«Чем он занимается?» Услышав – «архитектор», заключил: «Хорошо. Можно будет спросить совета насчет крыши твоего сарая». Он выглядел довольным. Джилл пришло в голову, что, пока мужчины будут заниматься своими мужскими делами, она успеет обсудить с подругой этот новый интересный феномен. От мысли предварительно поговорить с Маргарет по телефону, что вообще-то было бы вполне естественно, она отказалась, потому что нужно было бы демонстрировать энтузиазм и горячее одобрение, а она чувствовала, что к этому пока не готова.
– Они спят вместе, – сообщила она, обращаясь к развернутой газете.
Дэвид поднял голову и добродушно усмехнулся, но газету не свернул, он просто смотрел поверх нее.
– Другого я, черт возьми, и не предполагал. Посели их в комнате рядом с комнатой Джайлса, а то по ночам нам спать не дадут. – Ухмыльнулся и сложил газету так, чтобы удобно было разгадывать кроссворд.
– Они совсем недавно познакомились.
– Тогда понадобятся беруши.
«Он хороший, – подумала Джилл. – Мой муж очень хороший человек, я его люблю». Она села рядом, и они приступили к кроссворду.
– Начинается на «ф» и кончается на «к» – предмет, располагающий к домашним заботам.
– Фартук. Ну, разве я не умница?
Он одобрительно похлопал ее по-плечу:
– Это женское слово.
Она оценила выражение его лица. Почти невинно.
– Пойду лучше приготовлю комнату для них.
– Для кого?
– Для Маргарет и… для… него.
– Не рановато? Впереди еще целая неделя. А имя его нам известно?
– Саймон. Хотя она, кажется, называет его Оксфордом. Не поднимая головы, Дэвид с проницательностью, за которую тут же получил подзатыльник, сказал:
– Судя по интонации, ты его заранее не одобряешь. Но знаешь, кто угодно будет лучше, чем тот тип.
– Роджер?
– Никогда не поверил бы, что он может.
– Может – что?
– «Роджера» плясать. – Дэвид самодовольно ухмыльнулся.
– Он тебе не понравился только потому, что не выказал никакого интереса к твоему «Флаймо».
– Чушь. Кроме того, все любят на чем-нибудь кататься. А если средство передвижения при этом еще и подстригает траву, тем лучше. Нечего язвить. Высокопоставленный овощ?
– «Регент» – сорт огурцов.
– Что бы я без тебя делал?!
Но Джилл уже не слышала мужа, она топала по лестнице в большую гостевую спальню в задней части дома, окна которой были наполовину закрыты робко распускающимися глициниями, шевелящими на ветру своими усиками. В комнате пахло сухими розовыми лепестками, лежащими в блюде возле кровати. Кровать гладко застелена розовым шелковым покрывалом, какие привозят из Китая, – оно досталось Дэвиду в наследство от бабушки. Это было их первое покрывало для двуспальной кровати, теперь оно отправилось сюда в ссылку, уступив место в хозяйской спальне новому итальянскому, из набивной ткани. Она скользнула пальцами по его прохладной поверхности. Ощущение бесконечно чувственное. Склонила голову, коснулась покрывала щекой. Интересная особенность этого шелка заключалась в том, что на нем не оставалось следов страсти. Стоило его встряхнуть, оно вздымалось, словно плащ фокусника, и снова ложилось на постель гладко и безмятежно. Джилл уже и забыла об этом. Она вышла на площадку, позвала мужа:
– Иди сюда, помоги мне кое-что проверить. – Вернулась в спальню и улеглась. Аромат лепестков был так же эротичен, как прикосновение шелка и воспоминания.
Внизу зазвонил телефон. Дэвид снял трубку, стал разговаривать. А она лежала и ждала. Когда голос стих, подняла голову и прислушалась. Издалека доносилось воркование телевизора. Джилл подтянула колени к груди и еще некоторое время полежала, уставившись в потолок, вдыхая аромат засохших роз и пытаясь с энтузиазмом думать о любовнике Маргарет, пока Дэвид не крикнул ей снизу, что начинаются новости.
Глава 22
Джудит хотела узнать о папином прошлом: судя по всему, он никогда ей о нем не рассказывал. Я решила, что должна уважать его молчание. Он сейчас пишет нечто очень любопытное – буйное и многоцветное, исполненное радости. Говорит, что это имеет отношение ко мне. И много рисует.
Это был очень необычный отель. По словам Саймона, чуть рискованный выбор, но, как мы согласились потом – или это было во время? – он того стоил. Старая помещичья усадьба к югу от Хоксема и Корбриджа, расположенная (согласно путеводителю) в местности, отмеченной выдающейся красотой пейзажа. В этой части путеводитель не лгал; а вот определение «отель» оказалось не совсем подходящим для нашего эксцентричного заведения. Оно было больше похоже на сельскую усадьбу, куда съехались гости, чтобы провести выходные. Свежеиспеченным – или, точнее, будущим! – любовникам, снедаемым страстью, наверное, было бы удобнее в другом месте.
Соображения, по которым Оксфорд выбрал именно это, вполне оправдались: прекрасный вид из окна спальни, кровать под балдахином, старинная мебель и картины, отличная кухня, изысканный выбор вин, столовая, обшитая дубовыми панелями, особый стиль… Но мы чувствовали себя скорее гостями в подлинном смысле слова, чем анонимными постояльцами, прибывшими для романтического свидания, чтобы потом просто расплатиться и ехать дальше. Хотя это делало более возвышенным предвкушение любовной развязки. С момента приезда и до того, как отправиться в постель, мы испытывали бурный прилив энергии, но возможностей дать ей выход было мало.
Мы прибыли позже, чем предполагалось, – прокололи колесо, что едва ли можно было счесть хорошим предзнаменованием. Пока Саймон возился с машинной, я, греясь на солнышке у обочины, читала о красотах Хексемского аббатства и памятниках романской архитектуры Корбриджа, в надежде, что у нас найдется время ознакомиться с ними… Наблюдая за тем, как Саймон выполняет эту сугубо мужскую обязанность, – разумеется, ему потребовалось некоторое время, чтобы освободиться от скованности, вполне естественной, когда за тобой наблюдают, – я испытывала некоторое смущение, потому что он снял рубашку и, постелив коврик, залез под машину. То и дело я переводила взгляд с саксонских склепов Хексемского аббатства и росписей пятнадцатого века на поросшую волосами грудь, невольно думая о том, что скоро она станет менее отстраненным и более чувственным фактором моей жизни…
По дороге говорили на общие темы: о проекте больницы, над которым он работал в Оксфорде, о видах за окнами автомобиля, иронически – о Верити. Какое-то время мы слушали «Тристана и Изольду» – не совсем подходящее к случаю, но такое красивое произведение. Погода, еще недавно ветреная и холодная, сменилась теплой и приятной, в атмосфере витало предвкушение праздника. В одном месте нам пришлось несколько миль тащиться за грузовиком, который вез свиней, и Саймон попросил, чтобы я зажала ему нос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82