— Да, но…
— Вот видишь, Эши, — спокойно сказала Рапсодия. — У нас в запасе совсем немного времени на то, чтобы найти ф'дора и объединить намерьенов. Не знаю, сколько еще времени ты сможешь после этого оставаться холостяком, но мне кажется, я тебе уже говорила, что дала себе слово никогда не иметь дела с женатыми мужчинами — без исключений. Поэтому нашим отношениям суждена короткая жизнь. И я не понимаю, зачем тебе все это, зачем тратить время и силы.
Эши сложил руки на груди. Ее логика была безупречной. Спорить с такими доводами бесполезно, по крайней мере сейчас.
— Значит, ты считаешь, что любовь ничего не стоит, если она длится недолго?
Рапсодия посмотрела на него и вспомнила разговор с Элендрой, когда та рассказала ей о своем муже.
«За то короткое время, что подарила нам судьба, мы были так счастливы, словно прожили вместе целый век».
— Нет, — едва слышно прошептала она. — Я совсем так не думаю.
— Тогда в чем же дело? — Эши почувствовал, как его вновь охватывает отчаяние. — Как убедить тебя дать мне шанс?
— Какой шанс?
Эши вдруг захотелось хорошенько встряхнуть ее, что бы она наконец все поняла.
— Шанс показать тебе мои чувства, Рапсодия. Шанс любить тебя, проводить с тобой время, шанс быть с тобой таким же честным, какой ты была со мной, раскрыть мое сердце, даже если… — Он замолчал, не в силах продолжать.
— Даже если что? — голос Рапсодии звучал мягко, а на лице появилось такое же мягкое выражение.
— Даже если ты не захочешь сохранить наши отношения.
Боль в его голосе нашла отклик в сердце Рапсодии, и она вдруг поняла, что с трудом сдерживает слезы. Она смотрела в пол, боясь взглянуть ему в глаза, зная, что иначе обязательно разрыдается. Они несколько мгновений так и стояли — Эши наблюдал за Рапсодией, а она изучала игру огненных отблесков на ковре. Справившись с собой, она подняла голову:
— Значит, ты готов стать моим любовником, невзирая на то, что это продлится совсем недолго?
— Да. Я буду благодарен судьбе за каждый миг, проведенный с тобой. И готов на все ради этого.
— И ты этим удовлетворишься?
— Если так пожелает судьба. Когда чего-то очень хочешь, даже самая малость, которую тебе удается получить, счастье.
Через несколько секунд Рапсодия кивнула, словно на шла дорогу из мысли, в которой заблудилась.
— И какую часть себя ты будешь хранить под замком во время нашего короткого романа?
— Никакую. Сомневаюсь, что мне удастся что-нибудь от тебя скрыть, Рапсодия, да я и не хочу. Мы стараемся не обсуждать Прошлое, поскольку это причиняет боль, но если ты захочешь, я готов говорить и о нем. — Она покачала головой. — Есть вещи, которые мы не можем рассказать друг другу, потому что это чужие тайны. Но свои я не собираюсь от тебя скрывать. — Он испытал облегчение, увидев, как изменилось выражение ее лица, и поспешил добавить: — Я знаю, перспектива быть любимой драконом может пугать, в особенности если ты немножко знакома с его природой — мы имеем склонность быть неисправимыми собственниками. Но человеческая часть моего существа любит тебя гораздо больше, и я никогда не стану тебе мешать, если ты захочешь уйти.
Рапсодия удивленно тряхнула головой.
— Мне кажется, тут тебя немного занесло, — сказала она, смеясь. — Королевские обязательства лежат не на мне.
— Так ты подумаешь? — взволнованно спросил Эши. Рапсодия вернула ему портрет и снова посмотрела на огонь. Она довольно долго молчала, погрузившись в раздумья. Эши привык к ее молчанию и терпеливо ждал. Он знал, что ее мысли унеслись за много лиг от маленькой уютной гостиной и когда она вынырнет на другом берегу своих размышлений, она будет очень далеко. Эши дал себе слово повторить свой вопрос. Когда Рапсодия заговорила, казалось, будто она обращается к огню:
— Ты веришь в легенду о двух людях, владеющих половинками одной души?
— Да.
— Тебе довелось встретить твою?
— Да, — ответил Эши после продолжительной паузы. Рапсодия подняла голову и впервые за все время посмотрела прямо на него:
— Правда? И что с ней случилось? Если не хочешь, можешь не говорить.
— Она умерла. — Лицо Эши исказила боль. Рапсодия покраснела от стыда за свою бесцеремонность и страдания, причиненные ее вопросом.
— Прости меня, Эши.
— Дело не только в том, что она умерла. — Эши чувствовал, что ему необходимо выговориться. — Она ушла, думая, что я ее предал, ведь я даже не попрощался с ней.
Рапсодия отвернулась. Вот уже во второй раз за сегодняшний вечер ей захотелось обнять его и приласкать. Но она не забыла, как бросилась к нему на грудь на лесной дороге в Тириан и как перекосилось от боли его лицо. Она больше не хотела повторить свою ошибку — так она говорила сама себе, — но потом безмолвно исправляла себя: ты просто боишься того, что произойдет с твоим сердцем, если ты это сделаешь.
Эши поднял голову и увидел, что она отвела глаза.
— А ты? — спросил он. — Ты веришь в половинки, которые должны соединиться?
— Нет, — едва слышно ответила она. — Точнее, у кого-то такая половинка есть, а вот у меня — нет.
— Почему?
Рапсодия вздохнула, жалея, что сама завела этот разговор и теперь не может переменить тему, не обидев Эши.
— На самом деле я думала, что у меня моя половинка тоже есть, но я ошиблась.
— А что произошло?
— О, ничего особенного. Я полюбила человека, который не ответил мне взаимностью. Обычное дело.
Эши громко рассмеялся и покачал головой.
— Что? — сердито спросила Рапсодия. — В это так трудно поверить?
— По правде говоря, да.
— Почему? — недоверчиво поинтересовалась Рапсодия.
Эши поставил портрет детей на каминную полку и подошел к диванчику, стоящему перед камином. Откинувшись на спинку, он сложил руки на груди и принялся разглядывать Рапсодию, на лице которой играли отблески огня, пламя тихонько гудело в камине, только время от времени раздавалось тихое шипение смолы или с треском лопался уголек.
— Рапсодия, на случай, если ты не заметила, должен тебе сообщить, что мужчины заявляют о своей немеркнущей любви, стоит им только тебя увидеть. Даже когда ты разгуливаешь, закутавшись в плащ и накинув на голову капюшон, телеги, запряженные мулами, постоянно наталкиваются друг на друга, мужчины замирают, не в силах сдвинуться с места, а женщины стоят, широко разинув рты. Звук твоего голоса заставляет тех, кто прожил долгую и счастливую семейную жизнь, рыдать оттого, что они не знали тебя раньше. А твоя улыбка — твоя улыбка согревает самые холодные сердца, даже те, что долгие годы бродили по свету в полном одиночестве и страдали от неизлечимой боли.
Я могу представить себе человека, оставшегося равнодушным к твоей неземной красоте. Но твоя ослепительная внешность лишь жалкая тень твоей прекрасной души. Откровенно говоря, я не понимаю, как мог кто-то, узнав тебя, не отдать в твое распоряжение все свое сердце без остатка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181