На площадке четвертого этажа он на секунду замешкался, потом нажал кнопку звонка.
Дверь открылась почти мгновенно.
На пороге стояла Наташа.
– Это вы? – растерянно спросила она.
– Я…
– Что-нибудь случилось?
– Это у вас что-то случилось.
– Да…. Но прежде всего входите, – первая опомнилась Наташа и засмеялась.
– Простите… за вторжение, – смущенно сказал Лобанов. – Я вам сейчас все объясню.
– Сначала входите… – Она прикрыла за ним дверь. – Снимайте пальто. Только тихо, тут дети спят. – И указала на дверь в комнату.
– Дети? – понизив голос, невольно переспросил Лобанов.
– Да, да. Мой Вовка и Валечка. Ой, что тут было! Я вам сейчас тоже все объясню.
Лобанов снял пальто и на цыпочках последовал за ней на кухню.
Наташа усадила его к столу.
– Будем пить чай, – объявила она.
– Нет, нет, Наталья Михайловна. Что вы! Я ведь на минуту. Тут, понимаете…
– Давайте сначала расскажу я, – мягко перебила егоНаташа. – Ведь это я вам звонила. А вы пока выпьете стакан чаю. Я же вижу, вы замерзли. И конечно, голодны.
– Ну хорошо, – сдался Лобанов. – Чай я выпью. И больше ничего. Я сыт. Честное слово, сыт.
Пока он пил горячий чай, Наташа рассказала о визите Нинель Даниловны.
– Вот я и решила вам позвонить, – закончила она.
Лобанов внимательно слушал.
Значит у Стуковой появился человек из Ташкента. Двоюродный брат. Ну это, положим, чепуха. Никакой этоне брат. Но кто же тогда? И почему она его перевязывала? А насчет Ташкента, это она явно проговорилась. Эх, взглянуть бы на этого братца. Может быть, он длинный, в темном пальто и серой кепке, с узким лицом и густыми черными бровями? Пусть он придет завтра утром в. больницу, пусть придет обязательно.
– Наталья Михайловна, – сказал Лобанов, – вы можете ей позвонить сейчас? Вы, мол, Очень ей сочувствуете и разрешаете ее брату завтра утром, до обхода, ненадолго повидать Петра Даниловича. Сейчас ведь еще не поздно, – он посмотрел на часы, – начало одиннадцатого. .
Наташа смущенно откинула рукой падавшие на лоб волосы.
– Дело не во времени. Она может подумать, будто я жалею, что не взяла кольцо.
– Пусть думает. Главное, чтобы этот братец пришел завтра в больницу.
– Это… так важно?
– Очень. Может быть, это тот самый человек, которого мы ищем. Опасный человек.
– Хорошо. Я позвоню.
Она сняла трубку и набрала номер.
Лобанов следил за ее движениями и чувствовал, как переполняется нежностью. До чего же она хороша! Если бы можно было ей все сказать, если бы можно было задержаться тут или когда-нибудь прийти сюда снова. Значит, она живет одна с сыном. Значит, у нее нет…
– Это Нинель Даниловна? – произнесла Наташа, с трудом преодолевая смущение, и, улыбнувшись, взглянула на Лобанова. – Это я. Знаете, я решила. Пусть ваш брат приходит завтра утром в больницу, ровно в девять, до обхода. На несколько минут я ему разрешу. Что?.. Ах, вот что. Ну, пожалуйста. Да, да, договорились… Ну что вы! И не думайте даже… Всего хорошего.
Наташа повесила трубку и растерянно посмотрела на Лобанова.
– Она сказала, что брат прийти не сможет. Оказывается, его поезд уходит очень рано. Но она придет обязательно.
– Так я и знал, – досадливо кивнул Лобанов. – Испугался. И теперь может…
Он решительно потянулся к телефону:
– Вы разрешите?
– Ну конечно.
Саша набрал номер:
– Дежурный? Лобанов говорит. Срочно машину с сотрудниками на Знаменскую, десять. Предстоит задержание. Другую пошлете в аэропорт, Храмову. Моя машина тоже на Знаменской. Все. Жду.
Лобанов поднялся:
– Я пошел. Спасибо вам. И еще раз извините, что так ворвался.
– Что вы! Я только хочу вас попросить… – Наташа смущенно улыбнулась, – будьте вс, е-таки осторожнее. Хорошо?
– Ну конечно, – улыбнулся в ответ и Лобанов. – Обязательно.
Он на цыпочках прошел в переднюю, надел пальто и, уже взявшись за ручку двери, нерешительно сказал, посмотрев на Наташу:
– Можно я вам завтра позвоню?
– Ой, непременно…
Лобанов обрадованно кивнул.
– Тогда до свидания, – сказал он и вдруг, нахмурившись, озабоченно спросил: – Скажите, а куда выходят ваши окна?
– Во двор, – удивленно ответила Наташа.
– А окна вашей соседки?
– У Нинель Даниловны?.. – Она задумалась. – Окно из комнаты – на улицу, а из кухни – тоже во двор, рядом с моим, вот тем.
– Я вас попрошу, – сказал Лобанов. – Подойдите сейчас к нему. Я буду во дворе. Хорошо?
– Пожалуйста, – улыбнулась Наташа.
– Так я пошел.
Он осторожно прикрыл за собой дверь и стараясь не шуметь, быстро спустился по лестнице.
Недалеко от подъезда стояла его машина. Водитель в ответ на вопросительный взгляд Лобанова отрицательно покачал головой.
Лобанов с облегчением вздохнул и свернул за угол дома, в ворота.
Двор оказался большим и темным, с детской площадкой посредине, обнесенной низким штакетником.
Лобанов поднял голову. В освещенном окне четвертого этажа Наташа помахала ему рукой: она, наверное, заметила его, он стоял в полосе света, лившегося из окон нижнего этажа. В соседнем окне мелькнула чья-то тень. Лобанов поспешно отступил в темноту и оценивающим взглядом окинул стену дома.
Нет, через окно уйти нельзя. Пожарная лестница проходит далеко в стороне. До крыши еще один этаж. Балконов нет. Гладкая, без выступов и выбоин стена. Если только спуститься по веревке? Вряд ли. Все, однако, возможно, и все надо предусмотреть. Почему кто-то из них оказался в кухне возле окна? Скорей бы приехали ребята.
Впрочем, не исключено, что его опасения напрасны. Человек спокойно спустится по лестнице, и, может быть, его вообще не придется задерживать. Или останется ночевать, а утром тоже спокойно отправится на вокзал. Разве так быть не может?
Но мысли эти возникали и тут же исчезали в его возбужденном сознании. Он уже ясно ощущал, каждая деталь подсказывала ему, что все это не так, что неизвестный «братец» не уйдет из этого дома спокойно и открыто. А тут еще появился чемодан.
Лобанов вышел со двора на улицу. У подъезда стояли уже две машины. Лобанов торопливо подошел к ним.
– Андрей, – обратился он к одному из приехавших сотрудников, – ступай во двор, следи за окном четвертого этажа, третье справа от пожарной лестницы.
Тот кивнул и выскочил из машины, которая по указанию Лобанова, урча, попятилась назад и стала медленно разворачиваться.
В этот момент из подъезда вышел щуплый человечек с чемоданом в руке. Увидев машины, он втянул голову в плечи и попытался быстро прошмыгнуть мимо.
Лобанов подошел к нему.
– Уголовный розыск. – Он показал удостоверение. – Прошу в машину.
– Но, пардон… я не понимаю… – залепетал человек, отступая назад к подъезду. – В чем дело?..
– Сейчас поймете, – строго сказал Лобанов и повторил: – Прошу в машину.
– Пожалуйста… – покорно проговорил человек, направляясь к машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83