— И что ты ему ответил?
— Что я проверяю поступившую информацию. Ты никогда не рассказывал мне, что служил в армии.
— Ты не спрашивал.
Гринэ сказал:
— Все-таки почему ты мне позвонил?
— Мне нужна информация, связанная с лицензионным знаком. Вся информация, какую сможешь получить. И она нужна мне сейчас и здесь.
— Чего ради я должен этим заниматься?
— Мы ведь делаем одно дело.
— Посмотри вокруг повнимательней, амиго, — посоветовал Гринэ.
— Я вижу тебя, меня, моего убитого напарника, и у меня возникает множество вопросов. Я ищу дорогу, которая меня хоть куда-нибудь выведет.
— Ты мог начать с того, что рассказал бы мне правду. Я имею в виду правду, одну только правду и ничего, кроме правды.
— Нет, не могу.
— Кто мешает тебе? В этом переулке только ты и я.
— А теперь ты оглянись вокруг, амиго.
— Если я проверю этот номер, у меня тоже будет информация о нем, — заметил Гринэ.
— Вряд ли она тебе что-нибудь даст. — Джон пожал плечами. — В один прекрасный день тебе может пригодиться то, что ты получишь. Возможно, когда-нибудь потом, но не сейчас, не сегодня.
— Оскорбление полицейского при исполнении — это нарушение закона.
— Но ведь в переулке только мы двое, ты и я.
Гринэ молча посмотрел на него.
— Я бы с удовольствием ушел отсюда, — сказал Джон. — А ты?
— Эй, детектив! — крикнул санитар из морга, подкативший носилки к телу паренька. — Мы можем его забрать?
Детектив по убийствам наклонился ближе к Джону:
— Если ты мне нагадишь, я скормлю тебе твое собственное сердце.
Джон внимательно посмотрел на него.
— Давай сюда свою бумажку, — пробурчал Гринэ.
Джон передал ему листок с вирджинским регистрационным номером.
— Побудь здесь, — сказал Гринэ. — Сейчас я закончу.
Гринэ вернулся к телу. О чем-то посовещался со своим напарником и криминалистом. Они собрали улики в специальные полиэтиленовые пакеты. Отдал приказ санитару убрать тело в резиновый мешок. Сфотографировали битые кирпичи, на которых оно лежало. Санитар покатил носилки с тяжелым резиновым мешком к выходу из переулка. Гринэ по-прежнему о чем-то совещался со своим напарником и криминалистом. Наконец они направились к выходу на улицу. Гринэ на ходу быстро просматривал записи, сделанные в блокноте, что-то бормоча в рацию. Через пару минут Джон услышал потрескивание ответа. Гринэ заполнил страничку записями. Перевернул страницу, продолжая заметки. Вырвал светло-зеленую страничку из блокнота, скатал в шарик и бросил на кирпичи возле холодной темной лужи.
Ушел, оставив Джона в одиночестве между двумя желтыми лентами.
Захлопали двери машин. Заработали двигатели.
Из переулка, из-за желтой ленты, десятки пар глаз наблюдали за тем, как белый мужчина в костюме, должно быть, полицейский, подошел к тому месту, где только что лежало тело мальчика, нагнулся и подобрал скомканную бумажку.
Глава 29
Даже с картой Джон заблудился. Эти окраины редко посещались туристами. Дорогу то и дело пересекали железнодорожные пути. Склады и гаражи по обочинам. Такие окраины можно встретить в любой точке Америки, и они были точно так же заброшены там, как и здесь, в вирджинском пригороде, недалеко от столицы государства. Безликие кирпичные домики вдоль дороги; дома с облупившейся краской на стенах; ворота, болтающиеся на сломанных петлях; ржавеющие машины; задние дворики с развевающимися на веревках простынями.
Пока Джон медленно ехал, разглядывая номера полуразрушенных домов, он слышал неумолкающее пыхтение невидимой фабрички. Или это ему лишь казалось. Быть может, это колотилось его сердце.
Согласно смятому листку зеленой бумаги, который он получил от Гринэ, лицензионный номер принадлежал машине модели «Датсун-2», зарегистрированной на имя Филипа Дэвида, который предположительно проживал на одной из этих мрачных улиц.
Джон чуть не проскочил мимо нужного ему адреса. Двухэтажный дом, засохшее серое дерево, облупившаяся белая краска. Дыры размером с баскетбольный мяч в проволочной ограде. Разбитое окно на втором этаже. Окна были закрыты. Лужайка возле дома сплошь поросла бурьяном. Проволочный забор опоясывал участок перед домом. На закрытых воротах висел алюминиевый почтовый ящик.
Машины на подъездной дорожке нет. Никаких признаков жизни. Трехэтажный комплекс сдающихся внаем комнат через дорогу выглядел солидным и чистым. Белокурая мамаша сидела, кутаясь в куртку, на бетонной веранде, наблюдая за двумя маленькими девочками, катающимися по тротуару на трехколесных велосипедах. «Матери наверняка не меньше двадцати четырех», — подумал Джон. Она проводила взглядом машину Джона. На углу Джон свернул налево, поставил машину. Филип Дэвид: кто разыскивал тебя здесь? Запер портфель в багажнике, пошел с пустыми руками.
Пистолет остался у Фонг.
День был холодным, он пожалел, что не надел свой нейлоновый плащ, впрочем, от него все равно мало толку. Свернул за угол и пошел вниз по улице, внимательно присматриваясь к дому на противоположной стороне.
Потрепанные машины, мимо которых он проходил, принадлежали, судя по наклейкам на бамперах, морякам из военно-морских сил. Парковочные наклейки расположенных поблизости армейских постов.
Чернокожий старик в шляпе наблюдал за ним из окна номеров. Чуть ниже по улице мамаша сзывала своих девочек.
Табличка «Продается» на заборе. Потом стоит поговорить с агентом.
Почтовый ящик пуст.
Ворота со скрипом раскрылись. Три скрипучих ступеньки, ведущих к входной двери.
Постучал.
Тишина.
Постучал еще раз.
— Эй, есть тут кто-нибудь?
За время службы в армии Джон прошел всевозможные программы подготовки, включая ОМЗ — Обращение с механическими запорами, программу, которая обучала агентов вскрытию различных замков и запоров.
Конечно, у Джона не было ни отмычек, ни фомки.
Он протянул руку к дверной ручке, повернул...
Дверь была незаперта.
Отступил на шаг назад:
— Есть здесь кто-нибудь?
Дверь, скрипнув, открылась, перед ним зияла сумрачная дыра дверного проема.
Оглянулся: мамаша на веранде, девочки, крутящие педали велосипедов, старик у окна. Все заняты своими собственными делами.
Быстро внутрь.
Джон прыгнул внутрь, в сторону, прижался спиной к стене, толкнул дверь, она захлопнулась.
Дом вздрогнул.
Поднялись клубы пыли.
Солнечный свет проникал сквозь дешевенькие шторы. Воздух был тяжелый, застоявшийся и холодный. Затхлый.
Комната была абсолютно пуста. Возможно, в лучшие времена она служила гостиной. Открытая дверь вела в столовую, тоже абсолютно пустую.
Кухня, задернутые занавески, полумрак. Выключенный холодильник, забитый гнилой резиной. В шкафах ничего, кроме пыли. Джон покрутил водопроводный кран, — в ответ лишь шипение воздуха. Щелкнул выключателем на стене — никакого эффекта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90