– Конечно, все будет именно так, как ты и сказал, Роберт. – Она повернулась к женщине, все еще стоявшей в углу с ведром в руке и тряпкой. – Сеньора, вы слышали, что сказал идальго. Это не надо мыть, лишь пыль щеткой сотрите. И очень осторожно, слышите?
– Да, сеньорита. – Женщина продолжила занятие уборкой.
– Роберт, мы обедаем в три, – обратилась к нему Софья. – Ты, надеюсь, не откажешься?
Он покачал головой и ушел, не сказав ни слова.
Софья не знала, где находится кухня и решила положиться на свое обоняние. По залам и коридорам носился запах жареного мяса. Он и привел ее в самый конец восточного крыла дворца. Ей пришлось открыть двойные деревянные двери, и она оказалась в огромной комнате, пол в которой был выложен красным кафелем. В комнате стояла плита, а на нее водружен огромный дымящийся железный котел. Здесь же имелись еще четыре очага, над которыми можно было повесить целого быка. Сейчас горел лишь один. Над ним, на вертеле, медленно поворачивалась тушка поросенка, роняя капли янтарного жира в стоявшую тут же под ним сковородку. Поросенок постепенно покрывался золотистой корочкой. У кухонного стола стояла женщина с серебристо-седыми волосами и телом молоденькой девушки. Вооружившись длинным ножом она собиралась шинковать капусту. Разрезанный пополам кочан лежал тут же.
– Тебя наверное зовут Пури, – поинтересовалась у нее Софья.
Повариха повернулась к ней, и, узнав Софью, бросила свой нож и исполнила поспешный книксен.
– Да, Гитанита, мое имя Пури.
– От твоей еды запах на весь дворец, чудесно пахнет.
Софья раздумывала, как обращаться с этой женщиной. Трудно определить ее возраст. Если смотреть на ее фигуру, то она молода, но если на ее красивые седые волосы, то уже достаточно зрелая женщина. И что имела в виду Анхелина, когда говорила о том, что Пури превращается в дьяволицу, стоит лишь ей выйти из кухни.
– Пури, я тебя попрошу приготовить пищу для идальго отдельно, понимаешь? Он поправляется довольно быстро, но пока с нами не обедает. Поставь все на поднос, и вели кому-нибудь отнести к нему в комнату. Анхелина знает в какую. И делай всегда так, пока я тебе не скажу о другом порядке. Если его в комнате не будет, то пусть поднос оставляют у двери.
Софья медленно прошлась по кухне, осматривая все приспособления. Они с Пабло бывали в богатых домах, но ей никогда не приходилось выходить на рабочую половину. Из кухни можно было выйти в разные помещения через множество дверей. Попеременно открывая каждую из них, Софья осматривала их содержимое. Чего здесь только не было!.. Целые комнаты были заполнены фарфором и стеклом, в других хранились в буфетах скатерти для столов, постельные принадлежности. Открыв одну из дверей, Софья ожидала увидеть и там подобную картину, но ее поразили длинные ряды полок, уставленных сверху донизу всевозможными бутылями, бутылочками, флаконами с разноцветными жидкостями. Тут же стояли и разнообразные кувшины, графины, пиалы. Это было ничем иным, как дворцовой аптекой. Ее тоже не миновала участь остальных помещений: все было покрыто толстенным слоем пыли и плотной паутиной, но этикетки, которыми был снабжен каждый сосуд, сохранились.
Она взяла одну из стеклянных бутылочек, сдунула с нее пыль и разглядела на этикетке корявый рисунок, изображавший роды. Софья открыла бутылочку и понюхала вязкую жидкость зеленого цвета, остатки которой засыхали на дне флакона. Она помнила этот запах. Когда-то ей довелось видеть, как Фанта смешивала травы для того, чтобы дать их беременным женщинам и пахли они так же, как содержимое этой бутылочки. Большой кувшин с изображенным на нем гусиным пером, был полон угольного порошка, предназначавшегося для изготовления чернил. Другой кувшин украшал рисунок какого-то насекомого и содержал порошок из толченых сушеных листьев неизвестного ей растения. Но запах растения напоминал ей запах травы, которой отпугивали моль.
Софья улыбнулась, закрыла дверцу буфета и продолжила обход. Ее успокоило увиденное. Оно говорило о том, что дворец Мендоза окончательно не потерян и что когда-нибудь он вновь заблистает былым великолепием. Не было ничего такого, что бы могло показаться ей не подлежащим восстановлению или ремонту, ничего из вещей и приспособлений, назначение которых она бы не поняла. Это вселило в ее душу успокоение и надежду на удачу.
Завернув за угол, Софья наткнулась на дверь, очень отличавшуюся от других. Почти все дверные проемы во дворце были выполнены в виде арок. Эта же дверь была меньших размеров, без арки и, кроме того, располагалась чуть выше других дверей. Время оставило на ее дереве свои, похожие на оспины отметки и замок ее, как и она сама, отличался от обычных. Сначала ей захотелось выяснить, куда вела эта непохожая на остальные дверца, но Софья передумала. Не сейчас решила она. В один из ближайших дней, она этой дверью займется. Времени у нее было достаточно. Ведь начало всему было положено ночью, а заниматься Робертом и дворцом Софья начала в полдень. Да поможет им всем Бог! Она уже не сомневалась, что ей все же удастся сохранить и обезопасить причитавшееся ее Рафаэлю состояние. Пока оно было вне опасности и этого, на сегодня, было вполне достаточно.
16
Мальчик оставался загадкой для него. На протяжении двух летних месяцев июля и августа, Роберт присматривался к нему. Он наблюдал за Рафаэлем из всех потаенных уголков дворца. Иногда Роберт прикидывал в голове, сколько мальчику лет, если он и впрямь был сыном Пабло и появился на свет уже после смерти своего отца. Но сделать это ему никак не удавалось, его ум находился как бы в тумане, от долгого безделья он атрофировался и отвык от своей первейшей задачи постоянно вести временные подсчеты. Десять? Нет, лет семь или восемь. Когда же все-таки Пабло повесился? Роберт не помнил ничего. Но мальчик на семь лет не выглядел, ему явно было меньше. Значит, его появление на свет произошло раньше. Впрочем, он не исключал и того, что Софья ему солгала.
В один прекрасный день Рафаэль столкнулся с Робертом нос к носу. Мальчик растерялся и непонимающе уставился на него, в его глазах появился страх. Он пробормотал: «Доброе утро, дядя Роберт», и умчался прочь. Глядя на удалявшуюся маленькую фигурку, Роберт впервые за последние годы задумался над своей внешностью. Он провел рукой по лицу, она ощутила буйную, широкую поросль окладистой бороды и, скользнув вверх, прошлась по спутанным длинным волосам. Да… Теперь он превратился в существо из детской сказки, вполне подходившее для того, чтобы пугать им детей. А впрочем, кто ему этот мальчик? Раз дядя не нравится, так пусть себе боится его.
Но глаза Рафаэля покоя ему не давали. Эти карие глаза с крапинками золота, несомненно, принадлежали к их роду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123