Толстячок нахмурился.
— Такие бродяжки вотрутся в доверие, а потом обворуют, — проворчал он.
— Этот — вряд ли. Мы разговаривали всю дорогу, и, по-моему, он не преступник, просто несчастный ребенок. Мой друг никуда не ушел?
— Нет, — портье перестал волноваться о судьбе моего кошелька и улыбнулся. — Это я точно знаю, потому что к нему минут десять назад гость вошел.
— Какой гость? — вытаращился я. А сердце уже ответило, сорвавшись в рваную испуганную дробь.
Кот пошел ловить мышей, осторожно, детка-мышка. Если он тебя найдет, он сожрет тебя, малышка.
— Не знаю. Я только увидел, как он входит в ваш номер. Рослый такой блондин.
Нет, не может быть!… Кот найдет, вас всех найдет…
Может, приятель какой-нибудь?
— Я не знаю никаких блондинов, которые могли бы тут появиться, — выпалил я
Врун! Врун! Врун!
и, не дожидаясь ответа, кинулся к своему коттеджу. Сквозь частый стук сердца слышал, как следом несется Делберт; босые ноги звонко шлепали по мокрой дорожке. О господи, неужели О'Доннел сумел так быстро нас вынюхать?! Нет, он же не ясновидящий, это не он, это кто-то другой. Коммивояжер, который торгует мелочами, нужными в дороге. Бродячий проповедник, собирающий пожертвования. Агент по продаже недвижимости за Полярным кругом. Кто угодно, только не моухейский констебль!
Я рванул дверь, забыв, что ключ лежит в кармане,
зачем он вообще нужен? Гость без него обошелся
а когда она послушно распахнулась, замер на пороге, захлебнувшись ужасом. В шаге от меня, упершись забинтованной правой рукой в косяк дверного проема, стоял Ларри О'Доннел,
ты знал, что это будет он, и никто другой!
но выглядел он не ковбоем из рекламы «Мальборо», а человеком с плаката: «Приезжайте в Моухей — и вот что с вами будет». Я не понимал, почему он еще держится на ногах. Кровь залила его с головы до ног, пропитанная ею джинсовая рубашка висела клочьями, а под подбородком покачивался отодранный лоскут кожи. Шею сбоку будто изгрыз бешеный пес, от ключицы на грудь сползала кривая рваная рана. Странно, что сонная артерия уцелела. Надо было Джейку лучше нацелиться…
Я с первой секунды понял, что Ларри пришлось бороться не с взбесившимся бультерьером. Айрис была права, шоколад не спасал от трансформации. Дождь заставил Джейка перекинуться, но выскочить из коттеджа, чего я так боялся, он не успел. Свежее мясо явилось само. Но если О'Доннел стоит здесь и еще жив, значит, победителем в схватке вышел все-таки он.
— Предатели, — каркнул Ларри.
Он вскинул левую руку, и огромные небесные часы замедлили ход. Я не успел заглянуть в ствол «браунинга», поэтому до сих пор не знаю, как выглядит смерть на таком близком расстоянии. Десятая доля секунды — и я потерял равновесие от сильного толчка,
тому, кто годами толкал валуны, ничего не стоит сбить с ног человека
услышав выстрел до того, как упал. Глаза выхватили из неожиданно сжавшегося мира яркую вспышку, дымок над стволом пистолета и Делберта, отлетающего с крыльца на дорожку спиной вперед. За долю мгновения вытолкнув меня из-под выстрела, мальчик сам оказался на моем месте и принял пулю, как последний урок от своего учителя.
Он упал навзничь, разметав руки, как брошенная тряпичная кукла, кровь хлынула по волосам, по лицу, растеклась по асфальту. И я заорал «нет» во всю силу легких. А «браунинг» выпал из руки О'Доннела, когда — в ту же безразмерную секунду — Ларри в свою очередь рухнул на пол. Назад и набок, полностью исчезнув из виду.
То ли мой крик раздробился, то ли кричали еще какие-то люди. Из потока воплей выкристаллизовалось слово «полиция», а я вскочил и кинулся к Делбер-ту, приподнял его голову, пачкая руки в крови, — она лилась из раны над виском пульсирующими рваными толчками, — и выкрикивал его имя, пока не понял, что это бесполезно. Не знаю, сколько времени понадобилось, чтобы понять. Может, год. Может, меньше минуты.
Женский визг резал воздух, тяжело топали где-то за моей спиной мужские ботинки. А в голове у меня гремел набат, тяжелый и безнадежный похоронный звон. Я бросился в коттедж
надо успеть, пока не явилась полиция, надо увидеть, как выглядит Джейк!
и перепрыгнул через О'Доннела, чтобы в спальне снова упасть на колени перед окровавленным телом. В несчитанных парсеках от этого места сотни планет сошли с орбит и взорвались, лишившись своего создателя, черные дыры расползлись по Вселенной и вечное безмолвие космоса раскололось отчаянным воплем, вырвавшимся из моего рта. Мертвый Джейк застыл на полу в неестественной позе; его рубашка была не только пропитана кровью, но и обожжена порохом: Ларри стрелял с очень близкого расстояния. «Не просто близкого — он прижимал ствол к телу Джейка, — сообразил я, — поэтому выстрелов и не услышали снаружи. А Джейк зубами и ногтями рвал его тело, используя всю свою нечеловеческую силу, чтобы добыть кусок свежего мяса».
И сделал бы то же самое, окажись с ним рядом ты, а не О 'Доннел.
«Нет, — одернул я себя. — Джейк просто впал в шок и защищался как мог. Ничего больше люди о нем не узнают».
Последствия мутации еще были видны: слишком крупные зубы, неправильная форма мышц, потемневшая кожа, отвисающая на затылке. Но я надеялся, что к появлению полиции они исчезнут. Джейк начал перекидываться в агонии, но мертвым он выглядел как обычный человек. Значит, надо задержать полицейских снаружи. Дать телу Джейка время для последней трансформации.
— Я помогу тебе, — шепнул я.
Пожал мертвую руку, поднялся и пошел к выходу, двигаясь, как зомби, когда вдруг услышал: «Уолт…» — и от этого шепота вздрогнул, как от удара кнутом. Померещилось, не иначе. Этот гад не может быть живым! Его место в аду, в самом центре вечного пламени. Но что бы я ни думал, я уже шел к О'Доннелу. И едва присел возле него, голубые глаза открылись.
— Риденс, — еле слышно выдохнул он. — Риденс должен был… давно сдохнуть. Я… подумал, здесь только ты и мальчишка. Почему он не сдох?
Я смотрел ему в лицо и боролся с ярым желанием голыми руками разорвать эту физиономию на части. Если бы Делберт не просил не убивать…
— Хочешь ответ на самый идиотский вопрос? — произнес я тоже шепотом. Шепот получился сдавленным, в горле орудовала огромная жесткая щетка, перекрывая вход воздуху. — О'кей, получишь. Это я помог ему продержаться. И сегодня днем вытравил весь мох с ваших камней, так что, хотя ты и добрался до Джейка, Моухей ты этим не спас. Все кончено. Твоей семье каюк.
В его глазах над болью и предсмертной слабостью взметнулся ужас, но ненависть и жажда мести оказались еще сильнее.
— А твое… твоего мальчишку… я убил.
— Нет.
Я не знал, говорю правду или вру. Но не мог допустить, чтобы этот предатель рода человеческого в самую последнюю минуту возомнил себя победителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110