Сомневаюсь, стоит ли начинать сегодня разговор о повышении. День может оказаться весьма напряженным.
— Гриффин! — зовет Джонни.
Начинаются будни. Бегу в его офис — он лежит на спине в своем «электрическом гробу» и рявкает:
— Брызгай!
Подскакиваю, хватаю бутылку воды и несколько раз орошаю Джонни.
— Тревис согласился сниматься в фильме про комету?
— Мы спросим у него, когда он приедет.
— Он едет к нам в офис ?
— Да.
— Ну наконец-то маленький идиот образумился. Позвони Рэндаллу и попроси привезти сюда контракты.
Решаю сообщить новости до того, как Джонни перевозбудится от радости.
— Тревис едет с братом.
— С братом? Кого волнует его долбаный брат? Мне нужно делать фильм! Гриффин, хватит тратить мое время!
— Еще я пригласил познакомиться Барта.
— Кого?
— Комика. Он произвел фурор в Аспене.
— У меня нет на него времени. Брызгай!
Поливаю его водой еще несколько раз.
— Вчера поздно вечером мне звонили представители Эн-би-си, они хотят делать пилотный выпуск его шоу.
Джонни поворачивается и смотрит на меня сквозь защитные очки.
— Я тебя слушаю, — говорит он.
— Они считают, что он лучший комик, после «Зайнфельда».
— Еврей?
— Да, думаю, Барт Абельман — еврей.
Это может быть и немецкая фамилия, — защищается Джонни. — Эйблман, — произносит он с немецким акцентом и добавляет: — И его тупой брудер — Дисэйблман.
Неплохая шутка, но я сдерживаю смех.
— Все это очень хорошо, — перебирает пальцами Джонни. — Эн-би-си всегда испытывала слабость к евреям. Мунвес — еврей, ты знаешь об этом?
Он в очередной раз доказывает, как плохо владеет ситуацией. Решаю не поправлять его, хотя Лес Мунвес на самом деле — президент Си-би-эс.
— Я не знал.
— Только вблизи в нем можно различить еврея. Его всегда хорошо фотографируют.
— Счастливчик! — замечаю я.
— Сообщи мне, когда приедет герр Абельман.
Звучит таймер, я поднимаю крышку и протягиваю Джонни полотенце. Он снимает очки, смотрит на меня с неким подобием улыбки, и тут меня покидает страх и я решаюсь:
— Джонни, не уверен, что вы помните, но сегодня мы планировали обсудить мое повышение.
Он вытирается, делая вид, что ничего не слышал.
— Джонни?
— А разве уже прошел год?
— Да я вкалываю на вас уже три года! Я уже нашел одну суперзвезду и думаю, Барт будет популярен не меньше Тревиса, а может, даже больше. А это означает шоу на телевидении, что даст реальные деньги.
— Слушай, дружище, можешь мне не рассказывать. Ты как будто читаешь проповедь при крещении. Этот бесталанный Ларри Дэвид был всего лишь партнером в «Заинфельде», а заработал двести пятьдесят миллионов долларов.
— Об этом я и говорю. У Абельмана есть способности.
— Что еще в моем расписании на сегодня ? — спрашивает Джонни, оборачиваясь полотенцем, и садится за стол.
Но я не позволяю ему сменить тему.
— Я сделал все, что от меня требовалось, и даже больше. Вы просили меня поработать еще год и обещали, что после этого я стану компаньоном со всеми привилегиями, деньгами на представительские расходы и зарплатой в шестьсот пятьдесят долларов в неделю.
— Барт Абельман уже здесь, — сообщает Джуди по интеркому.
— Проводи его, — говорит Джонни и тянется за одеждой. — Мы обсудим твой вопрос позже.
— Когда?
— Мне сложно говорить об этом, ведь я не знаю, будет ли Тревис сниматься.
— Как это связано?
— Я еще в здравом уме и не могу повышать человека, который не в состоянии заключить сделку.
— А как же вся тяжелая работа, которую я проделал, чтобы достичь того, что мы сейчас имеем?
— Это была тренировка. А теперь ты в основной лиге. И если хочешь пробиться в стартовый состав, я должен знать, из какого теста ты сделан.
Не успеваю ответить, потому что входит Барт.
— Привет, дружище! — встаю я. — Рад тебя видеть. Как твоя жена? — Моя способность нести чушь начинает меня путать.
— Все в порядке!
По его интонации понимаю, что с женой, как обычно, проблемы.
— Сегодня звонили с Эн-би-си, приглашают нас на переговоры. Они хотят нам кое-что предложить.
— Круто! — ухмыляется Барт.
— Ради Бога, Гриффин, ты не хочешь познакомить меня с новой звездой телеканала Эн-би-си?
Поворачиваюсь к Джонни:
— Барт Абельман, Джонни Тредуэй. Знакомьтесь.
Джонни натягивает через голову бледно-лиловую рубашку-поло и подает Барту руку.
— Приятно познакомиться, — с воодушевлением говорит он. — Пожалуйста, присаживайся.
Барт садится, и я занимаю место рядом с ним.
— Как я понимаю, ты комик получше Ларри Дэвида.
— Не знаю, мне он нравится. Это один из моих кумиров.
— И моих тоже. У меня есть диск с записью всех его программ. Каждый раз нахожу в этом парне что-то новое.
— Вы видели номер с бисквитными тортами?
Джонни хлопает рукой по колену и так сильно хохочет, что я немного пугаюсь. Очевидно, он понятия не имеет, о чем говорит Барт.
— Это самый смешной эпизод, который я видел в жизни, — заявляет Джонни.
— Этот человек настоящий гений, — соглашается с ним Барт.
— А ты что можешь?
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — теряется Барт. — Я комик. Всего лишь стою на сцене и шучу.
— Великолепные шутки, — перебиваю я. — Очень современные.
— Давай, насмеши меня, — командует Джонни. — Хочу увидеть тебя в деле.
Я вижу, что Барту не нравится эта просьба, и предлагаю посмотреть кассету с записью шоу «Сегодня вечером».
— У меня в столе есть копия, — говорю я, вставая.
— Почему я должен смотреть кассету, если передо мной сам герой? — удивляется Джонни.
Мертвая тишина. Барт таращится на меня, недоумевая, во что он вляпался, подписав контракт. Мой желудок бунтует.
— Честно говоря…
И тут снова включается интерком, и голос Джуди прерывает Барта. Уверен, он рад этому не меньше меня.
— Джонни, — пищит Джуди, — Тревис Траск приехал.
Джонни вскакивает со стула, как будто к нему подключили электрический ток. Торопясь к двери, он хлопает Барта по плечу.
— Я чувствую, что уже люблю тебя. Я прослежу, чтобы Гриффин договорился о встрече с представителями Эн-би-си, и мы тебе позвоним.
Он быстро уходит, а Барт в смятении поворачивается ко мне.
— Я все испортил, да? — спрашивает он.
— Совсем нет! Джонни сегодня думает о другом. Тревис Траск приехал для обсуждения серьезного проекта. Речь идет о сделке в двадцать миллионов долларов, а Джонни никак не может принять решение и от этого сильно нервничает.
— Могу себе представить.
Понимаю, что говорю, как все придурки в этом городе, и ненавижу себя за это.
— Не переживай из-за Джонни, — утешаю я Барта. — Здесь я отстаиваю твои интересы. Чем меньше тебе придется с ним общаться, тем лучше.
— Неловко все получилось. Наверное, стоило все же пошутить.
— Это бесполезно. У Джонни нет чувства юмора. Его любимый комик — Эмо Филипс.
— О Господи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81