И с тех пор я его не видел. Жена говорит, он вроде в полдень поехал покататься на яхте и все еще не вернулся. Беспокоиться не о чем, миссис Деверю. Он часто выходит на такие прогулки. Наверняка скоро появится.
– Спасибо. – Шанель подняла стекло. Действительно, чего волноваться-то? Из всех известных ей мужчин Лэйрд – самый надежный. Если, допустим, отказал двигатель, он просто вызовет спасателей. Ну а она пока займется последними приготовлениями.
Остановившись у главного входа в гостиницу, Роберт поспешно, не давая привратнику опередить себя, открыл заднюю дверцу машины.
– Когда вернуться за нами, знаете? – спросила Шанель.
– Да, мэм. Мистер Лэйрд велел мне возвращаться домой и ждать звонка. Или… как прикажете, мэм.
Говорил он почтительно. «Знает, наверное, – подумала Шанель, – что у меня вот-вот переменится статус». Слуги всегда все узнают первыми.
– Да нет, делайте так, как велел мистер Лэйрд. Да, попросите Мэри, перед тем как лечь спать, охладить шампанское. – Шанель впервые отдавала приказания слугам Лэйрда, и ей это явно нравилось.
Следуя за Ферн под монументальные своды старой гостиницы, Шанель самодовольно улыбалась. Все замечательно, и ведь это еще только начало.
* * *
Бальный зал поражал своими размерами и изысканной архитектурой – обломок старых времен. Убран он был сегодня в соответствии с указаниями Шанель. Гигантские пальмы в кадках и папоротники высотой с дерево смягчали квадратную геометрию комнаты, создавая одновременно уютные уголки, где были расставлены столы и стулья с позолоченными спинками. Столы украшены кремовыми орхидеями, а вазы с крупными белыми розами и гвоздиками, выделявшиеся посреди зелени, придавали еще больше блеска викторианскому убранству отеля. Из хрустальных люстр начала века лился холодный свет.
На возвышении в дальнем конце зала настраивали инструменты музыканты. Шанель попыталась было заполучить какой-нибудь оркестр с восточного побережья, сначала Питера Дачина, потом, когда не вышло, других, но в конце концов пришлось остановиться на местном, правда, из лучших. Ну что ж, в своих смокингах музыканты выглядят в высшей степени респектабельно, да и требуется всего лишь придерживаться старой манеры исполнения, прекрасно подходящей для танцев и не мешающей спокойно разговаривать.
Скользя по блестящему паркету, Шанель с удовлетворением заметила в противоположном конце зала нечто вроде тента из шелка цвета слоновой кости. От застолья из-за обилия гостей пришлось отказаться, но по части буфета Шанель постаралась придумать нечто необычное. Тент, немного в восточном стиле и уж точно совершенно оригинальный – сколько денег в него вбухано, и сказать страшно, – придуман был по наитию. Он хорош тем, что не только загораживает столы с закусками и напитками, но и дает возможность постоянно пополнять их запасы.
Именно тут обнаружила Шанель метрдотеля. Он внимательно следил за официантами, снующими между столами.
Поймав его взгляд, Шанель неторопливо и бесстрастно оглядела интерьер. Цветы расставлены идеально, точно так же, как и хрусталь с серебром, но, дабы никто не расслаблялся, она на всякий случай сдвинула чуть в сторону вазу с орхидеями и разгладила несуществующую складку на белоснежной скатерти.
Метрдотель откашлялся.
– Все в порядке, миссис Деверю?
– Велите официантам, – уходя от прямого ответа, сказала она, – приносить свежую еду, как только тарелки опустеют на три четверти. Да, и проверьте, все ли одеты, как положено, а то на одном приеме в прошлом месяце я заметила, что один из ваших людей выглядел, как бы сказать, несколько неряшливо. И пусть официанты смотрят в оба.
Нельзя, чтобы гостям приходилось самим носить тарелки из буфета. Столы, как гости покончат с едой, надо очистить как можно быстрее и незаметнее. И вот еще что. Где-то на половине приема мистер Фермонт сделает важное объявление.
Как только услышите из оркестра барабанный бой, официанты должны разнести бокалы с шампанским, специально заказанным для этого момента. Да поживее – будет произноситься тост. Все ясно?
– Да, миссис Деверю. – Метрдотель буквально сорвался с места. Сейчас задаст жару своей команде.
В этот момент сзади послышался мужской голос:
– Ну, Шанель, вы просто бесподобны. Вам бы генералом следовало быть.
Она с улыбкой обернулась, ожидая увидеть Лэйрда. Но это был Уильям Стетсон.
– О, это вы. А я думала – Лэйрд.
– Я и не знал, что Фермонт говорит с техасским акцентом, – суховато заметил Стетсон.
Шанель продолжала спокойно улыбаться, ей вовсе не хотелось вступать в пререкания со Стетсоном. Со значением посмотрев на крохотные, украшенные драгоценными камнями часики, она сказала:
– А вы не рано? Гости приглашались к восьми…
– Вы правы, прошу прощения. Я понял, что поторопился, только доехав до гостиницы, и пошел в бар выпить чего-нибудь. Но тут проследовали вы с дочерью, вот я и решил поздороваться.
– Очень мило с вашей стороны. А жена позже будет?
Улыбка стерлась с его лица.
– Мне пришлось положить Элси в больницу. Она на днях пыталась поджечь дом, и врачи сказали, что состояние ее ухудшилось, нужен постоянный присмотр. Вообще-то я хотел оставить ее дома, но, видите ли, в последнее время она сделалась такой агрессивной.
– Состояние, говорите, ухудшилось? А она что, больна?
– Болезнь Альцгеймера.
Шанель так и передернуло. Господи, так вот откуда это странное поведение – чего же он ей сразу не сказал? Боялся, что, если узнает, откажется заниматься ею? Шанель уже было открыла рот, но Стетсон опередил ее:
– Сиделки были с ней круглосуточно, и все равно она умудрилась как-то зажечь спичку. – На какой-то миг глаза его выдали истинное чувство, скрываемое за бесстрастным тоном. – Словом, ее врач считает, что в больнице будет лучше. Порекомендовал он вроде бы лучшую, так что отчего бы не попробовать… Впрочем, что это я вас занимаю своими несчастьями. У вас, должно быть, еще куча дел, в последний момент всегда что-нибудь возникает.
– Да нет, все идет своим чередом, и к тому же большинство гостей, наверное, по привычке опоздают. – Шанель погладила его по ладони. – Право, мне ужасно жаль. Как там Элси в больнице? Наверное, домой рвется?
– Да нет, пока ничего. Это на Ноб-Хилл, старое здание в викторианском стиле, и домашнее такое, на больницу совсем не похоже. Ей кажется, что она там в гостях, а хозяйка дома – одна из дневных сиделок, слава Богу, они нашли общий язык.
И даже меня терпит, если только надолго не задерживаюсь.
У нее ко всему прочему паранойя развилась, это уж что-то новое. – Вид у Стетсона был совсем подавленный, ясно, что только прикидывается таким спокойным и деловитым. – Сейчас Элси кажется, что ее хотят отравить, и спокойно может принимать еду только от этой самой сиделки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
– Спасибо. – Шанель подняла стекло. Действительно, чего волноваться-то? Из всех известных ей мужчин Лэйрд – самый надежный. Если, допустим, отказал двигатель, он просто вызовет спасателей. Ну а она пока займется последними приготовлениями.
Остановившись у главного входа в гостиницу, Роберт поспешно, не давая привратнику опередить себя, открыл заднюю дверцу машины.
– Когда вернуться за нами, знаете? – спросила Шанель.
– Да, мэм. Мистер Лэйрд велел мне возвращаться домой и ждать звонка. Или… как прикажете, мэм.
Говорил он почтительно. «Знает, наверное, – подумала Шанель, – что у меня вот-вот переменится статус». Слуги всегда все узнают первыми.
– Да нет, делайте так, как велел мистер Лэйрд. Да, попросите Мэри, перед тем как лечь спать, охладить шампанское. – Шанель впервые отдавала приказания слугам Лэйрда, и ей это явно нравилось.
Следуя за Ферн под монументальные своды старой гостиницы, Шанель самодовольно улыбалась. Все замечательно, и ведь это еще только начало.
* * *
Бальный зал поражал своими размерами и изысканной архитектурой – обломок старых времен. Убран он был сегодня в соответствии с указаниями Шанель. Гигантские пальмы в кадках и папоротники высотой с дерево смягчали квадратную геометрию комнаты, создавая одновременно уютные уголки, где были расставлены столы и стулья с позолоченными спинками. Столы украшены кремовыми орхидеями, а вазы с крупными белыми розами и гвоздиками, выделявшиеся посреди зелени, придавали еще больше блеска викторианскому убранству отеля. Из хрустальных люстр начала века лился холодный свет.
На возвышении в дальнем конце зала настраивали инструменты музыканты. Шанель попыталась было заполучить какой-нибудь оркестр с восточного побережья, сначала Питера Дачина, потом, когда не вышло, других, но в конце концов пришлось остановиться на местном, правда, из лучших. Ну что ж, в своих смокингах музыканты выглядят в высшей степени респектабельно, да и требуется всего лишь придерживаться старой манеры исполнения, прекрасно подходящей для танцев и не мешающей спокойно разговаривать.
Скользя по блестящему паркету, Шанель с удовлетворением заметила в противоположном конце зала нечто вроде тента из шелка цвета слоновой кости. От застолья из-за обилия гостей пришлось отказаться, но по части буфета Шанель постаралась придумать нечто необычное. Тент, немного в восточном стиле и уж точно совершенно оригинальный – сколько денег в него вбухано, и сказать страшно, – придуман был по наитию. Он хорош тем, что не только загораживает столы с закусками и напитками, но и дает возможность постоянно пополнять их запасы.
Именно тут обнаружила Шанель метрдотеля. Он внимательно следил за официантами, снующими между столами.
Поймав его взгляд, Шанель неторопливо и бесстрастно оглядела интерьер. Цветы расставлены идеально, точно так же, как и хрусталь с серебром, но, дабы никто не расслаблялся, она на всякий случай сдвинула чуть в сторону вазу с орхидеями и разгладила несуществующую складку на белоснежной скатерти.
Метрдотель откашлялся.
– Все в порядке, миссис Деверю?
– Велите официантам, – уходя от прямого ответа, сказала она, – приносить свежую еду, как только тарелки опустеют на три четверти. Да, и проверьте, все ли одеты, как положено, а то на одном приеме в прошлом месяце я заметила, что один из ваших людей выглядел, как бы сказать, несколько неряшливо. И пусть официанты смотрят в оба.
Нельзя, чтобы гостям приходилось самим носить тарелки из буфета. Столы, как гости покончат с едой, надо очистить как можно быстрее и незаметнее. И вот еще что. Где-то на половине приема мистер Фермонт сделает важное объявление.
Как только услышите из оркестра барабанный бой, официанты должны разнести бокалы с шампанским, специально заказанным для этого момента. Да поживее – будет произноситься тост. Все ясно?
– Да, миссис Деверю. – Метрдотель буквально сорвался с места. Сейчас задаст жару своей команде.
В этот момент сзади послышался мужской голос:
– Ну, Шанель, вы просто бесподобны. Вам бы генералом следовало быть.
Она с улыбкой обернулась, ожидая увидеть Лэйрда. Но это был Уильям Стетсон.
– О, это вы. А я думала – Лэйрд.
– Я и не знал, что Фермонт говорит с техасским акцентом, – суховато заметил Стетсон.
Шанель продолжала спокойно улыбаться, ей вовсе не хотелось вступать в пререкания со Стетсоном. Со значением посмотрев на крохотные, украшенные драгоценными камнями часики, она сказала:
– А вы не рано? Гости приглашались к восьми…
– Вы правы, прошу прощения. Я понял, что поторопился, только доехав до гостиницы, и пошел в бар выпить чего-нибудь. Но тут проследовали вы с дочерью, вот я и решил поздороваться.
– Очень мило с вашей стороны. А жена позже будет?
Улыбка стерлась с его лица.
– Мне пришлось положить Элси в больницу. Она на днях пыталась поджечь дом, и врачи сказали, что состояние ее ухудшилось, нужен постоянный присмотр. Вообще-то я хотел оставить ее дома, но, видите ли, в последнее время она сделалась такой агрессивной.
– Состояние, говорите, ухудшилось? А она что, больна?
– Болезнь Альцгеймера.
Шанель так и передернуло. Господи, так вот откуда это странное поведение – чего же он ей сразу не сказал? Боялся, что, если узнает, откажется заниматься ею? Шанель уже было открыла рот, но Стетсон опередил ее:
– Сиделки были с ней круглосуточно, и все равно она умудрилась как-то зажечь спичку. – На какой-то миг глаза его выдали истинное чувство, скрываемое за бесстрастным тоном. – Словом, ее врач считает, что в больнице будет лучше. Порекомендовал он вроде бы лучшую, так что отчего бы не попробовать… Впрочем, что это я вас занимаю своими несчастьями. У вас, должно быть, еще куча дел, в последний момент всегда что-нибудь возникает.
– Да нет, все идет своим чередом, и к тому же большинство гостей, наверное, по привычке опоздают. – Шанель погладила его по ладони. – Право, мне ужасно жаль. Как там Элси в больнице? Наверное, домой рвется?
– Да нет, пока ничего. Это на Ноб-Хилл, старое здание в викторианском стиле, и домашнее такое, на больницу совсем не похоже. Ей кажется, что она там в гостях, а хозяйка дома – одна из дневных сиделок, слава Богу, они нашли общий язык.
И даже меня терпит, если только надолго не задерживаюсь.
У нее ко всему прочему паранойя развилась, это уж что-то новое. – Вид у Стетсона был совсем подавленный, ясно, что только прикидывается таким спокойным и деловитым. – Сейчас Элси кажется, что ее хотят отравить, и спокойно может принимать еду только от этой самой сиделки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151