Она постояла у двери Элеоноры и послушала, не разбудила ли ее, но в доме было тихо. Рапсодия сердито посмотрела на лютню, стоящую в углу, затем, тяжело вздохнув, сдалась, зная, что стоит ей начать сочинять песню — и придется доводить дело до конца, иначе музыка не даст ей покоя.
Она заварила себе чашку чая и уселась за стол. Она пила маленькими глотками обжигающую жидкость, вспоминала оскорбительные комментарии Эши по поводу этого напитка и пыталась понять, в чем тут дело. Лично она считала, что чай очень даже вкусный.
Устроившись в кресле у очага, она настроила лютню и начала играть. Сначала песня звучала холодно, словно не хотела иметь с ней никаких дел, но через несколько мгновений мелодия начала обретать очертания. Рапсодия старалась играть очень тихо, чтобы не разбудить Элендру, и вскоре комнату наполнил гул созидательной энергии, который прибавил в ней света и тепла.
Огонь пел в очаге, подчиняясь звучавшей мелодии, и Рапсодия унеслась на крыльях музыки, она даже не заметила, как открылась дверь.
— Ты готова? — спросила Элендра, входя в комнату.
Она была в кожаных доспехах — как и всегда — по трепанных и старых и держала в руках плащ с высоким воротником.
Рапсодия подняла голову и посмотрела в зарешеченное окно. До рассвета оставалось около часа.
— На улице еще темно, Элендра, — ответила она, не переставая перебирать пальцами струны.
— Да, но ты уже проснулась, по крайней мере у меня сложилось такое впечатление.
— Я почти закончила сонет, — немного смущенно про говорила Рапсодия и снова опустила глаза к инструменту. — К восходу солнца он будет готов. И тогда я в твоем распоряжении.
— Интересно, — пробормотала Элендра. — Мне казалось, что ты всегда в моем распоряжении.
Ее слова удивили Рапсодию, и она подняла голову. Элендра внимательно ее изучала, а встретившись глазами, улыбнулась. Рапсодия улыбнулась в ответ, но ее не оставляло ощущение, будто она пропустила что-то важное.
— Сегодня мне удастся лучше сконцентрироваться, — сказала она и снова занялась струнами. — Как только песня перестанет звучать у меня в голове, я смогу сосредоточиться на твоих уроках.
— Правда? — ласково спросила Элендра.
— Да, — заверила она и принялась настраивать струну, которая, как ей казалось, звучала неправильно. — Лютня не давала мне спать всю ночь. Вот почему мне пришлось так рано подняться. Она требует, чтобы я закончила песню. Не думаю, что она меня отпустит, пока я не завершу работу.
— Какой неприятный инструмент. Ну, если дело только в этом…
Элендра выхватила лютню из рук Рапсодии, а когда та собралась возмутиться, швырнула ее в очаг, где она разлетелась в щепки и под протестующие стоны лопающихся струн вспыхнула. Рапсодия в ужасе смотрела, как пламя пожирало лютню.
— Ну, вот, — весело заявила Элендра. — Теперь, когда проблема решена, ты готова приступить к занятиям?
Рапсодии потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.
— Не могу поверить, что ты это сделала.
— Я жду.
— Что, ради всех святых, с тобой случилось? — выкрикнула Рапсодия и показала на очаг. — Это бесценный инструмент! Его подарила мне Элинсинос, он бесценен. А теперь…
— В комнате станет теплее.
— Тебе весело?
— Нет, Рапсодия, нисколько. — В голосе Элендры звучала холодная решимость. — Мне совсем не весело. Ты думаешь, мы тут в игрушки играем? Ты давно должна была понять, что все очень серьезно. Ты Илиаченва'ар. И одна из Троих, и тебе предстоит серьезная работа.
— Но это нисколько тебя не оправдывает! У меня есть и другие обязательства, Элендра. Я Дающая Имя. И мне необходимо работать, иначе я потеряю свое умение. — Рапсодия с трудом сглотнула, стараясь сдержать бушующий в груди гнев.
Элендра принялась расхаживать по комнате, не в силах побороть волнение.
— Возможно. Да, твой дар редкость, однако в нашем мире есть и другие Дающие Имя. Но Илиаченва'ар одна. Перед тобой стоит чрезвычайно важная задача. Все остальное не имеет значения.
— Что ты сказала? — Рапсодия сжала пальцы в кулаки. — Ты будешь приказывать, кем мне быть? Что-то я не помню, чтобы мы об этом договаривались.
— Мы не договаривались. Ты призвана на поле боя, — сказала воительница резко. — Вставай.
— Элендра, что с тобой происходит?
Тазик для мытья рук и кувшин разлетелись вдребезги, когда Элендра отшвырнула рукомойник к стене.
— Мне не под силу убить проклятого демона — вот что со мной происходит! — прорычала Элендра. — Если бы я могла, его пепел давно разметал бы ветер. Но я потерпела поражение. Я совершала ошибки и дорого за них заплатила. Ты не можешь остаться в стороне, Рапсодия. Твоя судьба предсказана, и ты можешь сколько угодно пожимать плечами, но ты прикончишь ф'дора или умрешь, сражаясь с ним. У тебя нет выбора. Я должна сделать все от меня зависящее, чтобы дать тебе шанс добиться успеха, а ты попусту тратишь мое время.
Рапсодия закрыла рот, сообразив, что пока Элендра произносила свою тираду, стояла, тупо на нее уставившись. Она попыталась найти слова, которые успокоили бы ее наставницу, но почти сразу поняла, что не знает таких слов. В глазах Элендры пылала не просто ярость, в них было что-то еще, чего Рапсодия не понимала. Она вспомнила, как ее предупреждали о приступах ярости воительницы и о ее репутации сурового учителя. Все, что она могла сделать, это держаться от нее подальше.
— Послушай меня, Рапсодия. Я отправила восемьдесят четыре идеально подготовленных воина на поиски чудовища, ни один из них, понимаешь, ни один не вернулся! Ты обладаешь огромным талантом и могучим потенциалом, каких не было ни у кого, ты способна победить ф'дора, но тебе не хватает дисциплины и силы воли. Сердцем ты хочешь спасти мир, но твое тело лениво. Ты не понимаешь всей силы зла, ждущего своего часа, чтобы тебя уничтожить.
Если тебе плевать на собственное благополучие, подумай о тех, кого ты любишь. Подумай о друзьях, сестре и детях, заботу о которых ты взяла на себя. Ты понимаешь, что их ждет, если ты потерпишь поражение? Нет, поскольку иначе мечтала бы только об одном — найти его и пронзить мечом. Тысячу раз! Знать, что он умер, и испытать радость мести за страдания, причиненные им людям за столетия его существования.
Рапсодия отвернулась, она не могла смотреть на пылающую гневом Элендру. Ее охватило поразительное спокойствие, ощущение мира, несущее в себе опасность. Наконец-то она поняла, какая невероятная задача перед ней стоит, и ее охватила паника.
— Ты знаешь, что сделал ф'дор с твоей семьей и друзьями? Тебе известно, что случилось с Истоном, Рапсодия?
— Нет, — прошептала Певица.
Глаза Элендры прояснились, словно ее отрезвил голос ученицы.
— Тебе повезло, это было ужасно, — сказала она уже спокойнее. — У тебя есть возможность положить конец страданиям людей — навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181