Рапсодии, чей огонь и тепло наполнили тело Эши. Рапсодии, чей голос звучал мелодично, даже когда она пыталась отдышаться после страстных поцелуев, и чью шею еще украшали синяки, оставшиеся после сражения с Ракшасом. Рапсодии, чья кровь бежала все быстрее, а сердце колоти лось все отчаяннее, по мере того как Эши пробуждал ее тело. Рапсодии, женщины, которую он любил с той самой минуты, как узнал о ее существовании.
Эши развязал ленту, удерживавшую ее волосы, и, закрыв глаза, ощутил каждую прядь роскошного водопада, заструившегося по ее плечам и спине. Он чуть-чуть отодвинулся, взял обеими руками ее лицо и заглянул в глаза. Она глубоко вздохнула, чуть приоткрыла рот, но ничего не сказала.
Он снова ее поцеловал, и его руки осмелели — впрочем, он знал, что она не имеет ничего против. Она ответила на его ласку, положила руки ему на плечи. Они на мгновение задержались на его могучей груди, и он почувствовал, какие они горячие. Затем она просунула их под рубашку и осторожно коснулась шрама, причинявшего ему до сегодняшнего дня страшные мучения.
Эши гладил ее лицо, потом погрузил руки в блистающий водопад волос и почувствовал, какие они шелковистые и мягкие. Все его тело напряглось, а желание стало почти невыносимым. И тогда он скользнул под блузку, под кружевное белье, и его пальцы коснулись ее упругой груди. Рапсодия вздрогнула, и Эши тут же принялся целовать ее шею, погружаясь в сладостный аромат ее кожи и волос.
Рапсодия провела рукой по его медным волосам, удивляясь тому, какие они мягкие на ощупь. Она вцепилась руками в его локоны, в то время как он покрывал поцелуями ее шею.
В следующее мгновение Эши опустил руки и легко рас пустил завязки юбки. Когда последняя преграда была устранена, он поднял ее, и юбка соскользнула на пол. Рапсодия улыбнулась ему и принялась развязывать его рубашку; он ждал, когда она закончит, прежде чем поцеловать ее еще раз.
Они двигались, безмолвно исполняя па замысловатого танца, освобождая друг друга от одежды. Увидев его обнаженную грудь, Рапсодия не смогла сдержать слез. Ужасная язва и страшный уродливый шрам исчезли, на их месте появилась молодая розовая кожа. Она отвернулась, не в силах справиться с охватившими ее чувствами, и тогда Эши обнял ее и прижал к себе — и так они вдвоем отпраздновали его освобождение от боли.
Она расстегнула застежку своего медальона, зажав его в руке, прежде чем положить на стол около дивана. Эши быстро развернул ее к себе лицом и впервые увидел в ее глазах такое же счастье, какое испытывал сам.
Они снова обнялись и медленно опустились на пол, сбрасывая остатки одежды. Эши наклонился над Рапсодией и позволил своим глазам насладиться прекрасным зрелищем, о котором ему так долго твердил дракон. Она была совершенна, а ее кожа испускала свет, какого ему до сих пор не приходилось видеть.
— Ты прекрасна, — сказал он с благоговением. — Как же ты прекрасна!
— Я рада, что ты так думаешь, — улыбнувшись, ответила Рапсодия и погладила его по щеке.
Эши закрыл глаза и, взяв ее за руку, поцеловал пальцы, потом запястье… и перестал существовать. Они занимались любовью на полу гостиной в Элизиуме, где весело пылал в камине огонь.
Потом Эши взял Рапсодию на руки и отнес на кровать, где они любили друг друга почти всю ночь, до самого утра, а огонь в камине сник, превратился в тлеющие угольки.
Ночью Эши проснулся и почувствовал, что касается ее затылка губами. Она лежала на животе и крепко спала. Дракон окутал ее сон, защищая от кошмаров, и потому она дышала ровно и спокойно. Эши погладил ее по волосам и притянул к себе, спрятав лицо у нее на плече. Потом он глубоко вдохнул, наслаждаясь ароматом ее кожи.
Во сне Рапсодия почувствовала слезы и тепло дыхания Эши. Он вздрогнул, и она повернулась на бок и обняла его за шею, положив его голову себе на грудь и стараясь защитить от демонов, которые его разбудили.
Но слезы Эши были слезами благодарности. Его сон превратился в реальность, он обнимал наяву женщину, столько раз приходившую к нему по ночам, а потом неизменно исчезавшую. Но вот он проснулся, а она по-прежнему рядом.
Его губы коснулись плеча, потом груди, он ласкал ее мягкую кожу и вдруг почувствовал, что она отвечает на его прикосновения.
Тогда Эши едва-едва дотронулся кончиками пальцев до ее бока. Больше всего на свете ему хотелось доставить ей удовольствие, подарить ей такое же счастье, что она дала ему. Рапсодия сонно потянулась, и его рука, пропутешествовав по гладкому животу, замерла на ее бедре, и Рапсодия вздрогнула от его прикосновения.
Эши не знал, что делать дальше. Он страстно ее хотел, но дракон сказал, что она устала, измучена только что пережитой эмоциональной бурей и водопадом любовных ласк, начавшихся еще на полу в гостиной. Она доставила ему невообразимое удовольствие, но продолжала притягивать его с силой, которой он не мог сопротивляться. Чем больше он получал, тем больше ему хотелось. Сейчас она спала, и ее тело пыталось восполнить те запасы энергии, которую она израсходовала, отвечая на его ласки.
Эши представил себе, как займется с ней любовью прямо сейчас и постарается дать ей хотя бы часть той радости, что она подарила ему, но, подумав, отказался от этой мысли. Она спала спокойно, ее сон не нарушали кошмары, пугавшие ее и заставлявшие просыпаться посреди ночи. Впервые за все время он видел, что она спит мирно, точно невинное дитя. И потому он тяжело вздохнул, заставил себя успокоиться и, крепко обняв ее, стал охранять ее сон. Он знал, что может подождать.
В серой предрассветной дымке Эши медленно встал с постели, стараясь не разбудить Рапсодию. Он поморщился, когда его босые ноги ступили на холодный пол, и по настоянию дракона отправился к камину. Он знал, что нужно искать, и знал, что увидит, однако все равно пошел проверить. На полу было три капли пролитой Рапсодией крови.
Разумеется, дракон с самого начала почувствовал, что она девственница, и сообщил ему об этом, но три капли — как и с Эмили, тогда их тоже было три. Знак, вне всякого сомнения, только вот какой? Он знал, что находится в доме своей бабки, знал, что она Провидица Прошлого. Три капли крови, как и у Эмили. Знак будущего или завершения прошлого?
Эши снова повернулся к кровати и посмотрел на Рапсодию. На ее лице не было ни страха, ни сожалений, ее сон подарил ей счастье, или, по крайней мере, так ему показалось. С грустной улыбкой он вышел из комнаты и направился вниз по лестнице в переднюю, где на крючке висел его плащ. Он засунул внутрь руку и, почувствовав его влажную прохладу, достал маленькую серебряную пуговицу, которую хранил много лет. Затем, оставив плащ, вышел на улицу и спустился к кромке воды.
Он стоял и слушал голос воды у домика Энвин, который тихонько говорил с его душой, держал в руке пуговицу и размышлял о случившемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181