— Как Том Селлек, игравший парня Моники в «Друзьях», — говорит Амбер.
— Мне нравится Том Селлек, пусть это будет он, — кивает Лорн.
Дастин вскакивает, его глаза снова смотрят в разные стороны.
— Честно говоря, она упомянула Тома Селлека в качестве примера. Мы думали о другом актере.
— Том Селлек занят? — спрашивает Лорн.
На лбу Дастина появляются капли пота.
— Тома Селлека даже сравнивать нельзя с тем, о ком мы думали. Это один из самых обожаемых актеров в мире.
Лорн толкает Викторию локтем:
— Они думают о Пи Ай Магнуме. Ты можешь в это поверить?
Виктория снова начинает разглядывать ногти. Дастин в отчаянии.
— У нас есть еще один вариант — такой же популярный, но более подходящий актер.
Амбер снова душит приступ кашля, а Тайлер странно смотрит на Дастина.
— Может, нам стоит позвонить Тому? Я знаю его агентов, — предлагает Тайлер.
— Абсолютно верно, он подошел бы нам идеально.
Лорн хлопает ладонью по столу:
— Отлично! Думаю, мы закончим на этом. Хорошая работа. Продолжим на следующей неделе. — Он прикасается губами к щеке Виктории. — У меня дела. Увидимся позже.
Лорн уходит, продюсеры тоже не теряют времени и направляются к двери. Они уже на пороге, когда раздается голос Виктории.
— Кого вы хотели предложить? — спрашивает она. Все как один поворачиваются, стараясь не смотреть ей в глаза. — Кто должен был играть моего возлюбленного? — повторяет вопрос Виктория. — Вы сказали, это кто-то известный.
Продюсеры боятся открыть рот, и повисает мертвая тишина. Наконец Дастин говорит, обращаясь к полу:
— Это не важно. Вы хотели Селлека, и вы его получите.
— Я никогда не говорила, что он мне нравится, — повышает голос Виктория. — И больше всего меня раздражает то, как он носит брюки. Где у него талия, в конце концов? Под мышками? А что не так с тем, кого вы хотели предложить?
Все трое краснеют. Амбер начинает кашлять и разглядывать руки.
— Мы думали о Пате Харрингтоне.
Дастин и Тайлер съеживаются, будто Амбер только что выдернула чеку из гранаты. Виктория на секунду задумывается, а потом взрывается:
— Шнайдер? Герой видеоклипа? Он будет новым ветеринаром? Парнем, которого я полюблю? Чья это была идея?
— Это придумала Амбер, — хором заявляют Дастин и Тайлер.
Амбер кашляет так сильно, что начинает задыхаться. Виктория смотрит на нее взглядом Монтесумы, превращающим человека в камень.
— Ты уволена.
Продолжая кашлять, Амбер пытается объяснить:
— Я понимаю, что Пат Харрингтон — плохой выбор. Но мне нужно выплачивать закладную. Может, кто-нибудь другой? Я слышала, Эмерил хотел сняться еще в одном комедийном сериале…
Тайлер и Дастин стоят опустив головы, как щенки, нагадившие на ковер. В глазах Амбер появляются слезы.
— Виктория, пожалуйста! — Она смотрит на коллег в поисках поддержки, но те не отрывают глаз от пола. — Прошу вас!
— Не заставляй меня повторять сказанное, — произносит Виктория. — Ты знаешь, как я этого не люблю.
Поняв, что помощи ждать неоткуда, Амбер топает ногой и громко визжит:
— Я надеюсь, что этот долбаный сериал закроют!
В отдалении хлопает дверь, и в доме воцаряется тишина, как на похоронах. Не хватает только ряда стульев, гроба и приглушенных рыданий.
— Виктория, увидимся в понедельник, — прощается Дастин.
— Нет, этого не будет, — выносит она приговор. Продюсеры оборачиваются и смотрят на своего палача. — Вы двое тоже уволены.
Задерживаю дыхание и наблюдаю, как они уходят. Вот это да! Ребята правы, Виктория увольняет всех подряд. Обещаю себе дома перечитать Книгу правил, хотя уже почти выучила ее наизусть.
— Чертовы идиоты! — ругается Виктория, входя на кухню.
— Мадам, вам что-нибудь нужно? — Я вся внимание.
— Не-а, — отвечает она. Как ни странно, Виктория выглядит вполне довольной. И настроение у нее почти хорошее.
Уголком глаза замечаю, что она достает из холодильника банку диетической кока-колы, открывает крышку и делает глоток. Я замерла, опустив голову, и жду распоряжений. Сердце колотится, а на ладонях снова выступает липкий пот. Потом я вспоминаю Книгу правил: Виктория любит быть одна.
— Если я вам понадоблюсь, буду в офисе, — пищу я.
— Представляешь, они хотели, чтобы я влюбилась в Шнайдера! Бог мой! Почему не в Арнольда Хоршака? Этот халтурщик тоже не работаллет двадцать! — говорит она.
Я не знаю, как реагировать на ее слова. Виктория хлопает рукой по столу.
— Вот почему телевидение в загоне. За все отвечают молокососы, родившиеся после семьдесят пятого! А ты знаешь, что в том году делала Виктория Раш? Она была гостьей-соведущей абсолютно нового шоу под названием «Субботний вечер в прямом эфире». Эта одержимость молодежью выходит из-под контроля, — продолжает она.
Решаю, что правильнее вежливо кивать.
— Когда я начинала, телевидение было гораздо лучше. Никто не боялся рискнуть. Мой первый сериал шел целый год, прежде чем стал популярным. Сейчас у Виктории уже нет такого шанса. Если несколько серий не дают немедленного результата, проект сразу же закрывают, — жалуется она.
Я снова вежливо киваю.
— Именно содержание сделало великими мой сериал и сериалы типа «Дела семейные». И в них не было никакой политкорректной ерунды, как в наши дни. Мы говорили о важных темах, таких как аборты, расизм, сексуальная дискриминация и контроль рождаемости. Мы не только развлекали зрителей, но и образовывали их. Ты видела серию, где у меня был роман с женатым чернокожим профессором? А потом я забеременела и решила сделать аборт. Нас тогда номинировали на «Эмми», — сообщает она. Киваю.
— О, как нас ругали за ту серию! Мы получали письма, угрозы, Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения заявила, что мы не торопились бы с абортом, не будь родителями ребенка люди с разным цветом кожи. Джимми Сваггерт призывал владельцев телестанций по всей стране бойкотировать наш сериал. Христианская коалиция заявила, что мы пропагандируем аборты как способ контроля рождаемости. Все считали, что мы сошли с ума, затронув эту проблему. Но мы и пошли на такой шаг, чтобы заставить людей обсуждать его, — не может успокоиться Виктория.
Я снова киваю. Не могу поверить, что фактически беседую с Викторией Раш. Не важно, что говорит только она. Она же Виктория Раш, ей платят за то, чтобы она говорила.
— А сейчас самое интересное, что можно увидеть на экране, — это сериал типа «Два члена и собака» — с шутками предпубертатного периода двух онанистов-идиотов, у которых играют гормоны.
Никогда не видела этот сериал. Должно быть, он идет по Ю-пи-эм.
Виктория берет банку с колой.
— Ты не знаешь, куда направился Лорн?
— Он сказал, что за покупками, — отвечаю я, глядя в пол.
— Забавно, мне он ничего не покупает, — говорит Виктория.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81