Может, что-то похожее можно найти в обычном мебельном?
Через пару дней позвонил Эдуард Николаевич. Спокойно, без эмоций, будто они с Вадимом только вчера виделись, и никаких 4 лет перерыва в общении не было, произнес: «Поезжайте в „Абитаре", там вас ждут!»
Вадима принял хозяин, бывший венгр, а нынче американец Джон Форман. Весьма сносно говорящий по-русски.
Очень переживал, что Вадим сам к нему не зашел, когда в первый раз приезжал в магазин. Что не сослался на дружбу с Эдуардом Николаевичем. Что… – и так далее…
Короче говоря, стать поставщиком мебели для кабинета такого известного адвоката – честь для «Абитаре», поэтому цена – 3 тысячи долларов, можно рублями. Доставка и установка, разумеется, за счет фирмы.
Вадим кокетничать не стал. Торговаться тоже.
Позвонил Мише, попросил передать слова благодарности «сморчку», – он же «папа», он же Эдуард Николаевич. Заодно спросил, чем объясняется такая любовь Формана к «папе»? В ответ впервые услышал хорошо знакомое слово, но в абсолютно новом значении – «крыша».
Казалось, все – великолепно. Новая квартира, реализация старой мечты. А он ее уже и не замечает.
Стол завален бумагами, – какая под ними столешница, можно только вспомнить, но не увидеть…
Машка подрастает где-то там, далеко, в своей комнате…
Лена больше к поднятой ею теме не возвращалась. И слава богу! Вадиму и без того было тошно. Ночной разговор испортил настроение надолго и основательно. Он продолжал бегать, суетиться, работать. А запала не было. Для чего все это? Нет ответа. Ленкины грустные глаза по утрам, расстроенные по вечерам… Он старался к середине субботнего дня заканчивать всю бумажную работу, чтобы после прихода Машки из школы хотя бы вместе пообедать. Но потом его срубал сон, – давала знать усталость, накопившаяся за неделю.
Когда просыпался, приходилось куда-то двигаться. Либо в театр, – Лена по-прежнему следила за всеми премьерами разваливавшейся театральной Москвы, либо в гости, – пропускать дни рождения друзей было недопустимо. Домашней семейной жизни не получалось.
Да и работа Вадима все заметнее меняла свой характер. Вести привычные судебные дела поднадоело, – на дворе начиналась другая жизнь. Вадим не столько понимал это разумом, сколько чувствовал кожей.
Появившиеся пару лет назад первые кооперативы, казалось, прорвали невидимую плотину людской апатии. Вокруг забурлила первозданная отдельная человеческая инициатива. Кооператоры шили шубы из появившегося невесть откуда меха, обивали на любой цвет-фасон двери, ставили новые (металлические!).
Кооперативные кафе росли, словно грибы, и кормили в них вовсе не как в родном советском общепите. Даже первые кооперативные стоматологические кабинеты появились!
Две соседки Осиповых по подъезду, одна грузинка, вторая армянка, предложили Лене создать кооператив по изготовлению хинкали. Лена через Михаила Леонидовича достает муку и на своей машине развозит готовую продукцию. Русико делает фарш из мяса, которое, естественно, достает опять-таки отец Вадима, а Мариам отвечает за тесто и собственно изготовление и заморозку продукта.
Вадим идею зарубил. Не хватало еще, чтобы его жена, только недавно бросившая частные уроки, занялась стряпней на вынос! Он – известный адвокат, постоянный участник субботней передачи для родителей на 1-м телеканале, а его жена развозит по домам пельмени! Пусть даже и грузинские!
Лена сначала расстроилась, вроде веселое дело намечалось, бизнес, можно сказать, но потом и сама остыла.
Когда через три месяца кооператив Русико и Мариам накрылся медным тазом – из-за дороговизны рыночного мяса и отсутствия спроса на хинкали за пределами домов, объединенных общим двором, она и вовсе забыла о своем бизнес-порыве.
Однако эта история вскоре Вадиму аукнулась.
Осипов одним из первых среди адвокатов почувствовал перспективность и прибыльность переквалификации на новое направление.
Законодательство в сфере кооперации и совместных предприятий менялось с калейдоскопической быстротой. «Дырок» при этом возникало предостаточно. Хороший юрист, хоть чуть разбирающийся в налогах, договорах поставки, аренде и тому подобной хозяйственной тематике, шел нарасхват.
Платили кооператоры шальные деньги легко, благо и сами зарабатывали до поры до времени немерено. А вот когда наступит это «до поры до времени», во многом зависело как раз от умения юриста быстро ориентироваться в еще быстрее меняющихся постановлениях, инструкциях, разъяснениях, методических указаниях, информационных письмах и прочем бумажном водопаде, обрушившемся на головы обалдевших первых советских бизнесменов из недр министерств и ведомств.
Вадим с головой ушел в новую для себя сферу. С учетом его совсем недавнего юрисконсультовского опыта на пищекомбинатах все оказалось не так уж сложно. К нему пошли клиенты «новой волны».
Принимать кооператоров в консультации было невозможно. Во-первых, приходили они, как правило, втроем-вчетвером, а кабинетик Вадима больше двух посетителей не вмещал. Во-вторых, Вадим быстро понял, что убожество обстановки консультации совсем не располагало клиента к большим тратам на гонорар. Вадим стал принимать дома.
Лене каждый вечер по два, а то и по три раза приходилось подавать гостям-клиентам чай-кофе, конфеты и печенье. Расходы на угощенье с лихвой окупались бизнес-гонорарами Вадима. Проблема крылась в другом. Даже две. Первая – клиенты курили так, что, заходя с кухни с подносом, Лена невольно щурилась от разъедавшего глаза дыма. По-настоящему проветривать между визитами посетителей, разумеется, не успевали.
В результате Машка вообще поклялась, что не только сама курить не будет никогда, – мало ей родителей, так еще и папины клиенты добавляют, – но и замуж выйдет исключительно за некурящего. Когда Маша произнесла слово «замуж», Вадим вдруг понял, что Лена была права – он даже не заметил, как выросла его дочь…
Вторая проблема оказалась еще серьезней. Вонь! Все кооператоры старались выглядеть людьми воспитанными и, заходя в дом, снимали ботинки. Кто-то, чтобы не затруднять хозяев, а может чтобы ноги отдохнули после целого дня беготни, отказывался от тапочек, специально купленных Леной в большом количестве, и проходил в гостиную в носках. Другие тапочки обували, но это мало помогало.
Вонь от пота в комнате стояла порой невыносимая. Так что, может, и хорошо было, что все курили. Минус на минус дает плюс…
7 Ноября не отмечалось в доме Осиповых как праздник. Но уже установилась традиция – собираться всей большой семьей, благо повод есть.
Илона в глубине души считала, что на всякий случай это неплохо. Соседи и те, кому следует за этим следить, не усомнятся, что для семьи Осиповых любая годовщина Октябрьской революции – праздник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
Через пару дней позвонил Эдуард Николаевич. Спокойно, без эмоций, будто они с Вадимом только вчера виделись, и никаких 4 лет перерыва в общении не было, произнес: «Поезжайте в „Абитаре", там вас ждут!»
Вадима принял хозяин, бывший венгр, а нынче американец Джон Форман. Весьма сносно говорящий по-русски.
Очень переживал, что Вадим сам к нему не зашел, когда в первый раз приезжал в магазин. Что не сослался на дружбу с Эдуардом Николаевичем. Что… – и так далее…
Короче говоря, стать поставщиком мебели для кабинета такого известного адвоката – честь для «Абитаре», поэтому цена – 3 тысячи долларов, можно рублями. Доставка и установка, разумеется, за счет фирмы.
Вадим кокетничать не стал. Торговаться тоже.
Позвонил Мише, попросил передать слова благодарности «сморчку», – он же «папа», он же Эдуард Николаевич. Заодно спросил, чем объясняется такая любовь Формана к «папе»? В ответ впервые услышал хорошо знакомое слово, но в абсолютно новом значении – «крыша».
Казалось, все – великолепно. Новая квартира, реализация старой мечты. А он ее уже и не замечает.
Стол завален бумагами, – какая под ними столешница, можно только вспомнить, но не увидеть…
Машка подрастает где-то там, далеко, в своей комнате…
Лена больше к поднятой ею теме не возвращалась. И слава богу! Вадиму и без того было тошно. Ночной разговор испортил настроение надолго и основательно. Он продолжал бегать, суетиться, работать. А запала не было. Для чего все это? Нет ответа. Ленкины грустные глаза по утрам, расстроенные по вечерам… Он старался к середине субботнего дня заканчивать всю бумажную работу, чтобы после прихода Машки из школы хотя бы вместе пообедать. Но потом его срубал сон, – давала знать усталость, накопившаяся за неделю.
Когда просыпался, приходилось куда-то двигаться. Либо в театр, – Лена по-прежнему следила за всеми премьерами разваливавшейся театральной Москвы, либо в гости, – пропускать дни рождения друзей было недопустимо. Домашней семейной жизни не получалось.
Да и работа Вадима все заметнее меняла свой характер. Вести привычные судебные дела поднадоело, – на дворе начиналась другая жизнь. Вадим не столько понимал это разумом, сколько чувствовал кожей.
Появившиеся пару лет назад первые кооперативы, казалось, прорвали невидимую плотину людской апатии. Вокруг забурлила первозданная отдельная человеческая инициатива. Кооператоры шили шубы из появившегося невесть откуда меха, обивали на любой цвет-фасон двери, ставили новые (металлические!).
Кооперативные кафе росли, словно грибы, и кормили в них вовсе не как в родном советском общепите. Даже первые кооперативные стоматологические кабинеты появились!
Две соседки Осиповых по подъезду, одна грузинка, вторая армянка, предложили Лене создать кооператив по изготовлению хинкали. Лена через Михаила Леонидовича достает муку и на своей машине развозит готовую продукцию. Русико делает фарш из мяса, которое, естественно, достает опять-таки отец Вадима, а Мариам отвечает за тесто и собственно изготовление и заморозку продукта.
Вадим идею зарубил. Не хватало еще, чтобы его жена, только недавно бросившая частные уроки, занялась стряпней на вынос! Он – известный адвокат, постоянный участник субботней передачи для родителей на 1-м телеканале, а его жена развозит по домам пельмени! Пусть даже и грузинские!
Лена сначала расстроилась, вроде веселое дело намечалось, бизнес, можно сказать, но потом и сама остыла.
Когда через три месяца кооператив Русико и Мариам накрылся медным тазом – из-за дороговизны рыночного мяса и отсутствия спроса на хинкали за пределами домов, объединенных общим двором, она и вовсе забыла о своем бизнес-порыве.
Однако эта история вскоре Вадиму аукнулась.
Осипов одним из первых среди адвокатов почувствовал перспективность и прибыльность переквалификации на новое направление.
Законодательство в сфере кооперации и совместных предприятий менялось с калейдоскопической быстротой. «Дырок» при этом возникало предостаточно. Хороший юрист, хоть чуть разбирающийся в налогах, договорах поставки, аренде и тому подобной хозяйственной тематике, шел нарасхват.
Платили кооператоры шальные деньги легко, благо и сами зарабатывали до поры до времени немерено. А вот когда наступит это «до поры до времени», во многом зависело как раз от умения юриста быстро ориентироваться в еще быстрее меняющихся постановлениях, инструкциях, разъяснениях, методических указаниях, информационных письмах и прочем бумажном водопаде, обрушившемся на головы обалдевших первых советских бизнесменов из недр министерств и ведомств.
Вадим с головой ушел в новую для себя сферу. С учетом его совсем недавнего юрисконсультовского опыта на пищекомбинатах все оказалось не так уж сложно. К нему пошли клиенты «новой волны».
Принимать кооператоров в консультации было невозможно. Во-первых, приходили они, как правило, втроем-вчетвером, а кабинетик Вадима больше двух посетителей не вмещал. Во-вторых, Вадим быстро понял, что убожество обстановки консультации совсем не располагало клиента к большим тратам на гонорар. Вадим стал принимать дома.
Лене каждый вечер по два, а то и по три раза приходилось подавать гостям-клиентам чай-кофе, конфеты и печенье. Расходы на угощенье с лихвой окупались бизнес-гонорарами Вадима. Проблема крылась в другом. Даже две. Первая – клиенты курили так, что, заходя с кухни с подносом, Лена невольно щурилась от разъедавшего глаза дыма. По-настоящему проветривать между визитами посетителей, разумеется, не успевали.
В результате Машка вообще поклялась, что не только сама курить не будет никогда, – мало ей родителей, так еще и папины клиенты добавляют, – но и замуж выйдет исключительно за некурящего. Когда Маша произнесла слово «замуж», Вадим вдруг понял, что Лена была права – он даже не заметил, как выросла его дочь…
Вторая проблема оказалась еще серьезней. Вонь! Все кооператоры старались выглядеть людьми воспитанными и, заходя в дом, снимали ботинки. Кто-то, чтобы не затруднять хозяев, а может чтобы ноги отдохнули после целого дня беготни, отказывался от тапочек, специально купленных Леной в большом количестве, и проходил в гостиную в носках. Другие тапочки обували, но это мало помогало.
Вонь от пота в комнате стояла порой невыносимая. Так что, может, и хорошо было, что все курили. Минус на минус дает плюс…
7 Ноября не отмечалось в доме Осиповых как праздник. Но уже установилась традиция – собираться всей большой семьей, благо повод есть.
Илона в глубине души считала, что на всякий случай это неплохо. Соседи и те, кому следует за этим следить, не усомнятся, что для семьи Осиповых любая годовщина Октябрьской революции – праздник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196