Когда она рядом, все нормально.
– Право, мне очень жаль, честное слово, – негромко проговорила Шанель.
– Кошмар какой-то. И почему никто не умеет лечить эту проклятую болезнь?
– Когда-нибудь научатся.
– Да только Элси это уже не поможет. Самое страшное – медленное ухудшение. Врачи говорят, что продлится это лет десять. Сейчас-то она выглядит моложе, чем когда-либо, словно приступ болезни стер все следы возраста. Но вбила себе в голову, что я хочу ее смерти. Какая чушь. Да я лишь мечтаю, чтобы она была такой же, как когда мы только поженились.
Глаза у Стетсона заблестели, похоже, вот-вот разрыдается. Шанель было его очень жалко и в то же время странно видеть плачущим этого сильного человека.
– Я и не думала, что вы можете так сломаться, – придав голосу твердости, сказала она. – Таким Уильяма Стетсона я себе не представляла.
– Гвозди бы делать из таких, как я, верно? – Он слабо улыбнулся. – Смотрю, вы всегда знаете, что сказать. Это у меня такая манера комплименты говорить. Не уверен, что вы мне нравитесь, Шанель Деверю, но я вами восхищаюсь. Ладно, хватит об этом. Так чего ради весь этот фейерверк? Кажется, грядет большое событие? Вы с Лэйрдом?..
Шанель смутилась. Неужели у нее все на лице написано?
Ладно, глупо отрицать, когда через пару часов все и так узнают.
– Угадали. Но только, пожалуйста, никому ничего не говорите, пока Лэйрд сам не объявит. Хорошо?
– Ну разумеется. Он собирается сделать это при полном; скоплении всех своих друзей и знакомых. Ну что ж, в добрый час. Я по-прежнему считаю, что вы совершаете ошибку, но, такой брак – верный путь к желаемому.
Подошел с каким-то вопросом директор банкетных залов, человек с маслеными глазками, лет под пятьдесят, и Стетсон; удалился. Через несколько минут стали подходить гости. Как и следовало ожидать, дамы из группы поддержки вопреки общему обыкновению появились вовремя.
Шанель молча окинула их взглядом. Глори, сразу видно, в лепешку разбилась, готовясь к этому вечеру. Симпатичное личико обрамляли ниспадающие блестящими завитками локоны, ярко-красное платье воспроизводило цвет волос – сочетание в принципе не правильное, но в данном случае поражающее своей новизной и необычностью. Сопровождал ее высокий, крепко сбитый мужчина в безупречно сидящем и явно не напрокат взятом смокинге. Он с любопытством обвел взглядом; все еще пустой зал, затем посмотрел на Шанель. Лицо его выглядело знакомым: похоже, виделись где-то в районе оздоровительного клуба. Стало быть, это и есть Стив Голден. Как интересно и как похоже на Глори: умница, и все равно из кровати одного спортсмена прыгает прямо к другому…
– С Ариэль кто-нибудь разговаривал в последнее время? – с деланным интересом спросила Шанель по завершении обычного ритуала приветствий и взаимных комплиментов.
– Она звонила несколько дней назад, обещала не пропадать, – негромко откликнулась Дженис. Выглядела она усталой и непривычно бледной. На ней было длинное шелковое платье темного цвета. И хоть шло оно ей, придавая фигуре стройность, новизной явно не отличалось. Шанель мельком подумала, сколько же факультетских вечеров оно видело, перед тем как хозяйка надумала разводиться.
– Жаль, что ее нет, – неискренне сказала Шанель. – Вам первым говорю: сегодня будет объявлена наша с Лэйрдом помолвка. Свадьба в конце мая.
Все заговорили разом, и, чувствуя, что поздравляют ее от души, Шанель вся так и раскраснелась от удовольствия; впрочем, при виде Ферн радость ее тут же погасла – та слишком уж пристально разглядывала светлую блузу и длинную черную юбку, купленные Стефани явно в магазине готовой одежды. Наглядевшись вдоволь, она перевела взгляд на полыхающие волосы Глори, и в уголках ее рта затаилась недобрая усмешка. Далее подошла очередь спутника Глори, и на сей раз улыбка Ферн сделалась вызывающей.
– Познакомьтесь, это моя дочь Ферн, – сказала Шанель. К собственному удивлению, ее просто возмутила почти нескрываемая ирония, которую вызывали у Ферн члены группы поддержки. К счастью, спутник Глори ограничился вежливым кивком и повернулся к ней, припоминая, что еще мальчиком как-то был в ресторане отеля «Святой Франциск» со своими родителями.
В дверях уже толпились гости, и вскоре Шанель и счет потеряла знакомым лицам. Отсутствие Лэйрда ставило ее в неловкое положение, приходилось все время пускаться в объяснения; тем не менее Шанель вполне справлялась с ситуацией, ссылаясь на то, что Лэйрда задерживают какие-то срочные дела. Утешала себя Шанель тем, что, коль скоро она ведет себя как хозяйка званого вечера, стало быть, человек в его жизни не случайный. Кое-кто явно подозревал, к чему вся эта затея, но на намеки Шанель отвечала лишь загадочной улыбкой.
Было уже почти девять, когда к ней подошел заместитель директора гостиницы. С лица у него так и лил пот, и, не успел он даже заговорить, как у Шанель заныло в груди от какого-то неприятного предчувствия.
– Это вам, миссис Деверю, – сказал он, передавая Шанель конверт. – Его привез шофер мистера Фермента. Тут какая-то путаница произошла, письмо попало не по адресу, вообще-то вам должны были передать его еще два часа назад.
Примите наши глубокие извинения…
И с этими словами он быстро удалился, Шанель и рта не успела раскрыть. Извинившись перед гостями, с которыми разговаривала в этот момент, она отвернулась и открыла незапечатанный конверт В нем был сложенный вдвое лист бумаги.
Прочитав первые же строки, она бегло подумала, как хорошо, что никто в этот момент не видит ее лица.
«Мне очень жаль, Шанель. Знаю, как тебе трудно будет прочитать это письмо, и заранее приношу свои глубочайшие и самые искринние извенения. Я никак не думал, что все так может обернуться», – начиналось послание.
Изо всех сил стараясь держать себя в руках, Шанель заметила, что письмо написано корявым, явно не Лэйрда, почерком, а в двух словах – «извинения» и «искренние» – ошибки.
«Теперь мне ясно, что наша помолвка была бы ошибкой. Минувшую неделю я провел с Ариэль, и все это время старался подавить свое к ней чувство, зная, как больно это тебя ранит.
Но я люблю ее и, наверное, всю жизнь любил.
Я сейчас на „Альбатросе“. Пытался до тебя дозвониться, но было все время занято, вот и пришлось продиктовать это письмо экономке. Можешь ни о чем не беспокоиться – она человек деликатный. Доставит письмо Роберт. Надеюсь, у тебя хватит времени отменить прием. Конечно, ужасно неловко, что все делается в последний момент, но у меня нет выбора. Поднимаясь утром на яхту, я думал просто покататься по заливу – нечто вроде прощального плавания. Но потом понял, что не могу бросить Ариэль. Так что сейчас мы на пути в Мексику. Знаю, что ставлю тебя в ужасное положение, но решился я на этот шаг только сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
– Право, мне очень жаль, честное слово, – негромко проговорила Шанель.
– Кошмар какой-то. И почему никто не умеет лечить эту проклятую болезнь?
– Когда-нибудь научатся.
– Да только Элси это уже не поможет. Самое страшное – медленное ухудшение. Врачи говорят, что продлится это лет десять. Сейчас-то она выглядит моложе, чем когда-либо, словно приступ болезни стер все следы возраста. Но вбила себе в голову, что я хочу ее смерти. Какая чушь. Да я лишь мечтаю, чтобы она была такой же, как когда мы только поженились.
Глаза у Стетсона заблестели, похоже, вот-вот разрыдается. Шанель было его очень жалко и в то же время странно видеть плачущим этого сильного человека.
– Я и не думала, что вы можете так сломаться, – придав голосу твердости, сказала она. – Таким Уильяма Стетсона я себе не представляла.
– Гвозди бы делать из таких, как я, верно? – Он слабо улыбнулся. – Смотрю, вы всегда знаете, что сказать. Это у меня такая манера комплименты говорить. Не уверен, что вы мне нравитесь, Шанель Деверю, но я вами восхищаюсь. Ладно, хватит об этом. Так чего ради весь этот фейерверк? Кажется, грядет большое событие? Вы с Лэйрдом?..
Шанель смутилась. Неужели у нее все на лице написано?
Ладно, глупо отрицать, когда через пару часов все и так узнают.
– Угадали. Но только, пожалуйста, никому ничего не говорите, пока Лэйрд сам не объявит. Хорошо?
– Ну разумеется. Он собирается сделать это при полном; скоплении всех своих друзей и знакомых. Ну что ж, в добрый час. Я по-прежнему считаю, что вы совершаете ошибку, но, такой брак – верный путь к желаемому.
Подошел с каким-то вопросом директор банкетных залов, человек с маслеными глазками, лет под пятьдесят, и Стетсон; удалился. Через несколько минут стали подходить гости. Как и следовало ожидать, дамы из группы поддержки вопреки общему обыкновению появились вовремя.
Шанель молча окинула их взглядом. Глори, сразу видно, в лепешку разбилась, готовясь к этому вечеру. Симпатичное личико обрамляли ниспадающие блестящими завитками локоны, ярко-красное платье воспроизводило цвет волос – сочетание в принципе не правильное, но в данном случае поражающее своей новизной и необычностью. Сопровождал ее высокий, крепко сбитый мужчина в безупречно сидящем и явно не напрокат взятом смокинге. Он с любопытством обвел взглядом; все еще пустой зал, затем посмотрел на Шанель. Лицо его выглядело знакомым: похоже, виделись где-то в районе оздоровительного клуба. Стало быть, это и есть Стив Голден. Как интересно и как похоже на Глори: умница, и все равно из кровати одного спортсмена прыгает прямо к другому…
– С Ариэль кто-нибудь разговаривал в последнее время? – с деланным интересом спросила Шанель по завершении обычного ритуала приветствий и взаимных комплиментов.
– Она звонила несколько дней назад, обещала не пропадать, – негромко откликнулась Дженис. Выглядела она усталой и непривычно бледной. На ней было длинное шелковое платье темного цвета. И хоть шло оно ей, придавая фигуре стройность, новизной явно не отличалось. Шанель мельком подумала, сколько же факультетских вечеров оно видело, перед тем как хозяйка надумала разводиться.
– Жаль, что ее нет, – неискренне сказала Шанель. – Вам первым говорю: сегодня будет объявлена наша с Лэйрдом помолвка. Свадьба в конце мая.
Все заговорили разом, и, чувствуя, что поздравляют ее от души, Шанель вся так и раскраснелась от удовольствия; впрочем, при виде Ферн радость ее тут же погасла – та слишком уж пристально разглядывала светлую блузу и длинную черную юбку, купленные Стефани явно в магазине готовой одежды. Наглядевшись вдоволь, она перевела взгляд на полыхающие волосы Глори, и в уголках ее рта затаилась недобрая усмешка. Далее подошла очередь спутника Глори, и на сей раз улыбка Ферн сделалась вызывающей.
– Познакомьтесь, это моя дочь Ферн, – сказала Шанель. К собственному удивлению, ее просто возмутила почти нескрываемая ирония, которую вызывали у Ферн члены группы поддержки. К счастью, спутник Глори ограничился вежливым кивком и повернулся к ней, припоминая, что еще мальчиком как-то был в ресторане отеля «Святой Франциск» со своими родителями.
В дверях уже толпились гости, и вскоре Шанель и счет потеряла знакомым лицам. Отсутствие Лэйрда ставило ее в неловкое положение, приходилось все время пускаться в объяснения; тем не менее Шанель вполне справлялась с ситуацией, ссылаясь на то, что Лэйрда задерживают какие-то срочные дела. Утешала себя Шанель тем, что, коль скоро она ведет себя как хозяйка званого вечера, стало быть, человек в его жизни не случайный. Кое-кто явно подозревал, к чему вся эта затея, но на намеки Шанель отвечала лишь загадочной улыбкой.
Было уже почти девять, когда к ней подошел заместитель директора гостиницы. С лица у него так и лил пот, и, не успел он даже заговорить, как у Шанель заныло в груди от какого-то неприятного предчувствия.
– Это вам, миссис Деверю, – сказал он, передавая Шанель конверт. – Его привез шофер мистера Фермента. Тут какая-то путаница произошла, письмо попало не по адресу, вообще-то вам должны были передать его еще два часа назад.
Примите наши глубокие извинения…
И с этими словами он быстро удалился, Шанель и рта не успела раскрыть. Извинившись перед гостями, с которыми разговаривала в этот момент, она отвернулась и открыла незапечатанный конверт В нем был сложенный вдвое лист бумаги.
Прочитав первые же строки, она бегло подумала, как хорошо, что никто в этот момент не видит ее лица.
«Мне очень жаль, Шанель. Знаю, как тебе трудно будет прочитать это письмо, и заранее приношу свои глубочайшие и самые искринние извенения. Я никак не думал, что все так может обернуться», – начиналось послание.
Изо всех сил стараясь держать себя в руках, Шанель заметила, что письмо написано корявым, явно не Лэйрда, почерком, а в двух словах – «извинения» и «искренние» – ошибки.
«Теперь мне ясно, что наша помолвка была бы ошибкой. Минувшую неделю я провел с Ариэль, и все это время старался подавить свое к ней чувство, зная, как больно это тебя ранит.
Но я люблю ее и, наверное, всю жизнь любил.
Я сейчас на „Альбатросе“. Пытался до тебя дозвониться, но было все время занято, вот и пришлось продиктовать это письмо экономке. Можешь ни о чем не беспокоиться – она человек деликатный. Доставит письмо Роберт. Надеюсь, у тебя хватит времени отменить прием. Конечно, ужасно неловко, что все делается в последний момент, но у меня нет выбора. Поднимаясь утром на яхту, я думал просто покататься по заливу – нечто вроде прощального плавания. Но потом понял, что не могу бросить Ариэль. Так что сейчас мы на пути в Мексику. Знаю, что ставлю тебя в ужасное положение, но решился я на этот шаг только сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151