На Пасху Рождер водил группу школьников в лыжный поход. Вернулся загорелый, с повеселевшим взглядом, поздоровевший. Он заявился ко мне с подарками – бутылкой шнапса и вышитым поясом, – и то и другое мне не понравилось. Клюнул меня в щечку, удобно устроился в кресле и тут же идеально вписался в обстановку комнаты как еще один предмет мебели, что вызвало у меня острое раздражение.
– Значит, у нее там все в порядке? – начал он. Между краем его штанины и кромкой зеленого шерстяного носка виднелась полоска кожи. Это меня тоже раздражало. Очень.
Я села напротив и сказала:
– Да, ей там все нравится.
– Отлично. – На его губах, пока он, глядя на огонь, рассказывал о своих походных приключениях, играла улыбка, которую иначе как приятельской трудно было бы назвать.
– Ну что ж, вижу, тебе там было весело, – сказала я наконец.
– Жаль, ты не смогла с нами поехать. Правда, жаль. Может, на следующий год?
– Может быть, – вяло согласилась я.
– На майские каникулы я собираюсь на рыбалку. Хочешь присоединиться?
Я оценила его великодушие: мужское занятие, требующее полной тишины, любая компания рыбаку помеха.
– О нет, – ответила я. – Но за приглашение спасибо. В камине плясали языки пламени.
– Ну и как тебе это? – спросил он.
– Что – это?
– Ну, жить без Саскии.
– Слишком тихо. Но в общем, ничего.
– Может, мне стоит переехать к тебе, чтобы ты не скучала?
Я представила, как мы сидим вдвоем перед этим вечным огнем: он грезит о макрели или как там называется эта его рыба, а я – о покинувшей меня Сасси.
– Никаких «может», – отрезала я.
– Почему бы не попробовать? Мы же неплохо ладим.
– Роджер, «лажу» я и с почтальоном. Мне нужно нечто большее.
– Ты имеешь в виду постель? – уныло уточнил он. – По этой части нам, похоже, действительно не хватает энтузиазма. Но не все потеряно.
– Боюсь, привычка уже слишком въелась.
– Тогда оставим все как есть.
– Ну уж нет. То есть не совсем так… – Я сделала очень глубокий вдох, чтобы подготовиться к тому, что хотела сообщить.
Я позвонила Джилл, но у нее было подавленное состояние – видимо, сказывалось, хоть и на излете, действие вируса гриппа, – так что мы ограничились лишь коротким разговором. Она приглашала меня приехать и погостить, но, то ли из-за ее плохого настроения, то ли из-за своих собственных планов, я, извинившись, отказалась. Решимость моя была более хрупкой, чем я хотела это признать, поэтому мне требовалась поддержка. А Джилл пребывала в том состоянии самокопания, в которое впадала время от времени и которое в данный момент мне было абсолютно противопоказано.
– Наверное, я плохой друг, – сказала я, – но у меня сейчас слишком много неотложных дел.
Джилл решила, что я имею в виду работу, и смирилась. В итоге мы договорились, что я приеду в конце мая. К тому времени – я не сомневалась – уже должно было что-нибудь произойти.
– Если хочешь, возьми с собой Роджера, хотя бы на несколько дней.
– Нет, это невозможно, – ответила я. – Я с ним рассталась.
– Почему? – встрепенулась она.
– Из-за постельного фактора. Хочу начать новую жизнь. Ищу, знаешь ли, истину и справедливость…
– Навсегда?
– Абсолютно.
– Ну и слава Богу, – обрадовалась она. – Он был симпатичный, но уж очень унылый. Это первое приятное известие за всю неделю. У тебя есть кто-то другой?
– Если был бы, тебе я сообщила бы первой.
– Кто-нибудь найдется, – заверила она и вздохнула: – Какая ты счастливая, что можешь это сделать!
– Что сделать?
– Покончить с рутиной.
– Тем не менее я чувствую холодок одиночества.
– Лучше это, чем духота взаимозависимости.
– Ну ты, мать, просто заелась.
– К твоему приезду приду в норму, удобрение почвы производит на психику чудотворное воздействие: покопаешься немного в дерьме – и порядок.
Я рассмеялась. Момент для того, чтобы посвящать Джилл в мои планы, был явно неподходящим.
Реорганизация мастерской прошла безукоризненно гладко. Мистер Спитери и раньше говорил, что желает обучить своего сына свободно плавать в море бизнеса, и вот настал подходящий момент, чтобы бросить того прямо на глубину. Его сын был испорченным, развратным двадцатипятилетним парнем с маслеными глазами, которого давно уже следовало заставить работать. Я не думала, что этот тип станет проявлять чрезмерное рвение, поэтому не видела в нем серьезной угрозы для себя. Кроме того, я не собиралась терять бдительность. Джоан весьма энергично кивала головой, Рэг – вращал глазами, но в целом сотрудники мастерской не возражали против перемен. Видя, как старательно они избегали встречаться взглядами во время того нашего застолья (судя по всему, неспроста), я едва сдерживалась, чтобы не сказать им: «Да пожмите же вы друг другу руки и кончайте наконец ссориться».
Тогда, в последний день моего пребывания на службе, мы втроем отправились в паб. Было ясно, тепло, и мы поехали в Хаммерсмит, в «Голубку», где устроились за столиком на открытой террасе. Нежась на солнышке, я чувствовала себя так, как, наверное, чувствовали себя древние, поклонявшиеся Гелиосу, Аполлону или Шамашу: вот оно, новое начало, повод к торжеству, таинственный источник питания и тепла. Совершеннейшая фантастика! Мимо текла река, на воде играли солнечные блики, зеленели деревья, и вся атмосфера после изнуряющей зимней скуки казалась исполненной жизненной энергии. То, что этот новорожденный солнечный свет высвечивал на моем лице морщины, которые я ласково именовала «следами смешливости», немного умеряло мой пыл, но тем не менее: вот она я, отважно сменившая курс, пославшая к черту привычный ход собственной жизни и смело устремившаяся в неизведанное будущее. Как всегда, не обошлось и без теневой стороны. Интересно, что подумали бы обо мне мои спутники, поделись я с ними этими мыслями? В конце концов, я ведь всего-навсего собиралась уйти с работы и завести любовника, а не перевернуть Вселенную. И все же я чувствовала себя заново родившейся женщиной, что было очень и очень приятно. Я подняла бокал и пожелала им обоим удачи.
– В любом случае я буду поблизости, вы всегда можете мне позвонить.
– Да уж, с этим сыночком Спитери повод наверняка найдется, – мрачно заметила Джоан.
– Вы оба – люди в высшей степени толковые. Он не может этого не признать. Считайте, что это ниспосланное вам свыше испытание, и вы обязаны его выдержать. Сплотитесь же перед лицом общей напасти!
Джоан улыбнулась, а Рэг покраснел.
– Да, борьба сплачивает, – согласился он. – Бабушка, рассказывала мне, как это бывает. – К моему великому облегчению, на нем были солнцезащитные очки. Я корила себя за то, что мне так трудно общаться с ним, но, как говорится, глаза – окна души, а когда не знаешь, какое из этих окон открыто, невольно испытываешь замешательство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82