В широкой стеклянной миске плавали огромные чайные розы.
– Ого! – восхитился Сергей. – Вы что же делаете? Как вас потом критиковать?
– Как надо, – невозмутимо ответил Нуриманов.
– Тонкий расчет, Сережа, – улыбнулся Вальков.
Сергей засмеялся:
– Еще одно испытание на изгиб, так, что ли?
В стороне на столике зазвонил телефон. Нуриманов снял трубку.
– Так точно. Приехали, – сказал он и повернулся к Сергею: – Тебя Сарыев.
Сергей взял трубку.
– Салям, товарищ Коршунов! – энергично прокричал Сарыев. – С благополучным прибытием на цветущую, братскую землю Узбекистана. Хотел сам тебя встретить, но министр вызвал. Привет передает. Я буду на совещании.
– Отлично. Значит, до встречи. Я только душ приму. Жара у вас страшенная. А в Борске еще снег лежит.
…Оперативное совещание должно было проходить в кабинете Нуримансша. Перед его началом Сергеи знакомился с работниками уголовного розыска города.
– Вот мои хлопцы, – сказал Вальков, представляя ему Лерова и Ибадова. – Неплохо тянут. С ними это дело поднимали.
Молодые сотрудники с нескрываемым любопытством смотрели на знаменитого московского гостя. Сергей перехватил их взгляды и улыбнулся.
– Ну, будем знакомы, – сказал он. – Дело вы начали неплохо. Дальше вместе потянем.
Приехал и Сарыев, как всегда оживленный, энергичный, шумный. Притянув. Сергея к себе маленькой, смуглой рукой, чмокнул в щеку.
– Привет от министра, – еще раз сообщил он. – Видеть тебя хочет.
Все расселись. Началось совещание.
Первым докладывал Вальков. Он подробно изложил ход расследования убийства водителя такси Анатолия Гусева. Перед ним на столе лежала пухлая папка с протоколами допросов, очных ставок, заключениями экспертов и другими документами по делу. Рассказывая, Вальков поминутно надевал очки, отыскивая то одну, то другую бумагу.
– Значит, Чуприн не сознается в убийстве? – уточнил Сергей.
– Нет, товарищ полковник, не сознается. Он даже отрицает, что ехал в такси. Но вот показания водителя Сайыпова. Он видел, как Чуприн сел к Гусеву, чтобы ехать на Цветочную.
Сергей сделал пометку у себя в блокноте и попросил:
– Повторите, пожалуйста, какие еще имеются улики против Чуприна?
Они держались между собой подчеркнуто официально.
– Улики следующие, – ответил Вальков. – Найденный у Чуприна гашиш составляет одну партию с тем, что был в кармане у Гусева. Вот заключение экспертизы. Смертельный удар Гусеву нанесен ножом, принадлежащим Чуприну. Нож мы потом обнаружили около его дома, в кустах.
– Как этот факт объясняет Чуприн?
– Да никак. Говорит, что нож потерял за день до убийства.
Сергей сделал новую пометку и обернулся к Нуриманову:
– Теперь насчет записки. Кто доложит?
– Сам доложу, – кивнул тот. – Привез ее сменщик Гусева.Сразу же, как на линию выехал. Еще ни одного пассажира не посадил. Нашел на полу, у дверцы, около сиденья.
– Переднего или заднего?
– Заднего.
– Совершенно так, – подтвердил Сарыев. – При мне разговор был. Но, я думаю, Чуприн не имеет отношения к этой записке. Он не собирался в Борек, к Семенову. Туда собирались другие. – Сарыев строго взглянул на Нуриманова. – Наблюдение за домом Трофимова установили?
– Так точно.
– Ну и что?
– Пока ничего.
– Наблюдаем и за самим Трофимовым, – добавил Вальков. – Он вчера приехал. Пока никаких подозрительных, встреч не зафиксировано.
– Э-э, рано еще, – покачал бритой головой Сарыев и строго добавил: – Продолжать наблюдение. Встреча будет. – Он энергично рубанул в воздухе маленькой смуглой ладонью. – Должна быть. Им же отчет нужен. Им надо знать, почему Иван не вернулся, Рожков этот. Как думаешь, товарищ Коршунов?
– Встреча возможна. Но нам сидеть и ждать, пока она произойдет, нельзя.
– Совершенно верно! – азартно подхватил Сарыев. – Действовать надо. Инициативу проявлять надо! Это, товарищи, закон оперативной работы. А мы успокоились. Нашли убийцу и успокоились. На… этих самых, заснули… как там говорится… лаврах. Так? А в деле остались недоработки. Вот скажите, кто такая Дина? Не установили ее. Вы мне, конечно, скажете: к убийству не имеет отношения. Допустим. Я не говорю «не имеет». Я говорю «допустим». – Он многозначительно поднял палец. – Но она имеет отношение к убитому. Дальше. Два друга было у Гусева. Один Туляков, таксист. Он тебе ясен, Вальков, а?
– Ясен.
– А другой? Этот самый Карим, а? Не ясен. Даже, понимаешь, совсем неизвестен. Вот как. Выходит, еще одна недоработка. Так? А в нашем деле, товарищи…
Все присутствовавшие на совещании про себя соглашались с Сарыевым, но оценивали те же самые факты по-разному.
Вальков думал о том, что и Дина, и Карим вовсе не прошли мимо его внимания. Он собирался их установить, и их, конечно же, надо установить. Но с того момента, когда появился в поле зрения Чуприн, все остальное как бы отодвинулось на второй план, выглядело уже несущественным. Оно бы и сейчас так выглядело, если бы не эта странная записка, связавшая уже раскрытое и, казалось бы, завершенное дело по убийству Гусева с другим, вовсе не завершенным делом, в котором замешаны какой-то Семенов из Борска, а также Трофимов, Рожков и кто-то еще здесь, в Ташкенте. И Валькову казалось, что эта всплывшая вдруг записка как бы наказывала его за невнимательность, за неточность, непоследовательность в проделанной работе. А все потому, что слишком уж торопили его с этим делом. Слишком дергали. И еще он все время чувствовал недоверие высокого начальства и невольно стремился поскорее доказать, что работает не хуже, чем раньше. Да, надо было спрятать подальше свое дурацкое самолюбие. И не спешить, как бы его ни торопили, А Чуприн… Он все-таки замешан в убийстве, крепко замешан. Вот только он ли один…
Леров же и Ибадов думали по-другому, и приблизительно одинаково. В чем дело, думали они? Ведь убийство-то раскрыто! Черт бы побрал эту дурацкую случайную записку, которая вдруг смазала всю их работу, всю их труды и поставила под вопрос достигнутый результат. Ведь к самому факту убийства Гусева записка эта отношения, конечно, не имеет. Убил Гусева Чуприн, который никогда о Борске, наверное, и не слышал. Что же начальство не видит, что записка эта не может зачеркнуть главное – раскрытое убийство? Раскрытое! А тут все валят в одну кучу. Неужели этого не видит Коршунов? Но тогда почему он молчит?
Нуриманов же думал о том, что весь вопрос не в недоработках по связям убитого Гусева, хотя, конечно, они имеются, а в том, что не удалось выявить весь его маршрут в тот день и всех пассажиров, которых он возил. Ясно, что записка потеряна не Чуприным, Вот на это Коршунов и обратил внимание. Чуприн сидел наверняка рядом с Гусевым, а записка оказалась возле заднего сиденья. Спинка переднего сиденья в этой машине сплошная, так что никаким ветром не могло бы переместить оброненную записку от переднего сиденья к заднему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83