И уж тем более трудно понять, что она тратит время на девчонку, которую и на километр не подпустят к высшему обществу. Вот он и сидел, не отрывая глаз от двери и лишь вполуха прислушиваясь к тому, что говорит Шанель.
Стет даже и не догадался, что женщина, следующая за метрдотелем, – это и есть Глори Брауни. Прежде всего он думал, что она старше. Рыжие волосы – таких прежде он и не видел – уложены были мастерски: локоны, словно лепестки, покрывали всю голову. На Глори сегодня была желтая блуза в тон брюкам, на узкой талии затянут пояс, прошитый золотистыми нитями. Судя по взглядам, особенно мужским, длинные ноги Глори и свет, который как будто излучали ее волосы, привлекли всеобщее внимание.
Впрочем, большее значение для Стета имело то, как спокойно Глори оглядела зал, выделив столик, за которым погрузились в беседу Херб Коэн и мэр города. Судя по всему, она узнала обоих. Бесспорно также, особого впечатления эта пара на нее не произвела, разве что чуть больше положенного задержалась она на строгой голубой блузе с подвязанным у шеи бантом, которые давно сделались таким же отличительным знаком мэра, как и ее безупречные манеры; затем Глори перевела взгляд на знаменитого журналиста в мятом костюме и криво повязанном галстуке.
Коэн поднял голову и пристально посмотрел на девушку.
На какой-то момент Стету показалось, что он с ней заговорит, но Глори уже прошла мимо, двигаясь с непринужденностью модели. Заметив Шанель, она помахала рукой. При виде Стета выражение у нее сделалось немного настороженным. Он быстро поднялся, и Глори одарила его за это беглой улыбкой.
– Ну и куда же я попала? Фу-ты ну-ты! Это ведь сама мэрша там восседает?
– Ну и как, производит впечатление? – спросила Шанель.
– Нет. Я за нее не голосовала. – Глори слегка пожала плечами, отметая эту тему.
Метрдотель подвинул ей стул и отошел.
– Ну а кто же производит? – настаивала Шанель.
– Да никто особенно.
– Там, у окна, Сирил Манен.
– Это тот, что ли, чьим именем назвали улицу? А я думала, такую честь только мертвым оказывают.
Стет спрятал улыбку.
– Вообще-то это довольно известное место, милочка.
Нечто вроде здешнего варианта «Элен» в Нью-Йорке.
– Кормят-то хоть вкусно?
Стет поклясться был готов, что это ее действительно интересует, а не просто эпатаж.
Шанель со Стетом рассмеялись, и Глори с удивлением посмотрела на них.
– Мы вроде где-то встречались? – обратилась она к Стету. – По-моему, на приеме у Шанель.
– Это Стет, то есть Уильям Стетсон, – представила Шанель. В этот момент подошел официант. – Может, сделаем заказ, а уж потом потолкуем?
Принявшись за баранину на ребрышках – Шанель выбрала салат из крабов, а Глори – кресс-салат с помидорами, – Стет попытался разговорить гостью. Глори охотно рассказывала о своей работе в оздоровительном клубе. Больше всего ей нравилось иметь дело с толстухами, для которых она придумала специальные упражнения. Не скрыла Глори и того, что сама помешана на здоровье. Она даже исключила из своего рациона мороженое, чтобы холестерина было поменьше.
– Девчонкой я каждый лишний цент тратила на мороженое и пирожки, знаете, здоровые такие, с мясом, их еще с горчицей едят. А теперь прямо-таки вегетарианкой стала.
Правда, когда настроение паршивое, ванильное мороженое себе все-таки позволяю.
– И кто же вас так перевоспитал?
– Да так, один знакомый. Сосуды, говорит, ни к черту будут, если не прекратишь есть эту дрянь. Я ведь только на гамбургерах да жареной картошке и жила. Ну и еще мороженое.
– А кто этот знакомый – Стив Голден? – поинтересовалась Шанель.
– Он самый. Тут надо отдать ему должное.
– Трудно, наверное, сейчас служить у него?
– А то. Потому и подыскиваю другую работу, только чтобы платили не меньше, чем сейчас.
– Все еще не могу понять, почему надо рвать с парнем на том лишь основании, что у него богатый отец.
– Да не только в этом дело. Он… он обманул меня. Изо всех сил скрывал, что его старик – сам Эрл Голден. Воспитывался, понимаешь, как какой-нибудь принц, а прикидывается, будто просто рабочая лошадка. Наверное, всем так морочит голову.
Шанель подняла бровь, словно говоря Стету: «Ну вот, а я о чем?»
Стет обнаружил, что в присутствии Глори Шанель становится более человечной, что ли. Может, потому что эта девушка ей заведомо неровня? Как бы то ни было, Шанель перестала быть такой натянутой, какой бывает в его присутствии, а ведь это-то ему и нужно. Так она легче поддастся обработке.
Когда подали десерт – Шанель и Глори заказали компот из свежих фруктов, Стет – суфле «гран-марнье», – он уже принял решение. При первом же удобном случае он кивнул Шанель, и та, рассказав в общих чертах о курорте, предложила Глори заняться классом по аэробике. Глори согласилась, разумеется, лишь справившись насчет зарплаты и премиальных.
«А ведь они, Шанель да Глори, – весело подумал Стет, – не так уж отличаются друг от друга».
Глава 40
Из-за сентябрьской жары в гостиной стоял спертый воздух, на верхней губе у Стефани выступили капельки пота, и, скинув туфли, она поспешила включить кондиционер. Обычно, когда она возвращалась с работы, мальчики успевали проветрить дом. Но сейчас их уже два дня как не было в городе – всем классом в какой-то поход отправились, – и, радуясь, что они весело проводят время, Стефани все равно скучала по сыновьям. Не хватало их болтовни и даже вечных ссор.
Интересно, каково будет через три года, когда они поступят в колледж и ей придется возвращаться в пустой дом? Призрак опустевшего гнезда уже сейчас начинал преследовать ее – ни мужа, ни детей, которых можно побаловать, пусть в последнее время она не особенно этим злоупотребляет, понимая, что прилипчивое материнское внимание – это не то, что нужно пятнадцатилетним подросткам.
Что им нужно, так это и мать, и отец, а ведь с тех самых Пор, как они вернулись из Орегона, Дэвид не появлялся. Мальчики говорят, у него появилась какая-то пассия. Однажды они вместе ходили в зоопарк, такая, понимаете ли, милая семейка, и, вернувшись домой, близнецы в один голос заявили, что папина приятельница настоящая зануда и ведет себя ужасно глупо. Стефани хотела было спросить, молода ли она и красива, но прикусила язык. То, что Дэвид встречается с женщиной, делало сомнительным ее предположение, что теперь-то он наконец перестал скрывать свои истинные пристрастия; но может, всего лишь тумана напускает, чтобы мальчики чего не заподозрили?
Впрочем, решила Стефани, сейчас слишком жарко для тяжких раздумий, и пошла в кухню налить себе чаю со льдом.
Хоть кондиционер работал на полную мощь и температура в доме постепенно падала, воздух все еще был спертый, и надо, подумала она, переодеться во что-нибудь полегче да поудобнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Стет даже и не догадался, что женщина, следующая за метрдотелем, – это и есть Глори Брауни. Прежде всего он думал, что она старше. Рыжие волосы – таких прежде он и не видел – уложены были мастерски: локоны, словно лепестки, покрывали всю голову. На Глори сегодня была желтая блуза в тон брюкам, на узкой талии затянут пояс, прошитый золотистыми нитями. Судя по взглядам, особенно мужским, длинные ноги Глори и свет, который как будто излучали ее волосы, привлекли всеобщее внимание.
Впрочем, большее значение для Стета имело то, как спокойно Глори оглядела зал, выделив столик, за которым погрузились в беседу Херб Коэн и мэр города. Судя по всему, она узнала обоих. Бесспорно также, особого впечатления эта пара на нее не произвела, разве что чуть больше положенного задержалась она на строгой голубой блузе с подвязанным у шеи бантом, которые давно сделались таким же отличительным знаком мэра, как и ее безупречные манеры; затем Глори перевела взгляд на знаменитого журналиста в мятом костюме и криво повязанном галстуке.
Коэн поднял голову и пристально посмотрел на девушку.
На какой-то момент Стету показалось, что он с ней заговорит, но Глори уже прошла мимо, двигаясь с непринужденностью модели. Заметив Шанель, она помахала рукой. При виде Стета выражение у нее сделалось немного настороженным. Он быстро поднялся, и Глори одарила его за это беглой улыбкой.
– Ну и куда же я попала? Фу-ты ну-ты! Это ведь сама мэрша там восседает?
– Ну и как, производит впечатление? – спросила Шанель.
– Нет. Я за нее не голосовала. – Глори слегка пожала плечами, отметая эту тему.
Метрдотель подвинул ей стул и отошел.
– Ну а кто же производит? – настаивала Шанель.
– Да никто особенно.
– Там, у окна, Сирил Манен.
– Это тот, что ли, чьим именем назвали улицу? А я думала, такую честь только мертвым оказывают.
Стет спрятал улыбку.
– Вообще-то это довольно известное место, милочка.
Нечто вроде здешнего варианта «Элен» в Нью-Йорке.
– Кормят-то хоть вкусно?
Стет поклясться был готов, что это ее действительно интересует, а не просто эпатаж.
Шанель со Стетом рассмеялись, и Глори с удивлением посмотрела на них.
– Мы вроде где-то встречались? – обратилась она к Стету. – По-моему, на приеме у Шанель.
– Это Стет, то есть Уильям Стетсон, – представила Шанель. В этот момент подошел официант. – Может, сделаем заказ, а уж потом потолкуем?
Принявшись за баранину на ребрышках – Шанель выбрала салат из крабов, а Глори – кресс-салат с помидорами, – Стет попытался разговорить гостью. Глори охотно рассказывала о своей работе в оздоровительном клубе. Больше всего ей нравилось иметь дело с толстухами, для которых она придумала специальные упражнения. Не скрыла Глори и того, что сама помешана на здоровье. Она даже исключила из своего рациона мороженое, чтобы холестерина было поменьше.
– Девчонкой я каждый лишний цент тратила на мороженое и пирожки, знаете, здоровые такие, с мясом, их еще с горчицей едят. А теперь прямо-таки вегетарианкой стала.
Правда, когда настроение паршивое, ванильное мороженое себе все-таки позволяю.
– И кто же вас так перевоспитал?
– Да так, один знакомый. Сосуды, говорит, ни к черту будут, если не прекратишь есть эту дрянь. Я ведь только на гамбургерах да жареной картошке и жила. Ну и еще мороженое.
– А кто этот знакомый – Стив Голден? – поинтересовалась Шанель.
– Он самый. Тут надо отдать ему должное.
– Трудно, наверное, сейчас служить у него?
– А то. Потому и подыскиваю другую работу, только чтобы платили не меньше, чем сейчас.
– Все еще не могу понять, почему надо рвать с парнем на том лишь основании, что у него богатый отец.
– Да не только в этом дело. Он… он обманул меня. Изо всех сил скрывал, что его старик – сам Эрл Голден. Воспитывался, понимаешь, как какой-нибудь принц, а прикидывается, будто просто рабочая лошадка. Наверное, всем так морочит голову.
Шанель подняла бровь, словно говоря Стету: «Ну вот, а я о чем?»
Стет обнаружил, что в присутствии Глори Шанель становится более человечной, что ли. Может, потому что эта девушка ей заведомо неровня? Как бы то ни было, Шанель перестала быть такой натянутой, какой бывает в его присутствии, а ведь это-то ему и нужно. Так она легче поддастся обработке.
Когда подали десерт – Шанель и Глори заказали компот из свежих фруктов, Стет – суфле «гран-марнье», – он уже принял решение. При первом же удобном случае он кивнул Шанель, и та, рассказав в общих чертах о курорте, предложила Глори заняться классом по аэробике. Глори согласилась, разумеется, лишь справившись насчет зарплаты и премиальных.
«А ведь они, Шанель да Глори, – весело подумал Стет, – не так уж отличаются друг от друга».
Глава 40
Из-за сентябрьской жары в гостиной стоял спертый воздух, на верхней губе у Стефани выступили капельки пота, и, скинув туфли, она поспешила включить кондиционер. Обычно, когда она возвращалась с работы, мальчики успевали проветрить дом. Но сейчас их уже два дня как не было в городе – всем классом в какой-то поход отправились, – и, радуясь, что они весело проводят время, Стефани все равно скучала по сыновьям. Не хватало их болтовни и даже вечных ссор.
Интересно, каково будет через три года, когда они поступят в колледж и ей придется возвращаться в пустой дом? Призрак опустевшего гнезда уже сейчас начинал преследовать ее – ни мужа, ни детей, которых можно побаловать, пусть в последнее время она не особенно этим злоупотребляет, понимая, что прилипчивое материнское внимание – это не то, что нужно пятнадцатилетним подросткам.
Что им нужно, так это и мать, и отец, а ведь с тех самых Пор, как они вернулись из Орегона, Дэвид не появлялся. Мальчики говорят, у него появилась какая-то пассия. Однажды они вместе ходили в зоопарк, такая, понимаете ли, милая семейка, и, вернувшись домой, близнецы в один голос заявили, что папина приятельница настоящая зануда и ведет себя ужасно глупо. Стефани хотела было спросить, молода ли она и красива, но прикусила язык. То, что Дэвид встречается с женщиной, делало сомнительным ее предположение, что теперь-то он наконец перестал скрывать свои истинные пристрастия; но может, всего лишь тумана напускает, чтобы мальчики чего не заподозрили?
Впрочем, решила Стефани, сейчас слишком жарко для тяжких раздумий, и пошла в кухню налить себе чаю со льдом.
Хоть кондиционер работал на полную мощь и температура в доме постепенно падала, воздух все еще был спертый, и надо, подумала она, переодеться во что-нибудь полегче да поудобнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151