Тогда он принимался горько шутить, что мы за рекордно короткое время превратились в типичную супружескую пару. Мы продолжали причинять друг другу боль из-за слепого раздражения и трусости. Однажды ночью, когда прошел уже почти год со дня моего возвращения из Парижа, я попросила его рассказать мне правду о Пенелопе. Микель был пьян и чуть не помешался от охватившего его бешенства. Таким я никогда его не видела. Дрожа от ярости, он стал оскорблять меня, обвинять в том, что я никогда его не любила, что я дешевая шлюха. Он в клочья порвал на мне одежду, а когда уже собрался взять меня силой, я перестала сопротивляться и откинулась назад, безропотно предлагая ему себя, молча глотая слезы. Микель упал на колени и стал умолять меня простить его. Как бы мне хотелось найти в себе силы любить его, а не Хулиана! Если бы я могла, я бы предпочла остаться рядом с ним. Но это было выше моих сил. Мы обнялись в темноте, и я попросила у него прощения за всю ту боль, которую ему причинила. Тогда он сказал, что расскажет мне о Пенелопе Алдайя, если я действительно этого хочу. И даже в этом я ошиблась.
В то воскресенье 1919 года, когда Микель Молинер приехал на вокзал, чтобы передать билет до Парижа своему другу Хулиану и проводить его, он уже знал, что Пенелопа не придет. Он знал, что за два дня до этого, когда Рикардо Алдайя вернулся в Мадрид, его супруга призналась ему, что застала Хулиана и их дочь Пенелопу в комнате ее няни Хасинты. Хорхе Алдайя сообщил Микелю обо всем, что произошло в тот день, взяв с него клятву никому никогда не рассказывать о случившемся. Хорхе сказал, что дон Рикардо, получив это известие, впал в ярость и, крича как безумный, бросился в комнату Пенелопы, которая, услышав дикие вопли отца, заперлась на ключ и рыдала от ужаса. Дон Рикардо ногой вышиб дверь и нашел Пенелопу, дрожащую, на коленях умоляющую о прощении. Тогда он отвесил дочери такую сильную пощечину, что она опрокинулась на спину. Даже Хорхе не смог повторить все те ужасные слова, которые выкрикивал дон Рикардо, вне себя от гнева. Все члены семьи и прислуга в страхе ждали внизу, не зная, что предпринять. Хорхе спрятался в своей комнате, но и туда доносились яростные крики дона Рикардо. Хасинта была уволена в тот же день. Дон Рикардо даже не потрудился поговорить с ней. Он приказал другим слугам выгнать ее из дома и пригрозил подобной участью каждому, кто осмелится поддерживать с ней отношения.
Была уже полночь, когда дон Рикардо спустился в библиотеку. Он запер Пенелопу на ключ в бывшей комнате Хасинты и категорически запретил кому-либо из родственников или слуг входить к ней. Из своей комнаты Хорхе слышал, как отец с кем-то говорил внизу. На рассвете пришел доктор. Сеньор Алдайя проводил его в спальню Пенелопы и ждал за дверью, пока врач осматривал ее. Закончив, тот кивнул, получил свой гонорар и удалился. Хорхе слышал, как отец предупредил доктора, что если тот осмелится с кем-нибудь обсуждать случившееся в их доме, он лично позаботится о том, чтобы навсегда испортить его репутацию и лишить права заниматься медициной. Даже Хорхе понимал, что это означало.
Хорхе сказал, что очень беспокоится о Пенелопе и Хулиане. Он никогда прежде не видел отца в таком гневе. Даже принимая во внимание проступок, совершенный любовниками, он никак не мог понять масштабы этой дикой ярости. Должно быть что-то еще, думал он, что-то более серьезное. Дон Рикардо распорядился, чтобы Хулиана выгнали из школы Святого Габриеля, и связался с его отцом, шляпных дел мастером, с тем, чтобы сообщить ему, что его сын немедленно отправляется в армию. Микель, узнав об этом, понял, что не сможет сказать Хулиану правду. Если он расскажет ему, что дон Рикардо Алдайя держит Пенелопу под замком и что она беременна, Хулиан никогда не сядет в этот поезд до Парижа. Микель также понимал, что остаться в Барселоне было для его друга равносильно смерти. Именно поэтому он принял решение солгать ему и отправить в Париж, не рассказав о случившемся и заверив, что Пенелопа рано или поздно приедет к нему. Прощаясь с Хулианом в тот день на вокзале, он хотел верить, что не все еще потеряно.
Несколько дней спустя, когда выяснилось, что Хулиан исчез, разверзлись врата ада. У дона Рикардо Алдайя от бешенства шла пена изо рта. Он поставил на ноги все полицейское управление, чтобы отыскать и схватить беглеца. Безуспешно. Тогда он обвинил шляпника в нарушении договора и пригрозил окончательно разорить его. Ничего не понимавший шляпник в свою очередь обвинил супругу в организации побега их негодяя сына и пообещал навсегда выгнать ее из дома. Никому и в голову не пришло, что все это было делом рук Микеля Молинера. Никому, кроме Хорхе Алдайя, который еще через две недели явился к нему домой. Его уже не переполняли страх и беспокойство, как несколько дней назад. Теперь это был совсем другой Хорхе, повзрослевший и лишенный прежней наивности. Что бы ни скрывалось за гневом отца, Хорхе все узнал. Причину своего визита он изложил очень коротко: он знал, что Микель помог Хулиану скрыться. Хорхе объявил, что отныне они не могут оставаться друзьями, что он не желает впредь его видеть, и пригрозил убить его, если Микель расскажет кому-нибудь о случившемся в их доме две недели назад.
Еще через неделю Микель получил из Парижа письмо под вымышленным именем. Хулиан сообщал ему свой адрес и писал, что у него все в порядке, что он очень скучает, и спрашивал, как дела у Пенелопы и его матери. В конверте было и другое письмо, адресованное Пенелопе, которое Микель должен был отправить из Барселоны. Первое из тех, которые она так и не прочла. В целях предосторожности Микель выждал несколько месяцев. Он каждую неделю писал Хулиану, сообщая только то, что считал нужным, то есть почти ничего. Хулиан, в свою очередь, рассказывал ему, как сложно складывается его жизнь в Париже, что он чувствует себя совсем одиноким и отчаявшимся. Микель посылал ему деньги, книги и заверения в дружбе. В каждое свое письмо Хулиан вкладывал новые послания для Пенелопы. Микель отсылал их с разных почтовых отделений, хотя понимал, что это бесполезно. В письмах Микелю Хулиан постоянно осведомлялся о Пенелопе. Микель не мог ничего ему рассказать. Он узнал от Хасинты, что Пенелопа не выходит из дома с того дня, как отец запер ее в комнате на третьем этаже.
Однажды ночью, когда Молинер возвращался домой, дорогу ему преградил вышедший из темноты Хорхе Алдайя. «Ты что, уже пришел меня убивать?» – спросил Микель. Хорхе заявил, что пришел оказать огромную услугу ему и его другу Хулиану. Он протянул ему письмо и потребовал отправить его Хулиану, где бы он ни скрывался. «Так будет лучше для всех», – изрек он поучительным тоном. Письмо было написано рукой Пенелопы Алдайя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133