Затем появилась эта ватага, и началось черт знает что. Другим девушкам это нравилось, но меня такие штуки не увлекают. Один тип… – Ферн осеклась, часто моргая глазами.
– Руки, что ли, распустил? – хмуро спросил Лэйрд.
– Ну да, он затащил меня на кухню и начал всякие слова говорить А когда я попыталась вырваться, он… в общем, надо было рвать когти. Я сказала, что мне нужно в туалет, он пропустил меня, ну а я схватила пальто и сумку и дала деру.
– Вот подонок, – сказал Лэйрд, – надо бы его проучить.
Шанель с трудом заставляла себя молчать. Неужели Лэйрд настолько наивен, что верит, будто Ферн могла пойти в компанию, где будут только девушки?
– Да, попала ты в переделку, – ласково сказала она. – Может, тебе лучше отправиться в кровать и выспаться как следует?
Ферн поднялась, демонстрируя свои обнаженные ноги, но, направившись было к двери, сделала вид, что споткнулась и едва не упала.
– Сами-то дойдете? – участливо спросил Лэйрд.
– Надеюсь. – Ферн послала Лэйрду робкую улыбку. – Спасибо за заботу, мистер Фермонт.
– Можете называть меня Лэйрдом.
Словно не в силах сдержать переполняющие ее чувства, Ферн рванулась к нему и влепила поцелуй прямо в губы.
Лэйрд, похоже, несколько смутился, однако же с улыбкой проводил девушку взглядом.
Стараясь хоть что-то выжать из сложившейся ситуации, Шанель предложила ему еще чего-нибудь выпить, скажем, вина для разнообразия, но Лэйрд отказался У двери он поцеловал ее с неведомой дотоле страстью, и Шанель тесно прижалась к нему всем телом, не забыв и про бедра. Судя по разгоревшемуся лицу, Лэйрд все понял: Шанель не недотрога, но достаться может только тому, кто ей по-настоящему нравится.
На прощание Лэйрд пригласил ее на следующей неделе поужинать, и Шанель сочла это победой: обычно он просто обещал позвонить.
Но закрывая дверь, она снова почувствовала прилив злобы. Вот сучка, неужели она все это нарочно подстроила? А если так, то зачем ей это нужно? Мстит, что ли, за проданную лошадь, за сокращение денежного довольствия, за то, что в школу заставили вернуться? Ну что ж, Шанель не доставит ей радость признанием, что Ферн удалось-таки нарушить ее планы. Лучшая тактика – сделать вид, что ничего не случилось. Именно так она и поступит – и бровью не поведет.
* * *
Соображения Шанель по поводу того, как нужно торговаться в магазинах, произвели на Глори столь сильное впечатление, что она купила подержанный комод для нижнего белья – полки в платяном шкафу ей показалось недостаточно. Комод был старый, но прочный, надежный. К тому же ничего лучше она не могла себе позволить. Не то чтобы он так уж ей нравился. Наверное, нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что нередко качество не имеет ничего общего с ценой или новизной вещи. На ее вкус, старье оно и есть старье, а не удачная покупка, не нечто такое, что можно передать детям.
Ей нравились яркие, броские, а главное, новые вещи.
Был сочельник. Глори сидела, скрестив ноги, на матрасе, поглядывала на сундук и приканчивала очередную порцию ванильного мороженого. Мороженое – рождественский подарок самой себе, но, когда поглощаешь его в таких количествах, от сладкого начинает буквально тошнить.
Тем не менее Глори мужественно отправила в рот последнюю ложку уже совершенно растаявшего мороженого. Поначалу она решила, что глупо заниматься рождественскими украшениями, все равно никто, кроме нее, их не увидит, но в последний момент дрогнула и купила слегка увядший цветок за полцены. За исключением ее собственных рыжих волос, это было единственное яркое пятно в комнате.
Сверху, из квартиры хозяев, доносились рождественская музыка и возбужденные детские голоса. На Рождество приехали все шестеро хозяйских внуков, и дом буквально ходил ходуном. К удивлению Глори, хозяева пригласили ее на праздничный ужин, однако она отказалась под предлогом того, что у нее уже назначено свидание.
Не то чтобы она так уж жаждала провести Рождество в одиночестве, но семейное празднество наверняка пробудит воспоминания, от которых она предпочла бы вовсе избавиться.
Где-то в городе – у матери ли дома или у кого-нибудь из сестер – за столом сейчас собралась ее собственная семья. На столе полно вина и пива, картофельный салат, шинкованная капуста, тонко нарезанное холодное мясо. И наверняка все орут друг на друга, лаются, как собаки, и кончится все это чуть ли не потасовкой. Так чего же она, как последняя дура, сидит здесь и копается в этом грязном белье?
Коль скоро наврала хозяевам насчет свидания, приходилось сидеть тихо, как мышке, чтобы не догадались, что она дома. Зазвонил телефон, и Глори подняла трубку только на седьмом звонке – опять-таки, чтобы никто не догадался, что никуда она не ушла. Оказалось, как она и думала, просто ошиблись номером, и все равно Глори вдруг захотелось, пока на том конце не повесили трубку, сказать: «Веселого Рождества».
Впрочем, она тут же подавила это желание. Надо смотреть правде в глаза: сегодня – просто обыкновенный день в жизни Морнинг Глори Брауни.
Вчера на работе ей пришлось ого как набегаться. Ор стоял оглушительный, все делали вид, что им ужасно весело, а на самом деле только выворачивали наружу свое подлое нутро.
И почему это именно в праздники у людей со дна вся муть поднимается? На чаевых Глори вчера заработала вдвое больше обычного, но, видит Бог, далось это нелегко. Если бы этот старикашка в клетчатой рубахе еще раз спросил ее, когда она кончает работать, она бы, честное слово, промеж глаз ему врезала.
И оттого, что после закрытия клуба необязательно идти домой, совсем не легче. Не говоря уж о заигрываниях клиентов, Глори получила два формальных приглашения на рождественский ужин, который мог бы плавно перейти в рождественский завтрак. Одно – от Джимбо. Могучего телосложения бармен предложил ей поужинать прямо здесь, в клубе, открытом всю ночь. Как обычно, Глори отказалась.
Впрочем, это приглашение ее не удивило, ибо возобновлял его Джимбо по меньшей мере раз в неделю, но вот второе последовало неожиданно.
От ее внимания не ускользнуло, что Стив Голден часто подходит к окну, когда она занимается аэробикой, но, поскольку после их первой встречи он держался в стороне, Глори о нем особенно и не думала. И вот вчера, после окончания занятий, он подходит к ней и приглашает вместе встретить Рождество.
Два приглашения на один и тот же вечер и оба от бывших спортсменов. И чего это на нее, как пчелы на мед, слетаются трахальщики со всего света? Как-то ей сказали, что больно уж она сексапильна. Может, правда, может, действительно она из тех женщин, при виде которых мужчины определенного сорта сразу начинают бог весть что себе придумывать. Если так, то их ждет разочарование. Она не из тех, что прыгает в койку к любому здоровяку, пусть даже такому симпатичному, как Джимбо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
– Руки, что ли, распустил? – хмуро спросил Лэйрд.
– Ну да, он затащил меня на кухню и начал всякие слова говорить А когда я попыталась вырваться, он… в общем, надо было рвать когти. Я сказала, что мне нужно в туалет, он пропустил меня, ну а я схватила пальто и сумку и дала деру.
– Вот подонок, – сказал Лэйрд, – надо бы его проучить.
Шанель с трудом заставляла себя молчать. Неужели Лэйрд настолько наивен, что верит, будто Ферн могла пойти в компанию, где будут только девушки?
– Да, попала ты в переделку, – ласково сказала она. – Может, тебе лучше отправиться в кровать и выспаться как следует?
Ферн поднялась, демонстрируя свои обнаженные ноги, но, направившись было к двери, сделала вид, что споткнулась и едва не упала.
– Сами-то дойдете? – участливо спросил Лэйрд.
– Надеюсь. – Ферн послала Лэйрду робкую улыбку. – Спасибо за заботу, мистер Фермонт.
– Можете называть меня Лэйрдом.
Словно не в силах сдержать переполняющие ее чувства, Ферн рванулась к нему и влепила поцелуй прямо в губы.
Лэйрд, похоже, несколько смутился, однако же с улыбкой проводил девушку взглядом.
Стараясь хоть что-то выжать из сложившейся ситуации, Шанель предложила ему еще чего-нибудь выпить, скажем, вина для разнообразия, но Лэйрд отказался У двери он поцеловал ее с неведомой дотоле страстью, и Шанель тесно прижалась к нему всем телом, не забыв и про бедра. Судя по разгоревшемуся лицу, Лэйрд все понял: Шанель не недотрога, но достаться может только тому, кто ей по-настоящему нравится.
На прощание Лэйрд пригласил ее на следующей неделе поужинать, и Шанель сочла это победой: обычно он просто обещал позвонить.
Но закрывая дверь, она снова почувствовала прилив злобы. Вот сучка, неужели она все это нарочно подстроила? А если так, то зачем ей это нужно? Мстит, что ли, за проданную лошадь, за сокращение денежного довольствия, за то, что в школу заставили вернуться? Ну что ж, Шанель не доставит ей радость признанием, что Ферн удалось-таки нарушить ее планы. Лучшая тактика – сделать вид, что ничего не случилось. Именно так она и поступит – и бровью не поведет.
* * *
Соображения Шанель по поводу того, как нужно торговаться в магазинах, произвели на Глори столь сильное впечатление, что она купила подержанный комод для нижнего белья – полки в платяном шкафу ей показалось недостаточно. Комод был старый, но прочный, надежный. К тому же ничего лучше она не могла себе позволить. Не то чтобы он так уж ей нравился. Наверное, нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что нередко качество не имеет ничего общего с ценой или новизной вещи. На ее вкус, старье оно и есть старье, а не удачная покупка, не нечто такое, что можно передать детям.
Ей нравились яркие, броские, а главное, новые вещи.
Был сочельник. Глори сидела, скрестив ноги, на матрасе, поглядывала на сундук и приканчивала очередную порцию ванильного мороженого. Мороженое – рождественский подарок самой себе, но, когда поглощаешь его в таких количествах, от сладкого начинает буквально тошнить.
Тем не менее Глори мужественно отправила в рот последнюю ложку уже совершенно растаявшего мороженого. Поначалу она решила, что глупо заниматься рождественскими украшениями, все равно никто, кроме нее, их не увидит, но в последний момент дрогнула и купила слегка увядший цветок за полцены. За исключением ее собственных рыжих волос, это было единственное яркое пятно в комнате.
Сверху, из квартиры хозяев, доносились рождественская музыка и возбужденные детские голоса. На Рождество приехали все шестеро хозяйских внуков, и дом буквально ходил ходуном. К удивлению Глори, хозяева пригласили ее на праздничный ужин, однако она отказалась под предлогом того, что у нее уже назначено свидание.
Не то чтобы она так уж жаждала провести Рождество в одиночестве, но семейное празднество наверняка пробудит воспоминания, от которых она предпочла бы вовсе избавиться.
Где-то в городе – у матери ли дома или у кого-нибудь из сестер – за столом сейчас собралась ее собственная семья. На столе полно вина и пива, картофельный салат, шинкованная капуста, тонко нарезанное холодное мясо. И наверняка все орут друг на друга, лаются, как собаки, и кончится все это чуть ли не потасовкой. Так чего же она, как последняя дура, сидит здесь и копается в этом грязном белье?
Коль скоро наврала хозяевам насчет свидания, приходилось сидеть тихо, как мышке, чтобы не догадались, что она дома. Зазвонил телефон, и Глори подняла трубку только на седьмом звонке – опять-таки, чтобы никто не догадался, что никуда она не ушла. Оказалось, как она и думала, просто ошиблись номером, и все равно Глори вдруг захотелось, пока на том конце не повесили трубку, сказать: «Веселого Рождества».
Впрочем, она тут же подавила это желание. Надо смотреть правде в глаза: сегодня – просто обыкновенный день в жизни Морнинг Глори Брауни.
Вчера на работе ей пришлось ого как набегаться. Ор стоял оглушительный, все делали вид, что им ужасно весело, а на самом деле только выворачивали наружу свое подлое нутро.
И почему это именно в праздники у людей со дна вся муть поднимается? На чаевых Глори вчера заработала вдвое больше обычного, но, видит Бог, далось это нелегко. Если бы этот старикашка в клетчатой рубахе еще раз спросил ее, когда она кончает работать, она бы, честное слово, промеж глаз ему врезала.
И оттого, что после закрытия клуба необязательно идти домой, совсем не легче. Не говоря уж о заигрываниях клиентов, Глори получила два формальных приглашения на рождественский ужин, который мог бы плавно перейти в рождественский завтрак. Одно – от Джимбо. Могучего телосложения бармен предложил ей поужинать прямо здесь, в клубе, открытом всю ночь. Как обычно, Глори отказалась.
Впрочем, это приглашение ее не удивило, ибо возобновлял его Джимбо по меньшей мере раз в неделю, но вот второе последовало неожиданно.
От ее внимания не ускользнуло, что Стив Голден часто подходит к окну, когда она занимается аэробикой, но, поскольку после их первой встречи он держался в стороне, Глори о нем особенно и не думала. И вот вчера, после окончания занятий, он подходит к ней и приглашает вместе встретить Рождество.
Два приглашения на один и тот же вечер и оба от бывших спортсменов. И чего это на нее, как пчелы на мед, слетаются трахальщики со всего света? Как-то ей сказали, что больно уж она сексапильна. Может, правда, может, действительно она из тех женщин, при виде которых мужчины определенного сорта сразу начинают бог весть что себе придумывать. Если так, то их ждет разочарование. Она не из тех, что прыгает в койку к любому здоровяку, пусть даже такому симпатичному, как Джимбо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151