Сегодня в них ничего не читалось. Время от времени Мария рассказывала о своей семье, так Ариэль узнала, что родственников у нее нет, детей воспитывает одна, любит их безумно, живет в районе, где ютятся безработные, – крысиная дыра, как она сама однажды назвала свое жилище.
Чувствовалось, что Мария побаивается Алекса, и это Ариэль легко могла понять. Ее собственные отношения с экономкой носили формальный характер, а сегодня – это было видно по равнодушному выражению лица Марии – даже легкой болтовни не предвидится. Экономка никогда не напрашивалась на разного рода откровения, ясно давая понять, что вмешиваться ни во что не хочет, чтобы не рисковать местом.
– Поменять сегодня простыни в гостевой? – спросила Мария.
– Да ведь у нас и гостей не было, с тех пор как ты меняла их в последний раз, – ответила Ариэль. Впрочем, гостей, остававшихся на ночь, у них не бывало вообще.
– Тогда с чего мне начинать?
– Я в душ, но это ненадолго. Может, начнешь с его… с комнат доктора ди Русси?
– Хорошо, хозяйка. – Мария направилась к двери, но на полпути остановилась:
– А вам точно ничего не нужно?
Может, завтрак приготовить?
– Да нет, спасибо, я уже съела крекеры с сыром.
Мария кивнула:
– Доктор велел лишний раз убрать голубую гостиную, говорит, вы в прошлый раз заметили там паутину. Не знаю уж, как это вышло, я ведь каждую неделю прохожусь шваброй по потолкам. Может, очки пора заводить Если не смотреть как следует по сторонам, можно все что угодно пропустить.
Ариэль пристально посмотрела на Марию. Что она хочет этим сказать? Впрочем, не важно. Лучше жить, как страус, спрятав голову, чем нарываться на неприятности. Бывает, лучше не знать, чем знать.
– Не думай об этом, Мария. Я уверена, что доктор просто поддразнивал тебя. Во всяком случае, я ничего про паутину не говорила. Доктор ценит твою работу, – к собственному удивлению, добавила Ариэль. Прямо настоящий дипломат. – Не беспокойся, я скоро уйду и не буду мешать. Надо проветриться.
– Вот это дело. Только наденьте шарф или еще что-нибудь потеплее. Ветер сегодня сильный, так что и простудиться недолго.
Отпустив Марию, Ариэль быстро приняла душ и натянула шерстяную юбку с теплым свитером. Услышав, как разыгрался за окном ветер, Ариэль пожалела, что не рискнула надеть джинсы. Алекс не любил, когда она надевала брюки, даже модные. Он предпочитал платья, желательно самые обыкновенные.
– Вечная девственница, – насмешливо говорил он.
Ариэль заметила, что дышит слишком порывисто; выбросив Алекса из головы, она быстро спустилась вниз. Шум пылесоса, доносившийся из комнат мужа, подействовал на нее умиротворяюще. И откуда взялась эта паутина? Ничего Алекс не поддразнивал Марию, он вообще никогда и никого не поддразнивает. Наверное, просто решил припугнуть служанку, знает ведь, как она дорожит этой работой. Не то чтобы другую не найдет, но зарплата здесь повыше, и к тому же наличными.
Будучи как-то в хорошем настроении, Алекс прочел ей целую лекцию:
– Чтобы заставить прислугу работать как следует, нужно, во-первых, что-нибудь этакое знать о человеке и, во-вторых, платить хоть на цент больше, чем другие. Далее, не давать расслабляться – то кнут, то пряник. Сегодня похвали, завтра отругай как следует за какую-нибудь ерунду. Так прислуга у тебя всегда будет на коротком поводке.
И с женой тоже так, что ли, – на коротком поводке, кнут и пряник?
Ариэль спускалась по лестнице, когда в дверь позвонили.
Не успела она вернуться к себе, как из библиотеки на звонок вышел Алекс. У него была секретарша на полном окладе, но работала она в основном дома, расшифровывая его заметки и печатая письма, которые он надиктовывал на пленку. Алекс говорил жене, что для общения с пациентами нужна домашняя атмосфера, что исключает присутствие всяких там регистраторов и медсестер О том, что это также нарушает, с ее точки зрения, врачебную этику, Ариэль благоразумно умалчивала.
Под ее пристальным взглядом Алекс поприветствовал пациентку, очень юную стройную девушку. Выглядела она безумно несчастной, и Ариэль даже подумала: что же такое у нее стряслось? При вкрадчивых звуках его голоса девушка робко улыбнулась. Провожая ее в кабинет, Алекс поднял голову и увидел на лестничной площадке Ариэль.
Глаза его сузились: то ли все еще злится из-за вчерашнего, то ли недоволен тем, что она нарушила его требование никогда не общаться с пациентами. Он что-то негромко сказал девушке, и оба они скрылись за дверями библиотеки. Ариэль уже почти дошла до выхода, когда Алекс вновь возник на пороге библиотеки:
– Смотрю, встала наконец.
– Проспала У меня жутко болит голова, вот и решила прогуляться по парку.
Ариэль старательно избегала его взгляда, боясь натолкнуться на открытую враждебность, но голос Алекса звучал ровно:
– Ну что же, только повнимательнее там. А то собак сейчас не привязывают, бегают где угодно.
Ариэль послушно кивнула, а Алекс продолжал:
– Ты ведь не собираешься ни с кем встречаться?
– Да с кем мне встречаться-то?
– Ну, например, с кузеном, который так трогательно о тебе заботится.
Ариэль вспыхнула:
– Разумеется, нет. Он, должно быть, на работе.
– Ах да, я и забыл, он же у нас великий брокер.
От его враждебного тона Ариэль так и передернуло, но она благоразумно промолчала.
– А почему ты думаешь, что я встречаюсь с Лэйрдом?
– Да потому, что ты слишком часто ссылаешься на него, хотя и знаешь мое отношение к этому человеку. Первостатейный сноб – вот кто он такой. Это вообще беда со старыми сан-францисскими семьями. Кровь разжижается, отсюда и куча всяческих неврозов. Потому, кстати, и ты такая психопатка.
Ариэль глубоко вздохнула. И как это Алексу всегда удается найти самые обидные слова?
– Ты же сам сказал, что я теперь здорова.
– Здорова? Да я просто перестал работать с тобой, потому что ты не хочешь, чтобы тебе помогали. Взять хоть вчерашнюю сцену. Нормальная женщина никогда не оттолкнет мужа.
Нет, ты больна, Ариэль, и на твоем месте я бы серьезно подумал о санатории.
С этими словами Алекс повернулся и ушел к себе в кабинет.
Ариэль, как была, так и осталась стоять на нижней ступеньке, пристально глядя на закрывшуюся дверь. Как жаль, что нельзя увидеть, что за ней происходит. Девушка такая юная и такая несчастная. Что Алекс делает с ней? Утешает, старается успокоить? Или этот этап уже остался позади, и он прикасается к ней, ласкает, гладит – как часто, интересно, прибегает он к этой своей специальной терапии? Раньше Ариэль считала, что она единственная. Теперь в этом уверенности не было. Одна пациентка как-то буквально с кулаками накинулась на него в холле, и больше ее не было видно. Она обзывала его сатиром и грозилась заявить в полицию.
Не будучи уверенной, что в точности означает слово «сатир», Ариэль заглянула в словарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Чувствовалось, что Мария побаивается Алекса, и это Ариэль легко могла понять. Ее собственные отношения с экономкой носили формальный характер, а сегодня – это было видно по равнодушному выражению лица Марии – даже легкой болтовни не предвидится. Экономка никогда не напрашивалась на разного рода откровения, ясно давая понять, что вмешиваться ни во что не хочет, чтобы не рисковать местом.
– Поменять сегодня простыни в гостевой? – спросила Мария.
– Да ведь у нас и гостей не было, с тех пор как ты меняла их в последний раз, – ответила Ариэль. Впрочем, гостей, остававшихся на ночь, у них не бывало вообще.
– Тогда с чего мне начинать?
– Я в душ, но это ненадолго. Может, начнешь с его… с комнат доктора ди Русси?
– Хорошо, хозяйка. – Мария направилась к двери, но на полпути остановилась:
– А вам точно ничего не нужно?
Может, завтрак приготовить?
– Да нет, спасибо, я уже съела крекеры с сыром.
Мария кивнула:
– Доктор велел лишний раз убрать голубую гостиную, говорит, вы в прошлый раз заметили там паутину. Не знаю уж, как это вышло, я ведь каждую неделю прохожусь шваброй по потолкам. Может, очки пора заводить Если не смотреть как следует по сторонам, можно все что угодно пропустить.
Ариэль пристально посмотрела на Марию. Что она хочет этим сказать? Впрочем, не важно. Лучше жить, как страус, спрятав голову, чем нарываться на неприятности. Бывает, лучше не знать, чем знать.
– Не думай об этом, Мария. Я уверена, что доктор просто поддразнивал тебя. Во всяком случае, я ничего про паутину не говорила. Доктор ценит твою работу, – к собственному удивлению, добавила Ариэль. Прямо настоящий дипломат. – Не беспокойся, я скоро уйду и не буду мешать. Надо проветриться.
– Вот это дело. Только наденьте шарф или еще что-нибудь потеплее. Ветер сегодня сильный, так что и простудиться недолго.
Отпустив Марию, Ариэль быстро приняла душ и натянула шерстяную юбку с теплым свитером. Услышав, как разыгрался за окном ветер, Ариэль пожалела, что не рискнула надеть джинсы. Алекс не любил, когда она надевала брюки, даже модные. Он предпочитал платья, желательно самые обыкновенные.
– Вечная девственница, – насмешливо говорил он.
Ариэль заметила, что дышит слишком порывисто; выбросив Алекса из головы, она быстро спустилась вниз. Шум пылесоса, доносившийся из комнат мужа, подействовал на нее умиротворяюще. И откуда взялась эта паутина? Ничего Алекс не поддразнивал Марию, он вообще никогда и никого не поддразнивает. Наверное, просто решил припугнуть служанку, знает ведь, как она дорожит этой работой. Не то чтобы другую не найдет, но зарплата здесь повыше, и к тому же наличными.
Будучи как-то в хорошем настроении, Алекс прочел ей целую лекцию:
– Чтобы заставить прислугу работать как следует, нужно, во-первых, что-нибудь этакое знать о человеке и, во-вторых, платить хоть на цент больше, чем другие. Далее, не давать расслабляться – то кнут, то пряник. Сегодня похвали, завтра отругай как следует за какую-нибудь ерунду. Так прислуга у тебя всегда будет на коротком поводке.
И с женой тоже так, что ли, – на коротком поводке, кнут и пряник?
Ариэль спускалась по лестнице, когда в дверь позвонили.
Не успела она вернуться к себе, как из библиотеки на звонок вышел Алекс. У него была секретарша на полном окладе, но работала она в основном дома, расшифровывая его заметки и печатая письма, которые он надиктовывал на пленку. Алекс говорил жене, что для общения с пациентами нужна домашняя атмосфера, что исключает присутствие всяких там регистраторов и медсестер О том, что это также нарушает, с ее точки зрения, врачебную этику, Ариэль благоразумно умалчивала.
Под ее пристальным взглядом Алекс поприветствовал пациентку, очень юную стройную девушку. Выглядела она безумно несчастной, и Ариэль даже подумала: что же такое у нее стряслось? При вкрадчивых звуках его голоса девушка робко улыбнулась. Провожая ее в кабинет, Алекс поднял голову и увидел на лестничной площадке Ариэль.
Глаза его сузились: то ли все еще злится из-за вчерашнего, то ли недоволен тем, что она нарушила его требование никогда не общаться с пациентами. Он что-то негромко сказал девушке, и оба они скрылись за дверями библиотеки. Ариэль уже почти дошла до выхода, когда Алекс вновь возник на пороге библиотеки:
– Смотрю, встала наконец.
– Проспала У меня жутко болит голова, вот и решила прогуляться по парку.
Ариэль старательно избегала его взгляда, боясь натолкнуться на открытую враждебность, но голос Алекса звучал ровно:
– Ну что же, только повнимательнее там. А то собак сейчас не привязывают, бегают где угодно.
Ариэль послушно кивнула, а Алекс продолжал:
– Ты ведь не собираешься ни с кем встречаться?
– Да с кем мне встречаться-то?
– Ну, например, с кузеном, который так трогательно о тебе заботится.
Ариэль вспыхнула:
– Разумеется, нет. Он, должно быть, на работе.
– Ах да, я и забыл, он же у нас великий брокер.
От его враждебного тона Ариэль так и передернуло, но она благоразумно промолчала.
– А почему ты думаешь, что я встречаюсь с Лэйрдом?
– Да потому, что ты слишком часто ссылаешься на него, хотя и знаешь мое отношение к этому человеку. Первостатейный сноб – вот кто он такой. Это вообще беда со старыми сан-францисскими семьями. Кровь разжижается, отсюда и куча всяческих неврозов. Потому, кстати, и ты такая психопатка.
Ариэль глубоко вздохнула. И как это Алексу всегда удается найти самые обидные слова?
– Ты же сам сказал, что я теперь здорова.
– Здорова? Да я просто перестал работать с тобой, потому что ты не хочешь, чтобы тебе помогали. Взять хоть вчерашнюю сцену. Нормальная женщина никогда не оттолкнет мужа.
Нет, ты больна, Ариэль, и на твоем месте я бы серьезно подумал о санатории.
С этими словами Алекс повернулся и ушел к себе в кабинет.
Ариэль, как была, так и осталась стоять на нижней ступеньке, пристально глядя на закрывшуюся дверь. Как жаль, что нельзя увидеть, что за ней происходит. Девушка такая юная и такая несчастная. Что Алекс делает с ней? Утешает, старается успокоить? Или этот этап уже остался позади, и он прикасается к ней, ласкает, гладит – как часто, интересно, прибегает он к этой своей специальной терапии? Раньше Ариэль считала, что она единственная. Теперь в этом уверенности не было. Одна пациентка как-то буквально с кулаками накинулась на него в холле, и больше ее не было видно. Она обзывала его сатиром и грозилась заявить в полицию.
Не будучи уверенной, что в точности означает слово «сатир», Ариэль заглянула в словарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151