однако пришлось довольствоваться тем, что есть. Он выгнал актеров за порог, сосредоточился, глядя в окно и одновременно как бы вовнутрь себя.
Мария, где вы? Мария! Богиня, которую я не сумел защитить. Вы нужны мне. Где вы? Мария, вы слышите?
Я зову вас. Я требую, чтоб вы были здесь! Здесь и сейчас. Ну же!.. Ну!
В первое мгновение Лоцману показалось, будто он ее сотворил, — знакомо потемнело в глазах, тело охватила слабость. Одна из граней дома исчезла, и из проема глядела Мария, сидевшая перед компьютером; голубовато светился экран монитора с несколькими набранными строчками.
— Лоцман? — Она поднялась из кресла. — Откуда вы? Что это значит? Вы вломились в дом…
— Извините за беспокойство, — оборвал он и позвал: — Ребята, идите сюда.
Актеры вошли — собранные, деловые. Лоцман представил их ошарашенной Богине:
— Мария, познакомьтесь: Кис, Милтон, Стэнли, Таи… — Его взгляд остановился на ремне у Ловца на поясе. — Излучатель ты не возьмешь.
Бывший начальник службы безопасности с сожалением отстегнул оружие, протянул охранителю мира.
— Мало ли, пригодился бы.
— Мне полагается завизжать? — спросила Мария. — Я их боюсь. — Судя по тону, она нисколько не боялась и даже успела опомниться от первоначального изумления.
Всё же Лоцман сказал:
— Это ваши актеры — положительные персонажи, Они не сделают вам ничего дурного. Проходите, быстро. Кис!
Лайамка первая ступила в комнату к Марии, кинула взгляд по сторонам.
— Так вот он какой — Большой мир…
— Кто вам позволил приводить в дом толпу людей? — холодно проговорила Мария. — Надеюсь, они тут не задержатся?
— Ни одной лишней минуты, — улыбнулся шагнувший в комнату Милтон. — Мадам, разрешите? — Он одной рукой обнял Марию за плечи, другую положил на ее седую голову.
Лоцман впился глазами. Только бы актеру удалось… Богиня рванулась.
— Пустите меня!
На помощь кинулась лайамка, замерла со вскинутыми руками. Ее глаза вспыхнули, лицо залил горячий румянец. Милтон и Кис программировали так же, как актеры Поющего Замка, однако Мария не поддалась. Вывернувшись из рук землянина, она отскочила, сердито сдвинула брови.
— Ишь, что придумали! А ну пошли все вон!
— Не губите Лоцмана, — взмолилась Кис. — Поймите: Ингмар вас запрограммировал, и это надо исправить.
Богиня повернулась к ней, надменно вздернув подбородок:
— Послушай, актриса. Тебе ли программировать Богиню против ее воли? Всё поняла? Что вам тут еще надо?
Сраженный, Лоцман провел рукой по лицу. Он так надеялся… Что ж, выходит, продан дважды.
— Отдайте актерам тот сверток, который в бельевом шкафу.
Мария возмущенно фыркнула.
— Забирайте эту гадость! — Она вынула из-под простыней и вручила Ловцу сверток с револьвером, стилетом и наручниками. — А теперь выметайтесь.
Стэнли обернулся с порога, махнул Лоцману:
— Пока! Встречай нас в Замке.
Милтон ушел, не оглядываясь, расстроенный тем, что провалил задание.
— Мы попробуем еще раз, — шепнула Кис, потянулась к Лоцману через границу мира.
— Я кому сказала — вон! — прикрикнула Мария, и актриса исчезла за дверью.
Один Ловец остался в комнате, сверлил Богиню взглядом.
— А вы? — Она малость оробела.
— Ухожу. — Таи вернулся к Лоцману. — Ты слышал, что она сказала? Никто не в силах перепрограммировать Богиню против ее воли. Удачи тебе. — Ловец снова пересек границу мира, вежливо улыбнулся: — Боюсь, нам придется еще несколько раз вас побеспокоить. — И вышел.
— Это окно так и будет торчать в моей комнате? — спросила Мария.
— Будет.
— А они будут шнырять туда-сюда? Ну, знаете ли! В собственном доме покоя не найдешь.
Лоцман повернулся и вышел из дома. Сел на траву. Против воли не перепрограммируешь… А кто заставит ее захотеть? Она не желала продаваться Ителю, губить своего Лоцмана. Ингмар принудил. Искалеченный другой Богиней актер оказался сильнее охранителя мира, могущественней пришедших из иного мира актеров. Отчего? Неужто настолько всевластен Итель, подчинивший себе всё и вся?
Он сидел в густой траве, под теплым солнцем возрожденного мира — и не видел ни блесток света на ведущей к дому гравийной дорожке, ни буйной зелени кустов и деревьев. Всё чудилось — раздадутся шаги, отъедет в сторону дверь, и придет Мария, сядет рядом и скажет:
— Знаете, я поразмыслила немного. Пошел он, этот Пауль, к черту — не буду на него работать.
Однако в доме было тихо, и Богиня не появилась.
Зато в небе родился знакомый, родной и одновременно пугающий звук — рокот вертолета кино. Лоцман поднялся. Ноги были как деревянные и не желали идти. Он заставил их двигаться и вышел за ворота, остановился, глядя в небо. Вертолет снижался. Что если Мария с ходу принялась за книгу, и это летит Режиссер с командой операторов? Актеры ушли в Большой мир — кто здесь станет сниматься?
Другие актеры, осознал он. Сердце ухнулось вниз. Если Богиня не сможет навязать старым персонажам новые роли, она создаст новых актеров — и что тогда станет с его друзьями, когда они возвратятся сюда?
Вертолет опустился в стороне от дороги, заглушил двигатель. Лопасти швыряли в лицо яростный ветер; Лоцмана била дрожь. Если прилетело кино, он сейчас же вызовет актеров назад… Нет, он пожертвует ими и оставит в иномирье — потому что спасти Большой мир и Кинолетный город важнее, чем сохранить жизни четырех людей, как бы дороги ему они ни были.
Он ждал. Кажется, в салоне никого нет? Это не кино?
Из кабины неловко спустился наземь летчик, пошел, подгоняемый ветром. Стянул с головы шлем, выронил. Шестнадцатый. Живой! Лоцман рванулся ему навстречу:
— Привет, дружище! — Летчик повис у него на руках.
— Сумку из кабины… достань… Там лампа-солнце. Ранили меня немножко.
Лоцман усадил пилота на траву, хотел бежать к вертолету, однако Шестнадцатый поймал его за рукав.
— Стой. Потом принесешь. В кармане для тебя стимулятор. В городе бои. Отменены все полеты. Я угнал вертолет, — выговорил он слабеющим голосом — и вдруг повалился на землю. — Беги за лампой…
Глава 20
У Лоцмана занемели кончики пальцев, когда он расстегнул Шестнадцатому куртку и снял напитавшуюся кровью повязку. У летчика был разворочен левый бок, и кровь сочилась не переставая. Под лампой она запекалась, рана подсыхала, но Шестнадцатому становилось все хуже. «Не умирай», — мысленно просил Лоцман, проводя целительной лампой над раной, над животом, над сердцем друга, едва слушая, что летчик торопился ему рассказать.
— Стимулятор дала Лоцманка Звездного Дождя. Та, чумазая, помнишь? Кто-то из наших подарил… а она тебе принесла. Ребята твои, которых сотворил, сражались отлично. Из Первой эскадрильи один остался. Лоцманские все убиты. И Эльдорадо… уж их берегли, берегли… Они роту солдат положили. Последняя умерла уже в госпитале — от ран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Мария, где вы? Мария! Богиня, которую я не сумел защитить. Вы нужны мне. Где вы? Мария, вы слышите?
Я зову вас. Я требую, чтоб вы были здесь! Здесь и сейчас. Ну же!.. Ну!
В первое мгновение Лоцману показалось, будто он ее сотворил, — знакомо потемнело в глазах, тело охватила слабость. Одна из граней дома исчезла, и из проема глядела Мария, сидевшая перед компьютером; голубовато светился экран монитора с несколькими набранными строчками.
— Лоцман? — Она поднялась из кресла. — Откуда вы? Что это значит? Вы вломились в дом…
— Извините за беспокойство, — оборвал он и позвал: — Ребята, идите сюда.
Актеры вошли — собранные, деловые. Лоцман представил их ошарашенной Богине:
— Мария, познакомьтесь: Кис, Милтон, Стэнли, Таи… — Его взгляд остановился на ремне у Ловца на поясе. — Излучатель ты не возьмешь.
Бывший начальник службы безопасности с сожалением отстегнул оружие, протянул охранителю мира.
— Мало ли, пригодился бы.
— Мне полагается завизжать? — спросила Мария. — Я их боюсь. — Судя по тону, она нисколько не боялась и даже успела опомниться от первоначального изумления.
Всё же Лоцман сказал:
— Это ваши актеры — положительные персонажи, Они не сделают вам ничего дурного. Проходите, быстро. Кис!
Лайамка первая ступила в комнату к Марии, кинула взгляд по сторонам.
— Так вот он какой — Большой мир…
— Кто вам позволил приводить в дом толпу людей? — холодно проговорила Мария. — Надеюсь, они тут не задержатся?
— Ни одной лишней минуты, — улыбнулся шагнувший в комнату Милтон. — Мадам, разрешите? — Он одной рукой обнял Марию за плечи, другую положил на ее седую голову.
Лоцман впился глазами. Только бы актеру удалось… Богиня рванулась.
— Пустите меня!
На помощь кинулась лайамка, замерла со вскинутыми руками. Ее глаза вспыхнули, лицо залил горячий румянец. Милтон и Кис программировали так же, как актеры Поющего Замка, однако Мария не поддалась. Вывернувшись из рук землянина, она отскочила, сердито сдвинула брови.
— Ишь, что придумали! А ну пошли все вон!
— Не губите Лоцмана, — взмолилась Кис. — Поймите: Ингмар вас запрограммировал, и это надо исправить.
Богиня повернулась к ней, надменно вздернув подбородок:
— Послушай, актриса. Тебе ли программировать Богиню против ее воли? Всё поняла? Что вам тут еще надо?
Сраженный, Лоцман провел рукой по лицу. Он так надеялся… Что ж, выходит, продан дважды.
— Отдайте актерам тот сверток, который в бельевом шкафу.
Мария возмущенно фыркнула.
— Забирайте эту гадость! — Она вынула из-под простыней и вручила Ловцу сверток с револьвером, стилетом и наручниками. — А теперь выметайтесь.
Стэнли обернулся с порога, махнул Лоцману:
— Пока! Встречай нас в Замке.
Милтон ушел, не оглядываясь, расстроенный тем, что провалил задание.
— Мы попробуем еще раз, — шепнула Кис, потянулась к Лоцману через границу мира.
— Я кому сказала — вон! — прикрикнула Мария, и актриса исчезла за дверью.
Один Ловец остался в комнате, сверлил Богиню взглядом.
— А вы? — Она малость оробела.
— Ухожу. — Таи вернулся к Лоцману. — Ты слышал, что она сказала? Никто не в силах перепрограммировать Богиню против ее воли. Удачи тебе. — Ловец снова пересек границу мира, вежливо улыбнулся: — Боюсь, нам придется еще несколько раз вас побеспокоить. — И вышел.
— Это окно так и будет торчать в моей комнате? — спросила Мария.
— Будет.
— А они будут шнырять туда-сюда? Ну, знаете ли! В собственном доме покоя не найдешь.
Лоцман повернулся и вышел из дома. Сел на траву. Против воли не перепрограммируешь… А кто заставит ее захотеть? Она не желала продаваться Ителю, губить своего Лоцмана. Ингмар принудил. Искалеченный другой Богиней актер оказался сильнее охранителя мира, могущественней пришедших из иного мира актеров. Отчего? Неужто настолько всевластен Итель, подчинивший себе всё и вся?
Он сидел в густой траве, под теплым солнцем возрожденного мира — и не видел ни блесток света на ведущей к дому гравийной дорожке, ни буйной зелени кустов и деревьев. Всё чудилось — раздадутся шаги, отъедет в сторону дверь, и придет Мария, сядет рядом и скажет:
— Знаете, я поразмыслила немного. Пошел он, этот Пауль, к черту — не буду на него работать.
Однако в доме было тихо, и Богиня не появилась.
Зато в небе родился знакомый, родной и одновременно пугающий звук — рокот вертолета кино. Лоцман поднялся. Ноги были как деревянные и не желали идти. Он заставил их двигаться и вышел за ворота, остановился, глядя в небо. Вертолет снижался. Что если Мария с ходу принялась за книгу, и это летит Режиссер с командой операторов? Актеры ушли в Большой мир — кто здесь станет сниматься?
Другие актеры, осознал он. Сердце ухнулось вниз. Если Богиня не сможет навязать старым персонажам новые роли, она создаст новых актеров — и что тогда станет с его друзьями, когда они возвратятся сюда?
Вертолет опустился в стороне от дороги, заглушил двигатель. Лопасти швыряли в лицо яростный ветер; Лоцмана била дрожь. Если прилетело кино, он сейчас же вызовет актеров назад… Нет, он пожертвует ими и оставит в иномирье — потому что спасти Большой мир и Кинолетный город важнее, чем сохранить жизни четырех людей, как бы дороги ему они ни были.
Он ждал. Кажется, в салоне никого нет? Это не кино?
Из кабины неловко спустился наземь летчик, пошел, подгоняемый ветром. Стянул с головы шлем, выронил. Шестнадцатый. Живой! Лоцман рванулся ему навстречу:
— Привет, дружище! — Летчик повис у него на руках.
— Сумку из кабины… достань… Там лампа-солнце. Ранили меня немножко.
Лоцман усадил пилота на траву, хотел бежать к вертолету, однако Шестнадцатый поймал его за рукав.
— Стой. Потом принесешь. В кармане для тебя стимулятор. В городе бои. Отменены все полеты. Я угнал вертолет, — выговорил он слабеющим голосом — и вдруг повалился на землю. — Беги за лампой…
Глава 20
У Лоцмана занемели кончики пальцев, когда он расстегнул Шестнадцатому куртку и снял напитавшуюся кровью повязку. У летчика был разворочен левый бок, и кровь сочилась не переставая. Под лампой она запекалась, рана подсыхала, но Шестнадцатому становилось все хуже. «Не умирай», — мысленно просил Лоцман, проводя целительной лампой над раной, над животом, над сердцем друга, едва слушая, что летчик торопился ему рассказать.
— Стимулятор дала Лоцманка Звездного Дождя. Та, чумазая, помнишь? Кто-то из наших подарил… а она тебе принесла. Ребята твои, которых сотворил, сражались отлично. Из Первой эскадрильи один остался. Лоцманские все убиты. И Эльдорадо… уж их берегли, берегли… Они роту солдат положили. Последняя умерла уже в госпитале — от ран.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108