим.
— Увидишь. Она будет строить из себя дурочку, вопить от ужаса и хлопаться в обмороки, но ничего дельного от нее не дождешься.
— Я заставлю. — Лоцман сдвинул брови.
— Станешь пытать огнем?
— Когда другое не подействует, — ответил он сердито.
— О чем это вы сговариваетесь? — прозвучал близкий голос Анны.
Они обернулись. Богиня спускалась с четвертого этажа — однако в Замке, как обычно, всё было великолепно слышно.
— Господин Лоцман! Кто эта дама? — Хозяйка поднялась.
— Я ей сейчас глаза выцарапаю, — проговорила она громко, изображая непреклонную решимость.
— Что такое? — Анна прибавила ходу. — Господин Лоцман, я требую объяснений!
— Вот я сейчас объясню. — Хозяйка с грозным видом двинулась ей навстречу.
— Стой. Не надо.
Красавица взбегала по ступеням.
— Хозяйка! — Охранитель мира обнаружил, что его разбирает неудержимый смех. — Я прошу тебя!
Тут и Анна осознала угрозу, завизжала:
— Лоцман, помогите! — Она остановилась, не зная, куда податься: то ли бежать вверх, от Хозяйки, то ли прорываться вниз, под защиту охранителя мира.
Красавица добралась до Богини, встала перед ней — точь-в-точь разъяренная пантера. Недоставало хвоста, которым она хлестала бы себя по бокам. Лоцман мчался к ним, безуспешно пытаясь подавить смех; Замок грохотал раскатистым эхом.
— Не трожьте меня! — Анна прижалась к каменным перилам.
— Убирайся на Дархан! Слышишь? — Хозяйка вцепилась Богине в волосы и принялась трепать ее, восклицая: — На Дархан, на Дархан, на Дархан!
— Оттащите ее! — взмолилась Анна.
— Не подходи! — крикнула Хозяйка подбежавшему Лоцману. — Где твой Дархан?! Ищи дорогу! Пусть тебя защитит Ловец Таи! Где Дархан?!
Охранитель мира больше не смеялся. Анна пыталась отбиться, бестолково размахивала руками, всхлипывала:
— Отвяжись! Не знаю я! Я хочу домой…
— Оставь ее, — приказал Лоцман.
— Пусти-и! — завизжала Богиня — и вдруг скребнула пальцами по лицу Хозяйки, сорвала полумаску. — Пусти, проклятая! — вопила она, хотя красавица уже отскочила, закрыв лицо ладонями.
Лоцман отнял у Анны черный лоскуток и протянул Хозяйке:
— Возьми. — Анна скулила:
— Ни минуты здесь не останусь. Сейчас же домой…
— Я вас не отпущу, — жестко сказал охранитель мира. — Либо на Дархан, либо…
— Да что вы за люди безжалостные?! — возопила Богиня. — Вас двое — на меня одну! Я — женщина…
— Вот как ты заговорила? — Низко опустив голову, скрывая лицо, Хозяйка надела полумаску. — А когда Ингмар с Рафаэлем мучали твоих актрис?
— Это совеем другое! — возразила Богиня запальчиво. И осеклась. — Совсем… другое… — У нее мелькнула новая мысль. — Ну и уйду от вас на Дархан! Там хоть порядочные мужчины, которые не обижают женщин. Да, вот прямо сейчас и уйду. Раз есть Поющий Замок, то и Дархан должен быть рядом.
— Вот за этой горой, — подсказал Лоцман.
— Не указывайте мне! Сама знаю. — У Анны блеснули глаза. Она выпрямилась, вытянула шею, поднялась на цыпочки. С лица сбежала краска; бледная кожа натянулась на щеках, напряглась. Казалось, горы тянут ее к себе, выпивая из Богини жизнь. — Ах! — Она покачнулась и шлепнулась бы на ступеньку, не успей Лоцман ее поддержать.
— Есть, — сказала Хозяйка.
Лоцман всмотрелся в затянутую туманом дыру в каменной стене. Дыра была хорошо видна выше белой стены Замка.
— Это? — Анна удивленно заморгала. — Это дорога на Дархан?
— Да. Вы сами ее открыли. — Охранитель мира на радостях готов был принести извинения, что они обошлись с Богиней так круто.
— Это же чертовски высоко, — сообразила она. — Как хотите, но я туда не полезу. Господин Лоцман, я немедленно возвращаюсь домой.
— Я вас не отпускаю.
— Что-о?
— Я закрыла вход в твою комнату, — безразличным голосом сообщила Хозяйка. — Великая Богиня может попадать домой как хочет, но только не через твое зеркало. Пойдем.
— Не беспокойтесь, — сказал Лоцман Анне. — В сущности, мы люди незлые и вреда вам не причиним.
Она передернула плечами и с оскорбленным видом направилась вверх по лестнице. Охранитель мира и Хозяйка побежали вниз.
В кладовке при гараже Лоцман отыскал две длинные прочные веревки, однако подходящих крючьев не нашел.
— Сделай мне кошки, — попросил он Хозяйку. — Такие, чтоб я зацепил за край туннеля и не оборвался. С тремя крючьями.
— Может, еще подождем? Вдруг твой пилот прилетит.
— В Кинолетном война. — Сердце у него защемило. Жив ли Шестнадцатый? Был бы жив — давно бы прилетел.
— Я сделаю лестницу, — решила Хозяйка. — Надежную, не выдвижную.
— А я поволоку ее с собой? Спускаться ведь тоже придется.
— Без лестницы нельзя. Ты — дважды проданный, трижды — или сколько там? — умерший. А ну как оборвешься с веревками? Кто будет тебя воскрешать?
— Сделай, пожалуйста, крючья, — тихо попросил он, и она сотворила.
Две большие, устрашающего вида кошки легли у его ног.
— Спасибо. — Лоцман привязал к ним веревки.
«Я боюсь за тебя», — услышал он мысленное признание Хозяйки. А вслух она сказала:
— У тебя всё получится.
Он посмотрел на нее. Даже с полумаской было видно, как осунулось и подурнело Хозяйкино лицо. Она усмехнулась запекшимися губами, пояснила:
— Хозяйке не положено много творить. Это дело Лоцмана.
— Я больше не попрошу.
Встав на цыпочки, она поцеловала его в подбородок.
— Когда ты вернешься с Дархана, я сотворю такое…
— Когда наши актеры вернутся из Большого мира, мы с тобой учиним такое…
— Правильно-правильно. — Хозяйка улыбнулась и, прижав пальцы к шелку на лице, промокнула набежавшие слезы. — Обязательно учиним.
— Надо же еще узлы навязать! — спохватился Лоцман. Они уселись на пороге гаража и стали вязать узлы на веревках. Потом оказалось, что веревки стали коротки, и пришлось их связывать вместе.
— И то правда, — заметил Лоцман, стараясь не показать, как он досадует на проволочки, — зачем мне две?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Хозяйка проводила ее взглядом и придвинулась к Лоцману:
— Как же мы теперь будем?
— Я выпущу в Большой мир актеров с Дархана. Пусть они перепрограммируют Марию и отловят наших.
— А ты?
— А я буду принимать их в Замке. Толку от меня в Большом мире всё равно нет.
Лоцман вернулся во двор, прошелся по нему туда-обратно, поглядывая на небо. Звенел и посвистывал Поющий Замок, но пение его стало глуше.
Хозяйка сидела на нижней ступеньке главной лестницы, поставив босые ноги в траву. Бросив кружить по двору, Лоцман уселся с ней рядом:
— Извини, я не принес из Большого мира подарок. Там есть на что посмотреть, но я не нашел ничего, достойного тебя.
— А если твой Шестнадцатый не прилетит? — промолвила Хозяйка.
— Тогда будем обрабатывать Анну.
— Она не захочет помогать.
— Посмотрим.
— Увидишь. Она будет строить из себя дурочку, вопить от ужаса и хлопаться в обмороки, но ничего дельного от нее не дождешься.
— Я заставлю. — Лоцман сдвинул брови.
— Станешь пытать огнем?
— Когда другое не подействует, — ответил он сердито.
— О чем это вы сговариваетесь? — прозвучал близкий голос Анны.
Они обернулись. Богиня спускалась с четвертого этажа — однако в Замке, как обычно, всё было великолепно слышно.
— Господин Лоцман! Кто эта дама? — Хозяйка поднялась.
— Я ей сейчас глаза выцарапаю, — проговорила она громко, изображая непреклонную решимость.
— Что такое? — Анна прибавила ходу. — Господин Лоцман, я требую объяснений!
— Вот я сейчас объясню. — Хозяйка с грозным видом двинулась ей навстречу.
— Стой. Не надо.
Красавица взбегала по ступеням.
— Хозяйка! — Охранитель мира обнаружил, что его разбирает неудержимый смех. — Я прошу тебя!
Тут и Анна осознала угрозу, завизжала:
— Лоцман, помогите! — Она остановилась, не зная, куда податься: то ли бежать вверх, от Хозяйки, то ли прорываться вниз, под защиту охранителя мира.
Красавица добралась до Богини, встала перед ней — точь-в-точь разъяренная пантера. Недоставало хвоста, которым она хлестала бы себя по бокам. Лоцман мчался к ним, безуспешно пытаясь подавить смех; Замок грохотал раскатистым эхом.
— Не трожьте меня! — Анна прижалась к каменным перилам.
— Убирайся на Дархан! Слышишь? — Хозяйка вцепилась Богине в волосы и принялась трепать ее, восклицая: — На Дархан, на Дархан, на Дархан!
— Оттащите ее! — взмолилась Анна.
— Не подходи! — крикнула Хозяйка подбежавшему Лоцману. — Где твой Дархан?! Ищи дорогу! Пусть тебя защитит Ловец Таи! Где Дархан?!
Охранитель мира больше не смеялся. Анна пыталась отбиться, бестолково размахивала руками, всхлипывала:
— Отвяжись! Не знаю я! Я хочу домой…
— Оставь ее, — приказал Лоцман.
— Пусти-и! — завизжала Богиня — и вдруг скребнула пальцами по лицу Хозяйки, сорвала полумаску. — Пусти, проклятая! — вопила она, хотя красавица уже отскочила, закрыв лицо ладонями.
Лоцман отнял у Анны черный лоскуток и протянул Хозяйке:
— Возьми. — Анна скулила:
— Ни минуты здесь не останусь. Сейчас же домой…
— Я вас не отпущу, — жестко сказал охранитель мира. — Либо на Дархан, либо…
— Да что вы за люди безжалостные?! — возопила Богиня. — Вас двое — на меня одну! Я — женщина…
— Вот как ты заговорила? — Низко опустив голову, скрывая лицо, Хозяйка надела полумаску. — А когда Ингмар с Рафаэлем мучали твоих актрис?
— Это совеем другое! — возразила Богиня запальчиво. И осеклась. — Совсем… другое… — У нее мелькнула новая мысль. — Ну и уйду от вас на Дархан! Там хоть порядочные мужчины, которые не обижают женщин. Да, вот прямо сейчас и уйду. Раз есть Поющий Замок, то и Дархан должен быть рядом.
— Вот за этой горой, — подсказал Лоцман.
— Не указывайте мне! Сама знаю. — У Анны блеснули глаза. Она выпрямилась, вытянула шею, поднялась на цыпочки. С лица сбежала краска; бледная кожа натянулась на щеках, напряглась. Казалось, горы тянут ее к себе, выпивая из Богини жизнь. — Ах! — Она покачнулась и шлепнулась бы на ступеньку, не успей Лоцман ее поддержать.
— Есть, — сказала Хозяйка.
Лоцман всмотрелся в затянутую туманом дыру в каменной стене. Дыра была хорошо видна выше белой стены Замка.
— Это? — Анна удивленно заморгала. — Это дорога на Дархан?
— Да. Вы сами ее открыли. — Охранитель мира на радостях готов был принести извинения, что они обошлись с Богиней так круто.
— Это же чертовски высоко, — сообразила она. — Как хотите, но я туда не полезу. Господин Лоцман, я немедленно возвращаюсь домой.
— Я вас не отпускаю.
— Что-о?
— Я закрыла вход в твою комнату, — безразличным голосом сообщила Хозяйка. — Великая Богиня может попадать домой как хочет, но только не через твое зеркало. Пойдем.
— Не беспокойтесь, — сказал Лоцман Анне. — В сущности, мы люди незлые и вреда вам не причиним.
Она передернула плечами и с оскорбленным видом направилась вверх по лестнице. Охранитель мира и Хозяйка побежали вниз.
В кладовке при гараже Лоцман отыскал две длинные прочные веревки, однако подходящих крючьев не нашел.
— Сделай мне кошки, — попросил он Хозяйку. — Такие, чтоб я зацепил за край туннеля и не оборвался. С тремя крючьями.
— Может, еще подождем? Вдруг твой пилот прилетит.
— В Кинолетном война. — Сердце у него защемило. Жив ли Шестнадцатый? Был бы жив — давно бы прилетел.
— Я сделаю лестницу, — решила Хозяйка. — Надежную, не выдвижную.
— А я поволоку ее с собой? Спускаться ведь тоже придется.
— Без лестницы нельзя. Ты — дважды проданный, трижды — или сколько там? — умерший. А ну как оборвешься с веревками? Кто будет тебя воскрешать?
— Сделай, пожалуйста, крючья, — тихо попросил он, и она сотворила.
Две большие, устрашающего вида кошки легли у его ног.
— Спасибо. — Лоцман привязал к ним веревки.
«Я боюсь за тебя», — услышал он мысленное признание Хозяйки. А вслух она сказала:
— У тебя всё получится.
Он посмотрел на нее. Даже с полумаской было видно, как осунулось и подурнело Хозяйкино лицо. Она усмехнулась запекшимися губами, пояснила:
— Хозяйке не положено много творить. Это дело Лоцмана.
— Я больше не попрошу.
Встав на цыпочки, она поцеловала его в подбородок.
— Когда ты вернешься с Дархана, я сотворю такое…
— Когда наши актеры вернутся из Большого мира, мы с тобой учиним такое…
— Правильно-правильно. — Хозяйка улыбнулась и, прижав пальцы к шелку на лице, промокнула набежавшие слезы. — Обязательно учиним.
— Надо же еще узлы навязать! — спохватился Лоцман. Они уселись на пороге гаража и стали вязать узлы на веревках. Потом оказалось, что веревки стали коротки, и пришлось их связывать вместе.
— И то правда, — заметил Лоцман, стараясь не показать, как он досадует на проволочки, — зачем мне две?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108