Грунтор застонал, собрал последние силы и отбросил человека к стене пещеры. Потом он побрел дальше, стараясь не дышать. Мир вокруг начал тускнеть.
Прошло несколько мгновений, прежде чем стены пещеры перестали вращаться. Акмед схватился за голову и с трудом поднялся на ноги, он все еще не оправился от удара. Грунтор застал его врасплох — в янтарных глазах великана он увидел безумный страх, но никак не ожидал такой реакции.
— Грунтор! — снова крикнул он, но могучий болг ничего не слышал.
Грунтор наносил отчаянные удары и нетвердой походкой двигался по пустым улицам Лориториума, ведя отчаянную схватку с невидимыми демонами. И у Акмеда складывалось впечатление, что великан проигрывает этот бой.
Акмед оперся о стену, и его пальцы коснулась маслянистой поверхности. Подсознательно он отметил сильный запах, похожий на вонь горящей смолы. Затем Акмед устремился вслед за Грунтором, направлявшимся в сторону центрального сада.
Задыхающийся великан опустился на четвереньки. Акмед осторожно приблизился к нему, повторяя его имя, но Грунтор не обращал на него внимания. На оливковой коже великана появились жуткие пурпурные пятна. Тяжело дыша, он размахивал руками, словно пытался освободить про ход. Перебравшись через стоящие вокруг фонтана скамейки, он направился на юго-запад.
Акмед почти догнал своего друга, и вдруг лицо Грунтора приобрело спокойное выражение. Он широко раскрыл глаза и повернулся к югу, словно услышал, что кто-то его зовет. Акмед наблюдал, как великан выпрямился и зашагал через сад, навстречу голосу, который слышал только он.
Подойдя к одному из алтарей, Грунтор опустился на колени и положил на него голову.
Сквозь чудовищный шум Грунтор различил ясный и чистый звон колокола. И в тот же миг хаос и дым исчезли, остался лишь прозрачный звук, отозвавшийся в его сердце. То была песнь Земли, низкий мелодичный гул, поселившийся в его крови с того самого момента, как он услышал его в первый раз — когда попал в сердце мира. Мелодия звучала только для него.
Грунтор почувствовал, как отступает кошмарная волна огненной смерти. Пламя в его легких погасло, на его место пришла музыка.
Она лилась из неизвестного источника, значительно сильнее, чем фоновая мелодия, всегда звучавшая в его сознании. Кожа покраснела, и он ощутил знакомое покалывание — так было, когда они выбрались из Пламени в чреве мира. Теперь ощущение вернулось — безусловное радостное приятие мира, которое он тогда познал. Только сейчас Грунтор понял, как ему этого не хватало.
Подойдя ближе, он увидел источник музыки, и весь остальной мир исчез. На противоположной стороне централь ной площади Лориториума находился участок земли, имевший форму алтаря, — глыба Живого Камня. Грунтор никогда не видел Живой Камень, но слышал, как лорд Стивен упоминал о нем в намерьенском музее, когда рассказывал о пяти базиликах, посвященных стихиям.
«Это единственная неорланданская базилика — церковь Единого Бога, Короля Земли, или Терреанфора. Базилика высечена на поверхности Ночной горы, и даже в полдень свет не может до нее добраться. Сорболд — бесплодное пыльное место, царство солнца. В сорболдианской религии нетрудно найти языческие корни, поэтому неудивительно, что ее последователи продолжают поклоняться Единому Богу. Они верят, что, когда рождался наш мир, Земля была живой, и сейчас, спустя неизмеримое количество лет, часть Земли все еще жива, и Ночная гора — одно из мест, где находится Живой Камень, а вращение самой Земли освящает землю, на которой стоит базилика. Поскольку я сам там бывал, могу с уверенностью сказать: жители Сорболда правы. Те места исполнены магии».
Место, исполненное магии. Грунтор остановился перед алтарем Живого Камня, сражаясь с болью и удивлением. От огромной глыбы исходили эманации, гасящие панику, шепчущие слова утешения. Боль в груди исчезла, он вновь мог свободно дышать. И хотя Грунтор не различал слов, он понимал, что Живой Камень называет его имя.
Он с благоговением опустился перед ним на колени и положил голову на алтарь, вслушиваясь в историю, которую рассказывал Живой Камень. Через мгновение он повернулся к подошедшему Акмеду. Глаза великана были полны понимания и скорби.
— Здесь что-то произошло. Ужасное. Хочешь спуститься дальше и узнать? — Акмед кивнул. — Ты уверен, сэр?
На лбу короля фирболгов появились морщины.
— Да. Почему ты спрашиваешь?
— Земля говорит, что там тебя ждет смерть, сэр. Пока ты еще не знаешь, но очень скоро завеса откроется.
В далеких глубинах Земли вновь проснулась Праматерь — ее разбудило Дитя, которое вдруг начало дрожать. Древние глаза Праматери, хорошо приспособленные для темных пещер и туннелей Колонии, незаметно вглядывались в окружающий ее мрак. Затем она спустила хрупкие ноги с каменной плиты, служившей ей постелью, и медленно встала. Ее движения были удивительно грациозными, не смотря на древний возраст.
Глаза Дитя были все еще закрыты, но веки подрагивали от страха — ему снился кошмар. Праматерь провела ладонью по его лбу и, сделав вдох, начала издавать щелкающие звуки, которые часто помогали успокоить плачущее Дитя. В ответ она услышала невнятное бормотание. Праматерь закрыла глаза и накрыла Дитя флюидами поиска, ее кираем. Самая низкая из четырех ее гортаней сформулировала гудящий вопрос:
— З-з-з-з, ш-ш-ш-ш, моя маленькая, что тебя тревожит? Расскажи, я постараюсь тебе помочь.
Но Дитя продолжало бормотать, охваченное страхом. Праматерь молча за ним наблюдала. Что ж, все произойдет так, как должно, пророчество будет исполнено. Дитя не сможет произнести слов мудрости, которые вот уже множество столетий ждет Праматерь. Она еще раз погладила серый гладкий лоб, чувствуя, как расслабляется холодная кожа под ее длинными чувствительными пальцами.
— Спи, Дитя. Отдыхай.
Через некоторое время Дитя всхлипнуло и погрузилось в глубокий сон — теперь кошмары оставят его в покое. Праматерь продолжала напевать свою странную песню без слов, пока не убедилась в том, что худшее позади, после чего улеглась обратно на каменную плиту, подняв взор к темному потолку пещеры у себя над головой.
Грунтор закрыл флягу, вернул ее Акмеду и, прислонившись спиной к алтарю, глубоко вздохнул. Король фирболгов не сводил с него глаз.
— Все прошло?
— Да. — Грунтор встал и стряхнул пыль с плаща. — Извини, что так получилось, сэр.
Акмед скупо улыбнулся.
— Ну? Ты расскажешь мне, что с тобой произошло? Что ты видел?
Грунтор покачал массивной головой:
— Хаос. Толпы людей, давящих друг друга у входов в туннели, заполненные пламенем и дымом. Я вроде как там побывал. Пахло, как в кузне.
— Кузнечный горн?
— Может быть. — Грунтор провел рукой по спутанным волосам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181
Прошло несколько мгновений, прежде чем стены пещеры перестали вращаться. Акмед схватился за голову и с трудом поднялся на ноги, он все еще не оправился от удара. Грунтор застал его врасплох — в янтарных глазах великана он увидел безумный страх, но никак не ожидал такой реакции.
— Грунтор! — снова крикнул он, но могучий болг ничего не слышал.
Грунтор наносил отчаянные удары и нетвердой походкой двигался по пустым улицам Лориториума, ведя отчаянную схватку с невидимыми демонами. И у Акмеда складывалось впечатление, что великан проигрывает этот бой.
Акмед оперся о стену, и его пальцы коснулась маслянистой поверхности. Подсознательно он отметил сильный запах, похожий на вонь горящей смолы. Затем Акмед устремился вслед за Грунтором, направлявшимся в сторону центрального сада.
Задыхающийся великан опустился на четвереньки. Акмед осторожно приблизился к нему, повторяя его имя, но Грунтор не обращал на него внимания. На оливковой коже великана появились жуткие пурпурные пятна. Тяжело дыша, он размахивал руками, словно пытался освободить про ход. Перебравшись через стоящие вокруг фонтана скамейки, он направился на юго-запад.
Акмед почти догнал своего друга, и вдруг лицо Грунтора приобрело спокойное выражение. Он широко раскрыл глаза и повернулся к югу, словно услышал, что кто-то его зовет. Акмед наблюдал, как великан выпрямился и зашагал через сад, навстречу голосу, который слышал только он.
Подойдя к одному из алтарей, Грунтор опустился на колени и положил на него голову.
Сквозь чудовищный шум Грунтор различил ясный и чистый звон колокола. И в тот же миг хаос и дым исчезли, остался лишь прозрачный звук, отозвавшийся в его сердце. То была песнь Земли, низкий мелодичный гул, поселившийся в его крови с того самого момента, как он услышал его в первый раз — когда попал в сердце мира. Мелодия звучала только для него.
Грунтор почувствовал, как отступает кошмарная волна огненной смерти. Пламя в его легких погасло, на его место пришла музыка.
Она лилась из неизвестного источника, значительно сильнее, чем фоновая мелодия, всегда звучавшая в его сознании. Кожа покраснела, и он ощутил знакомое покалывание — так было, когда они выбрались из Пламени в чреве мира. Теперь ощущение вернулось — безусловное радостное приятие мира, которое он тогда познал. Только сейчас Грунтор понял, как ему этого не хватало.
Подойдя ближе, он увидел источник музыки, и весь остальной мир исчез. На противоположной стороне централь ной площади Лориториума находился участок земли, имевший форму алтаря, — глыба Живого Камня. Грунтор никогда не видел Живой Камень, но слышал, как лорд Стивен упоминал о нем в намерьенском музее, когда рассказывал о пяти базиликах, посвященных стихиям.
«Это единственная неорланданская базилика — церковь Единого Бога, Короля Земли, или Терреанфора. Базилика высечена на поверхности Ночной горы, и даже в полдень свет не может до нее добраться. Сорболд — бесплодное пыльное место, царство солнца. В сорболдианской религии нетрудно найти языческие корни, поэтому неудивительно, что ее последователи продолжают поклоняться Единому Богу. Они верят, что, когда рождался наш мир, Земля была живой, и сейчас, спустя неизмеримое количество лет, часть Земли все еще жива, и Ночная гора — одно из мест, где находится Живой Камень, а вращение самой Земли освящает землю, на которой стоит базилика. Поскольку я сам там бывал, могу с уверенностью сказать: жители Сорболда правы. Те места исполнены магии».
Место, исполненное магии. Грунтор остановился перед алтарем Живого Камня, сражаясь с болью и удивлением. От огромной глыбы исходили эманации, гасящие панику, шепчущие слова утешения. Боль в груди исчезла, он вновь мог свободно дышать. И хотя Грунтор не различал слов, он понимал, что Живой Камень называет его имя.
Он с благоговением опустился перед ним на колени и положил голову на алтарь, вслушиваясь в историю, которую рассказывал Живой Камень. Через мгновение он повернулся к подошедшему Акмеду. Глаза великана были полны понимания и скорби.
— Здесь что-то произошло. Ужасное. Хочешь спуститься дальше и узнать? — Акмед кивнул. — Ты уверен, сэр?
На лбу короля фирболгов появились морщины.
— Да. Почему ты спрашиваешь?
— Земля говорит, что там тебя ждет смерть, сэр. Пока ты еще не знаешь, но очень скоро завеса откроется.
В далеких глубинах Земли вновь проснулась Праматерь — ее разбудило Дитя, которое вдруг начало дрожать. Древние глаза Праматери, хорошо приспособленные для темных пещер и туннелей Колонии, незаметно вглядывались в окружающий ее мрак. Затем она спустила хрупкие ноги с каменной плиты, служившей ей постелью, и медленно встала. Ее движения были удивительно грациозными, не смотря на древний возраст.
Глаза Дитя были все еще закрыты, но веки подрагивали от страха — ему снился кошмар. Праматерь провела ладонью по его лбу и, сделав вдох, начала издавать щелкающие звуки, которые часто помогали успокоить плачущее Дитя. В ответ она услышала невнятное бормотание. Праматерь закрыла глаза и накрыла Дитя флюидами поиска, ее кираем. Самая низкая из четырех ее гортаней сформулировала гудящий вопрос:
— З-з-з-з, ш-ш-ш-ш, моя маленькая, что тебя тревожит? Расскажи, я постараюсь тебе помочь.
Но Дитя продолжало бормотать, охваченное страхом. Праматерь молча за ним наблюдала. Что ж, все произойдет так, как должно, пророчество будет исполнено. Дитя не сможет произнести слов мудрости, которые вот уже множество столетий ждет Праматерь. Она еще раз погладила серый гладкий лоб, чувствуя, как расслабляется холодная кожа под ее длинными чувствительными пальцами.
— Спи, Дитя. Отдыхай.
Через некоторое время Дитя всхлипнуло и погрузилось в глубокий сон — теперь кошмары оставят его в покое. Праматерь продолжала напевать свою странную песню без слов, пока не убедилась в том, что худшее позади, после чего улеглась обратно на каменную плиту, подняв взор к темному потолку пещеры у себя над головой.
Грунтор закрыл флягу, вернул ее Акмеду и, прислонившись спиной к алтарю, глубоко вздохнул. Король фирболгов не сводил с него глаз.
— Все прошло?
— Да. — Грунтор встал и стряхнул пыль с плаща. — Извини, что так получилось, сэр.
Акмед скупо улыбнулся.
— Ну? Ты расскажешь мне, что с тобой произошло? Что ты видел?
Грунтор покачал массивной головой:
— Хаос. Толпы людей, давящих друг друга у входов в туннели, заполненные пламенем и дымом. Я вроде как там побывал. Пахло, как в кузне.
— Кузнечный горн?
— Может быть. — Грунтор провел рукой по спутанным волосам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181