ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Не смогу громко закричать. Но очевидное кое-как сумел сообразить. — Ты же не пьешь «Че… (порция, рассчитанная на великана, уже дала себя знать) Четыре розы».
— Верно. Я добровольный помощник, за это меня и ценят. — В голосе Ларри не было ничего, кроме спокойной констатации факта, сдобренной чувством собственного достоинства. — Поэтому я и констебль. Не завишу от моховой настойки, могу стоять под дождем на глазах у чужаков — и останусь тем же, кем был. Могу уехать на сутки или на неделю, не волоча за собой ящик «Четырех роз», не вздрагивая при виде каждого облачка. И при этом никогда не пойду против моухейских законов. Так что я, можно сказать, незаменим. Меня точно не сожрут.
Бренди у меня в голове превратилось в ревущий темный водопад, скачущий по громадным каменным уступам.
О'Доннел поднялся и оказался нереально высоким, его плечи почему-то закрыли собой всю противоположную стену. И потащили ее за собой… Нет, это он Уходит. Идет к лестнице… Лестница тоже изменила очертания, стала вдвое уже, чем раньше, и завихлялась из стороны в сторону. Сквозь рев моего личного водопада Донесся голос Ларри, лейтенанта, констебля, специалиста по мутантам и каннибалам. Он здорово умеет врать, этот парень. Хороший вообще парень, мне ведь говорили, что он хороший…
Голос Ларри прозвучал в унисон с грохотом воды по камням, и, что именно он говорил, я не понял. Только последняя фраза ясно отдалась по всей комнате: «Ты уже отключаешься. Спи, завтра договорим». Хорошая идея!
Сам он не отключался. Не споткнулся на лестнице. Умудрился пройти точно в двери, хотя я, например, не мог их разглядеть. И хлопнул ими до ужаса громко. Шутник!
Я уснул, так и не угадав, что значил последний металлический щелчок. Стрелял Ларри в мутантов-людоедов? Или запер меня?
ГЛАВА 12
Я выплывал из липкого болота сна, отчаянно барахтаясь, чтобы снова не пойти ко дну. Голову кто-то залил цементом, и она тянула меня вниз, в густую темноту, пропитанную тупой болью. Веки слиплись, горло пересохло, а во рту не иначе сумасшедшая ведьма варила зелье из сушеных лягушек и кошачьей мочи. Как я умудрился напиться до такой степени?
Кое-как продрав глаза, уставился на белый потолок. Состояние было, какое только злейшему врагу пожелаешь. И то если докажет, что он злейший, а не просто с радостью пристрелил бы тебя при случае. Того, кто сейчас захотел бы меня пристрелить, я бы признал лучшим другом. Вроде Джейка…
Вчерашние события медленно всплывали на поверхность сознания. Джейк пил самодельное виски и поэтому мутировал… Я приподнялся, на миг забыв о раскалывающейся голове. Голые стены, жестяной умывальник, металлическая лестница, круто поднимающаяся к запертой двери. Я, одетый и даже в туфлях, лежал на диване в подвале дома О'Доннелов. На журнальном столике остались бутылки, одна пустая, во второй примерно треть содержимого. Рядом две кружки и кофейные чашечки. Нуда, они служили рюмками. Значит, мне не приснился разговор с Ларри? Его невероятный рассказ не был порождением пьяного мозга? О боже! Да не может быть! Хоть убейте меня, не может быть, чтобы эта история была правдой. Мутанты, зависящие от самогона, сделанного из мха, и ловящие проезжих, чтобы сожрать их, как только пойдет дождь? Нет, это я перебрал и подсознательно переключился на выдумки в стиле «horror». Надо будет сообщить Терри, что я меняю жанр. Обязательно сообщу. Если голова не лопнет в ближайшие пять минут.
Металлический щелчок замка плетью полоснул по моему измученному мозгу, и я зажмурился, снова откинувшись на спину. Кто-то спускался по лестнице. Слава богу! Пусть это будут мутанты, инопланетяне или привидения — лишь бы они додумались принести воды. Может, удастся ненадолго избавиться от жажды, а заодно вымыть изо рта вонючий привкус. Никогда больше не буду пить неразбавленный бренди полными кружками. Вообще буду хорошим, только дайте воды.
Но никто не спешил протягивать мне холодный стакан, до краев полный спасительной влагой. Шаги (каждый из которых отдавался в моей несчастной голове) остановились где-то на полпути от лестницы к дивану. Пришлось снова открывать глаза. И поворачивать голову, медленно, как колодезный ворот. О пожалуйста, ради всего святого, бросьте меня в колодец! И не сердитесь, если я выпью его до дна.
Но мечты о колодце отступили, как только я сфокусировал взгляд на О'Доннеле. Это он, добрый хозяин, пришел проведать гостя и молча стоял в нескольких шагах от дивана. Я не меньше минуты разглядывал его, пока не выговорил:
— Ни к чему, Ларри. Не стоило его брать. Ты одним мизинцем со мной справишься.
Он улыбнулся и посмотрел на браунинг в своей правой руке, как на любимого котенка, забравшегося в буфет: «Как ты сюда влез, озорник?» Мое горло будто мускатной теркой скребли, но я заставил себя пробормотать:
— Лучше бы воды принес.
Ларри привычным жестом поставил пистолет на предохранитель и сунул его за пояс.
— Мне надо было убедиться, что ты не буйствуешь, — пояснил он. — Как-то не хотелось войти сюда и получить по голове бутылкой.
— Ты слишком хорошо обо мне думаешь. Я сейчас не способен спичку поднять.
О'Доннел покачал головой.
— Не так уж ты расклеился, Уолт. Поднимайся и умойся, сразу станет легче.
Я понимал, что он прав. Но подняться значило поднять голову, а переживать эту пытку я никак не хотел. И лежал с закрытыми глазами, слушая, как шаги Ларри удаляются, как тихо гудит под ними лестница и снова щелкает замок. Наверное, вчера я начал пересказывать свои выдумки, вот Ларри и решил, что со мной надо быть поосторожнее. Как с психом… Нет, стоп! Это он, а не я рассказывал. Он говорил о мутантах, о своих сослуживцах и моухейских законах. Воспоминания стали четче, но чем яснее они проступали из похмельной мути, тем страшнее мне становилось. Что, если О'Доннел не шутил?
Конечно, не шутил, какие могут быть шутки, если вокруг монстры?
Я сел и вцепился в голову, будто хотел выдавить часть воспоминаний сквозь череп. Не вышло. Мозаичная картинка сложилась практически полностью, только вместо симпатичных щенков на ней появилась отвратительная мохнатая морда с окровавленными клыками. Прекрасная Сьюзен, будоражащая фантазию каждым движением, набивала рот человечиной… И ее девочки тоже обгрызали трупы? И Делберт, добрый мальчишка с умными и грустными глазами олененка, не отказывался от ломтя мяса, срезанного с человеческой руки?
Или с бедра?
Воображение нарисовало тошнотворные картины, при этом настолько реалистичные, что они мигом вышибли из меня похмелье. Когда Ларри вернулся с кувшином воды и пустым стаканом (браунинг остался за ремнем), я выплескивал на лицо последнюю горсть воды из умывальника.
— Полегчало? — поинтересовался он.
— О чем мы говорили вчера вечером?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110