Восторженное завывание — голос девушки.
Давай же, поезд.
На эскалаторе, ведущем к платформе, девушка с огненно-рыжими волосами смеялась над подвыпившим парнем лет двадцати, в перемазанном грязью зеленом дождевике, пытавшимся за ней приударить. Один из двух парней в рокерских куртках, который стоял выше, сказал: «Да даже за пять баксов, парень, я готов на все». А его дружок в черной куртке ругнулся сквозь зубы: «Дерьмо».
Давай же, поезд.
Этому нахальному квартету оставалось пройти до Джона еще пятнадцать — двадцать шагов.
Предупреждающий сигнал вспыхнул на краю платформы.
Воздух завибрировал от отдаленного грохота.
Джон направился налево к дальнему концу платформы.
Крупный мужчина в мятом плаще вышел из-за будки. Его руки в перчатках были пустыми. По его виду можно было подумать, что ему нет дела ни до Джона, стоящего рядом, ни до выскочившего из тоннеля поезда, с визгом тормозящего у платформы.
Зашипели тормоза. Зазвенели звонки.
Прямо перед ним раскрылись двери вагона. Вагон чистый, ярко освещенный. Множество пустых сидений. Несколько пассажиров. Никто не вышел.
Пожилая леди прошаркала в вагон, оставляя за собой запах детской пудры и сырой резины.
Мужчина в перчатках по-прежнему стоял на платформе, с важным видом глядя на свои часы.
— Отстань, чувак, — сказал высокий парень в черной куртке у Джона за спиной. — Спасибо.
Звук поцелуя.
Смех.
Предупредительный звонок.
Дальше по платформе только два вагона, мужчина в перчатках направился к поезду. Быстро, к ближайшему вагону. Три рокерские куртки уже внутри, толкаются, смеются, только трое, глаза девушки с огненно-рыжими волосами, направленные на него, расширяются...
Резкий разворот, молниеносное движение согнутой правой рукой вверх...
Отбивает руку Зеленого плаща. Сверкающая сталь, направленная в него, проходит рядом с глазом Джона, в том месте, где должно было находиться основание черепа, если бы...
Раздаются последние предупреждающие звонки, и двери вагона захлопываются, резиновые края сжимают острие пестика для колки льда.
Поезд уносится прочь, увозя пестик для колки льда в темноту тоннеля.
Разворот, круговое движение, и ладонь ударяет по ребрам Зеленого плаща, который на долю секунды потерял равновесие, когда его смертоносный удар пришелся в поезд, а не в тело.
Зеленый плащ отлетел назад. Правая рука мокрушника нырнула под распахнувшийся зеленый плащ...
Скорее, вперед, сохраняй спокойствие...
Три мгновенных шага Синг-и, и мокрушник уже в пределах досягаемости. Правая рука Джона взлетела вверх. Киллер дернул головой, уклоняясь от удара, в это время левая рука Джона обрушилась вниз...
Схватил мокрушника за запястье, отвел девятимиллиметровое жерло ствола от себя. Правой рукой вывернул державшую пистолет руку киллера, одновременно локтем другой нанес ему удар в грудь.
Мокрушник колотил Джона по затылку.
Огонь, боль, попытаться ухватить его за запястье...
Пистолет грохнулся на пол.
Еще один удар сотряс голову Джона.
Развернулся. Ударил ребром ладони по груди.
Оттолкнул его.
Неправильно: не сила против силы...
Мокрушник атакует, прямой сокрушающий удар, второй...
Но удары не нашли Джона. Развернулся, ладонь повернута к центру, другая рука опущена, тихо и плавно следуя Па-ква.
Против внешнего стиля мокрушника, карате или таэквандо или китайской системы шаолинь: жестокой, быстрой.
Вот он — молодой, натасканный, в белой рубашке и галстуке под зеленым плащом; мотоциклетная кожа брошена вместе с мотоциклом. Быстрый, как кобра, он...
Мокрушник бросил сокрушающий кирпичи удар в человека, который описывал странные круги вокруг него вместо того, чтобы наносить удары налево и направо, как те парни в школе восточных единоборств.
Не сила против силы, не будь напряженным, как он, расслабься, не атакуй, как он, не будь таким, как он.
Сконцентрированный удар мокрушника опять пришелся мимо цели. Жестко и быстро, с резкими выпадами и проклятьями следуя за кружащимся вокруг него парнем, изменил направление, его руки отразили удар. Там, его голова будет там, направь удар туда...
Промахнулся, где он, черт побери...
Развернулся, удерживая равновесие, получил...
Упал, еще один размашистый удар... Зеленый плащ развевался, как плащ матадора. Вытянутая нога киллера направлена... в невесомую ногу Джона, рассекающую воздух широко и плавно.
Но Джон удержал равновесие и остался в стойке, а вращающаяся «пушка» мокрушника пролетела, скользя по плиткам, и упала на рельсы.
Защита мокрушника оставалась твердой, Джон приготовился к удару, обе руки, как ножи, готовы к блоку...
Джон нанес удар, нацеленный в сустав правого бедра мокрушника.
Поймал наносящую удар руку и, сконцентрировав энергию чьи, шагнул вперед, нанеся удар ребром ладони, вложив в него и эту, дополнительную, силу. От такого сокрушительного удара киллер отлетел на несколько метров и грохнулся спиной о будку.
Следующий удар в голову, затем в ребра, защищающие сердце. Коленом в пах.
Фрэнка, он убил Фрэнка...
Коленом в лицо, голова мокрушника бьется о металлическую будку, дежурный по станции что-то кричит с верхней платформы.
Мартин Синклер, подвешенный вверх ногами. Взрыв машины в Париже. Пестик для колки льда.
Подобная ножу рука, нацеленная для смертельного удара в трахею.
Не уподобляйся ему.
Джон нанес удар тыльной стороной руки, мокрушник повалился на кафель пола. Из кармана его рубашки выпал пластиковый пакетик.
Фальшивые усы. Очки с простыми стеклами. Губная помада.
«Копы уже идут!» — прокричал дежурный, высунувшись из своей пуленепробиваемой будки.
Мужчина, бегущий вниз по эскалатору, был одет в кожаную куртку и синие джинсы.
Это мог быть как переодетый полицейский, так и горожанин, возомнивший себя супергероем.
А может, подкрепление, дублер...
Мокрушник на полу стонет, корчится, пытаясь подняться...
Наемные бандиты, всего лишь кучка кровавых наемных бандитов.
Не дай схватить себя, не сейчас. Можно убить его. Или оставить. Нельзя захватить его, нет возможности...
Мужчина в распахнутой куртке достиг платформы.
Вспыхнул сигнал, предупреждающий о прибытии поезда.
Не смогу противостоять двоим.
Быть пойманным, значит, быть убитым.
Бежать.
К дальнему эскалатору, к выходу на О-стрит.
Бедро ноет: удар мокрушника.
Не хромать, нельзя хромать.
Вверх к турникетам. Выбраться отсюда.
К главному эскалатору, более длинному и крутому, чем тот, по которому спускался вниз.
Ребристые стальные ступеньки, бегущие вверх. Дыхание сбилось. Нога горит.
Тоннель стремится вверх к серому свету низких облаков.
Наверх, полдороги наверх уже...
Руки прижали Джона к стальным ступенькам. Оттолкнул, развернулся, упал на спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Давай же, поезд.
На эскалаторе, ведущем к платформе, девушка с огненно-рыжими волосами смеялась над подвыпившим парнем лет двадцати, в перемазанном грязью зеленом дождевике, пытавшимся за ней приударить. Один из двух парней в рокерских куртках, который стоял выше, сказал: «Да даже за пять баксов, парень, я готов на все». А его дружок в черной куртке ругнулся сквозь зубы: «Дерьмо».
Давай же, поезд.
Этому нахальному квартету оставалось пройти до Джона еще пятнадцать — двадцать шагов.
Предупреждающий сигнал вспыхнул на краю платформы.
Воздух завибрировал от отдаленного грохота.
Джон направился налево к дальнему концу платформы.
Крупный мужчина в мятом плаще вышел из-за будки. Его руки в перчатках были пустыми. По его виду можно было подумать, что ему нет дела ни до Джона, стоящего рядом, ни до выскочившего из тоннеля поезда, с визгом тормозящего у платформы.
Зашипели тормоза. Зазвенели звонки.
Прямо перед ним раскрылись двери вагона. Вагон чистый, ярко освещенный. Множество пустых сидений. Несколько пассажиров. Никто не вышел.
Пожилая леди прошаркала в вагон, оставляя за собой запах детской пудры и сырой резины.
Мужчина в перчатках по-прежнему стоял на платформе, с важным видом глядя на свои часы.
— Отстань, чувак, — сказал высокий парень в черной куртке у Джона за спиной. — Спасибо.
Звук поцелуя.
Смех.
Предупредительный звонок.
Дальше по платформе только два вагона, мужчина в перчатках направился к поезду. Быстро, к ближайшему вагону. Три рокерские куртки уже внутри, толкаются, смеются, только трое, глаза девушки с огненно-рыжими волосами, направленные на него, расширяются...
Резкий разворот, молниеносное движение согнутой правой рукой вверх...
Отбивает руку Зеленого плаща. Сверкающая сталь, направленная в него, проходит рядом с глазом Джона, в том месте, где должно было находиться основание черепа, если бы...
Раздаются последние предупреждающие звонки, и двери вагона захлопываются, резиновые края сжимают острие пестика для колки льда.
Поезд уносится прочь, увозя пестик для колки льда в темноту тоннеля.
Разворот, круговое движение, и ладонь ударяет по ребрам Зеленого плаща, который на долю секунды потерял равновесие, когда его смертоносный удар пришелся в поезд, а не в тело.
Зеленый плащ отлетел назад. Правая рука мокрушника нырнула под распахнувшийся зеленый плащ...
Скорее, вперед, сохраняй спокойствие...
Три мгновенных шага Синг-и, и мокрушник уже в пределах досягаемости. Правая рука Джона взлетела вверх. Киллер дернул головой, уклоняясь от удара, в это время левая рука Джона обрушилась вниз...
Схватил мокрушника за запястье, отвел девятимиллиметровое жерло ствола от себя. Правой рукой вывернул державшую пистолет руку киллера, одновременно локтем другой нанес ему удар в грудь.
Мокрушник колотил Джона по затылку.
Огонь, боль, попытаться ухватить его за запястье...
Пистолет грохнулся на пол.
Еще один удар сотряс голову Джона.
Развернулся. Ударил ребром ладони по груди.
Оттолкнул его.
Неправильно: не сила против силы...
Мокрушник атакует, прямой сокрушающий удар, второй...
Но удары не нашли Джона. Развернулся, ладонь повернута к центру, другая рука опущена, тихо и плавно следуя Па-ква.
Против внешнего стиля мокрушника, карате или таэквандо или китайской системы шаолинь: жестокой, быстрой.
Вот он — молодой, натасканный, в белой рубашке и галстуке под зеленым плащом; мотоциклетная кожа брошена вместе с мотоциклом. Быстрый, как кобра, он...
Мокрушник бросил сокрушающий кирпичи удар в человека, который описывал странные круги вокруг него вместо того, чтобы наносить удары налево и направо, как те парни в школе восточных единоборств.
Не сила против силы, не будь напряженным, как он, расслабься, не атакуй, как он, не будь таким, как он.
Сконцентрированный удар мокрушника опять пришелся мимо цели. Жестко и быстро, с резкими выпадами и проклятьями следуя за кружащимся вокруг него парнем, изменил направление, его руки отразили удар. Там, его голова будет там, направь удар туда...
Промахнулся, где он, черт побери...
Развернулся, удерживая равновесие, получил...
Упал, еще один размашистый удар... Зеленый плащ развевался, как плащ матадора. Вытянутая нога киллера направлена... в невесомую ногу Джона, рассекающую воздух широко и плавно.
Но Джон удержал равновесие и остался в стойке, а вращающаяся «пушка» мокрушника пролетела, скользя по плиткам, и упала на рельсы.
Защита мокрушника оставалась твердой, Джон приготовился к удару, обе руки, как ножи, готовы к блоку...
Джон нанес удар, нацеленный в сустав правого бедра мокрушника.
Поймал наносящую удар руку и, сконцентрировав энергию чьи, шагнул вперед, нанеся удар ребром ладони, вложив в него и эту, дополнительную, силу. От такого сокрушительного удара киллер отлетел на несколько метров и грохнулся спиной о будку.
Следующий удар в голову, затем в ребра, защищающие сердце. Коленом в пах.
Фрэнка, он убил Фрэнка...
Коленом в лицо, голова мокрушника бьется о металлическую будку, дежурный по станции что-то кричит с верхней платформы.
Мартин Синклер, подвешенный вверх ногами. Взрыв машины в Париже. Пестик для колки льда.
Подобная ножу рука, нацеленная для смертельного удара в трахею.
Не уподобляйся ему.
Джон нанес удар тыльной стороной руки, мокрушник повалился на кафель пола. Из кармана его рубашки выпал пластиковый пакетик.
Фальшивые усы. Очки с простыми стеклами. Губная помада.
«Копы уже идут!» — прокричал дежурный, высунувшись из своей пуленепробиваемой будки.
Мужчина, бегущий вниз по эскалатору, был одет в кожаную куртку и синие джинсы.
Это мог быть как переодетый полицейский, так и горожанин, возомнивший себя супергероем.
А может, подкрепление, дублер...
Мокрушник на полу стонет, корчится, пытаясь подняться...
Наемные бандиты, всего лишь кучка кровавых наемных бандитов.
Не дай схватить себя, не сейчас. Можно убить его. Или оставить. Нельзя захватить его, нет возможности...
Мужчина в распахнутой куртке достиг платформы.
Вспыхнул сигнал, предупреждающий о прибытии поезда.
Не смогу противостоять двоим.
Быть пойманным, значит, быть убитым.
Бежать.
К дальнему эскалатору, к выходу на О-стрит.
Бедро ноет: удар мокрушника.
Не хромать, нельзя хромать.
Вверх к турникетам. Выбраться отсюда.
К главному эскалатору, более длинному и крутому, чем тот, по которому спускался вниз.
Ребристые стальные ступеньки, бегущие вверх. Дыхание сбилось. Нога горит.
Тоннель стремится вверх к серому свету низких облаков.
Наверх, полдороги наверх уже...
Руки прижали Джона к стальным ступенькам. Оттолкнул, развернулся, упал на спину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90