Я прав?
Архангельский с облегчением выдохнул. «Забавный парень! Видать, упертый. Ладно – посмотрим!»
Уходил Вадим из кабинета Председателя с фамилиями пяти адвокатов, о которых стоило написать в газете, и с твердым обещанием Архангельского: если за оставшиеся 7 месяцев Вадим опубликует 10 статей об адвокатах или всей коллегии, тот его кандидатуру в Горкоме согласует. «Честное слово!»
К июлю, времени вступительных экзаменов, Осипов опубликовал 11 очерков. От экзаменов его освободили, зачли прошлогодние.
Накануне похода Архангельского в Горком, где предстояло из 45 успешно сдавших экзамен кандидатов в стажеры отобрать десять, появилась двенадцатая публикация Осипова. На сей раз о внимании к молодым адвокатам со стороны не только руководства Президиума и юридических консультаций, но и адвокатов-ветеранов, многие из которых прошли Гражданскую и Великую Отечественную войны, а теперь передавали молодым профессиональный и жизненный опыт.
В Горкоме кандидатура Вадима опять вызвала возражения. Но Архангельский достал подборку публикаций за его подписью и сказал, что именно такой человек нужен адвокатуре. Инструктор Адмотдела, немало удивленный свободным доступом этого Осипова на страницы газет, поинтересовался, а кто его родственники? Архангельский только этого вопроса и ждал.
– Да не особо высокого полета птицы – бабушка старый большевик, член партии с 1916 года, а свекор – спецкор «Правды». Но они люди скромные, за парня ходить просить не станут. Хотя черт его знает, как они отреагируют, если его во второй раз прокатим. Я бы взял.
– Так что же вы о главном-то сразу не сказали? – искреннее возмутился инструктор.
Вопрос был решен. Вадим Осипов стал стажером Московской городской коллегии адвокатов.
Глава 5
АСПИРАНТ
Вадим много раз пытался понять, что привело его к мысли о защите диссертации. Может, сыграла роль с детства врезавшаяся в память интонация, с которой родители говорили о ком-то: «Он кандидатскую степень имеет». Говорили с придыханием, с почтением.
Возможно, побудительным мотивом стало все усиливающееся неприятие рутины жизни. Просто работать юрисконсультом в трех местах, просто растить дочь, которая хоть и начала очень забавно лепетать, но большого интереса у Вадима, если честно, пока не вызывала… Это не для него. Ему нужно чего-то добиваться, куда-то лезть, что-то превозмогать. Аспирантура, с учетом «пролета» с адвокатской стезей, на ближайший год могла его занять. К тому же не воспользоваться рекомендацией Ученого совета, по крайней мере не попытаться – было глупо.
А может, школа заряд заложила?.. В классе он был человеком второго сорта, и хотелось доказать, прежде всего самому себе, но и бывшим одноклассникам, а главное – одноклассницам, что они сильно на его счет ошибались. Социальный статус родителей не все в жизни определяет.
Не то чтобы Вадим плохо учился в школе. По литературе и истории – только пятерки. По физкультуре, кстати, тоже. А вот химия и физика – ну, не его это были предметы. «Гуманитарий чистой воды». Многие годы не только после окончания школы, но уже и после института, после защиты кандидатской, Вадиму периодически снился один и тот же кошмар. Он сдает выпускной экзамен по химии. В билете – формула крахмала. С валентностью он еще как-то разбирался, а вот органическая химия – беда. Итак, в билете – крахмал. Сидят все учителя. Вадим не знает, что отвечать. При этом думает: «Ну что они могут сделать? Экзамен я не сдам. Хорошо, меня лишат аттестата. Но диплом-то институтский, красный, останется? Вот сейчас возьму и скажу, что ничего они сделать не могут. Пусть аттестат забирают, а мне-то что?!» В этот момент он всегда просыпался. С плохим настроением на весь день. Правда, когда он вспоминал, как на самом деле сдавал выпускной экзамен по химии, тонус его несколько повышался.
А дело было так. В десятом классе, последнем, выпускном, у них появилась новая учительница химии. Молодая выпускница пединститута, секретарь комитета комсомола курса. Ее сразу избрали в партком школы и поставили на культмассовую работу. Светлана Ивановна женщиной была исполнительной, поручено – делай, да еще и с комсомольским задором. Пообещала она директору, что будет у школы грамота райкома партии по ее направлению. Директор, жена какого-то аппаратчика из ЦК КПСС, довольно кивнула и поддержала: «Давай! Это для нас важно!» Конечно, важно, школа-то была, как ее в народе окрестили, «образцово-показушная»! Бросилась она по родителям в поисках творческих работников. Но вот беда, не было творческих, все больше советские да партийные работники! Школа-то суперпрестижная… Нет, конечно, несколько представителей рабочего класса укрепляли собой родительскую среду, но попали их дети в эту школу по территориальному принципу. Жили они в коммуналках на территории микрорайона, за которым была закреплена школа.
Обнаружив, что мама Вадима по образованию актриса, Светлана Ивановна обратилась к ней. Надо было организовать патриотическую постановку к 9 Мая. Но Илона отказалась категорически. Всего, что как-то связано было с властью, она боялась до одури. А здесь, в школе, не дай бог, кому не понравится, у Вадика неприятности будут. Класс-то выпускной! Передавая материнский отказ Светлане Ивановне, Вадим заявил: «А я и сам могу поставить!» Наверное, от безысходности (правда, посоветовавшись предварительно с учителями по истории и литературе, которые Вадимом были более чем довольны) Светлана Ивановна через несколько дней остановила его на перемене и сказала: «Давай! Это для нас важно!» Она вообще всегда хорошо запоминала словесные обороты начальства и сразу включала их в свой лексикон.
Вадим прикинул, какова цена славы школы в случае его успеха, и решил идти ва-банк. Заявил учительнице: «Постановку сделаю. Но! От уроков химии до конца полугодия – освобождаете! (А разговор-то был в середине января.) При этом и за обе четверти, и в году получаю по четверке». Светлана Ивановна от такой наглости потеряла дар речи. Выдавила из себя вопрос: «Зачем?» Вадим легко объяснил: «Думать надо много, сценарий разрабатывать, подбирать литературный материл, музыку, работать с исполнителями. Еще – оформление зала». Вспомнив, что говорит не только с учительницей, но и с комсомольским вожаком, членом парткома школы, добавил: «Надо материалы последнего съезда КПСС еще раз проштудировать. Сами понимаете, здесь ошибиться нельзя! Дело-то политическое!» Светлана Ивановна растерялась окончательно, ей уже мерещился выговор по партийной линии за срыв особо важного поручения. Сказала: «Хорошо!» Но Вадим и не думал на этом останавливаться: «Кроме того, иногда, не всегда, но иногда, я буду снимать с уроков химии особо нужных мне актеров!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
Архангельский с облегчением выдохнул. «Забавный парень! Видать, упертый. Ладно – посмотрим!»
Уходил Вадим из кабинета Председателя с фамилиями пяти адвокатов, о которых стоило написать в газете, и с твердым обещанием Архангельского: если за оставшиеся 7 месяцев Вадим опубликует 10 статей об адвокатах или всей коллегии, тот его кандидатуру в Горкоме согласует. «Честное слово!»
К июлю, времени вступительных экзаменов, Осипов опубликовал 11 очерков. От экзаменов его освободили, зачли прошлогодние.
Накануне похода Архангельского в Горком, где предстояло из 45 успешно сдавших экзамен кандидатов в стажеры отобрать десять, появилась двенадцатая публикация Осипова. На сей раз о внимании к молодым адвокатам со стороны не только руководства Президиума и юридических консультаций, но и адвокатов-ветеранов, многие из которых прошли Гражданскую и Великую Отечественную войны, а теперь передавали молодым профессиональный и жизненный опыт.
В Горкоме кандидатура Вадима опять вызвала возражения. Но Архангельский достал подборку публикаций за его подписью и сказал, что именно такой человек нужен адвокатуре. Инструктор Адмотдела, немало удивленный свободным доступом этого Осипова на страницы газет, поинтересовался, а кто его родственники? Архангельский только этого вопроса и ждал.
– Да не особо высокого полета птицы – бабушка старый большевик, член партии с 1916 года, а свекор – спецкор «Правды». Но они люди скромные, за парня ходить просить не станут. Хотя черт его знает, как они отреагируют, если его во второй раз прокатим. Я бы взял.
– Так что же вы о главном-то сразу не сказали? – искреннее возмутился инструктор.
Вопрос был решен. Вадим Осипов стал стажером Московской городской коллегии адвокатов.
Глава 5
АСПИРАНТ
Вадим много раз пытался понять, что привело его к мысли о защите диссертации. Может, сыграла роль с детства врезавшаяся в память интонация, с которой родители говорили о ком-то: «Он кандидатскую степень имеет». Говорили с придыханием, с почтением.
Возможно, побудительным мотивом стало все усиливающееся неприятие рутины жизни. Просто работать юрисконсультом в трех местах, просто растить дочь, которая хоть и начала очень забавно лепетать, но большого интереса у Вадима, если честно, пока не вызывала… Это не для него. Ему нужно чего-то добиваться, куда-то лезть, что-то превозмогать. Аспирантура, с учетом «пролета» с адвокатской стезей, на ближайший год могла его занять. К тому же не воспользоваться рекомендацией Ученого совета, по крайней мере не попытаться – было глупо.
А может, школа заряд заложила?.. В классе он был человеком второго сорта, и хотелось доказать, прежде всего самому себе, но и бывшим одноклассникам, а главное – одноклассницам, что они сильно на его счет ошибались. Социальный статус родителей не все в жизни определяет.
Не то чтобы Вадим плохо учился в школе. По литературе и истории – только пятерки. По физкультуре, кстати, тоже. А вот химия и физика – ну, не его это были предметы. «Гуманитарий чистой воды». Многие годы не только после окончания школы, но уже и после института, после защиты кандидатской, Вадиму периодически снился один и тот же кошмар. Он сдает выпускной экзамен по химии. В билете – формула крахмала. С валентностью он еще как-то разбирался, а вот органическая химия – беда. Итак, в билете – крахмал. Сидят все учителя. Вадим не знает, что отвечать. При этом думает: «Ну что они могут сделать? Экзамен я не сдам. Хорошо, меня лишат аттестата. Но диплом-то институтский, красный, останется? Вот сейчас возьму и скажу, что ничего они сделать не могут. Пусть аттестат забирают, а мне-то что?!» В этот момент он всегда просыпался. С плохим настроением на весь день. Правда, когда он вспоминал, как на самом деле сдавал выпускной экзамен по химии, тонус его несколько повышался.
А дело было так. В десятом классе, последнем, выпускном, у них появилась новая учительница химии. Молодая выпускница пединститута, секретарь комитета комсомола курса. Ее сразу избрали в партком школы и поставили на культмассовую работу. Светлана Ивановна женщиной была исполнительной, поручено – делай, да еще и с комсомольским задором. Пообещала она директору, что будет у школы грамота райкома партии по ее направлению. Директор, жена какого-то аппаратчика из ЦК КПСС, довольно кивнула и поддержала: «Давай! Это для нас важно!» Конечно, важно, школа-то была, как ее в народе окрестили, «образцово-показушная»! Бросилась она по родителям в поисках творческих работников. Но вот беда, не было творческих, все больше советские да партийные работники! Школа-то суперпрестижная… Нет, конечно, несколько представителей рабочего класса укрепляли собой родительскую среду, но попали их дети в эту школу по территориальному принципу. Жили они в коммуналках на территории микрорайона, за которым была закреплена школа.
Обнаружив, что мама Вадима по образованию актриса, Светлана Ивановна обратилась к ней. Надо было организовать патриотическую постановку к 9 Мая. Но Илона отказалась категорически. Всего, что как-то связано было с властью, она боялась до одури. А здесь, в школе, не дай бог, кому не понравится, у Вадика неприятности будут. Класс-то выпускной! Передавая материнский отказ Светлане Ивановне, Вадим заявил: «А я и сам могу поставить!» Наверное, от безысходности (правда, посоветовавшись предварительно с учителями по истории и литературе, которые Вадимом были более чем довольны) Светлана Ивановна через несколько дней остановила его на перемене и сказала: «Давай! Это для нас важно!» Она вообще всегда хорошо запоминала словесные обороты начальства и сразу включала их в свой лексикон.
Вадим прикинул, какова цена славы школы в случае его успеха, и решил идти ва-банк. Заявил учительнице: «Постановку сделаю. Но! От уроков химии до конца полугодия – освобождаете! (А разговор-то был в середине января.) При этом и за обе четверти, и в году получаю по четверке». Светлана Ивановна от такой наглости потеряла дар речи. Выдавила из себя вопрос: «Зачем?» Вадим легко объяснил: «Думать надо много, сценарий разрабатывать, подбирать литературный материл, музыку, работать с исполнителями. Еще – оформление зала». Вспомнив, что говорит не только с учительницей, но и с комсомольским вожаком, членом парткома школы, добавил: «Надо материалы последнего съезда КПСС еще раз проштудировать. Сами понимаете, здесь ошибиться нельзя! Дело-то политическое!» Светлана Ивановна растерялась окончательно, ей уже мерещился выговор по партийной линии за срыв особо важного поручения. Сказала: «Хорошо!» Но Вадим и не думал на этом останавливаться: «Кроме того, иногда, не всегда, но иногда, я буду снимать с уроков химии особо нужных мне актеров!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196