.. На эскалаторе, несущемся вверх, растянувшийся Джон и лицом к лицу с ним...
Мокрушник. Белая рубашка забрызгана кровью, галстук где-то на плече, зеленый плащ распахнут...
Он захлестнул петлю зеленовато-коричневого, с желтыми полосами, бикфордова шнура вокруг шеи Джона, скрестив кулаки, сжимающие концы шнура, туго натянул удавку.
Дышать, не могу...
Удар ногой, ноги схвачены...
Темнота. Круги перед глазами.
Джон вбил палец в глаз мокрушника.
Вопли. Удавка ослабла. Джон выдернул шнур из рук киллера.
Мокрушник схватил его запястья, навалился своим весом на Джона, стараясь ударить лбом в лицо Джона. Джон опустил подбородок, защищая горло от готовых вонзиться зубов.
Стальные ступеньки несли их наверх.
Капли дождя падали на них.
Верхняя точка эскалатора в четырех ударах сердца.
Шикарный галстук мокрушника свободно свисал. Свисал вниз. Свисал над лицом Джона.
Эскалатор зажевал галстук мокрушника.
Стальные ступени возвращались домой, сила в тысячу лошадиных сил тянула их в глубь тоннеля.
Эскалатор заглотил обмотанный вокруг шеи мокрушника галстук внутрь своего чрева, в щель, в которой исчезали бесконечно поднимающиеся ступеньки.
Вопль. Хруст позвоночника. Бульканье.
Джон выкарабкался из-под мертвого парня. Тело мокрушника безжизненно отвалилось в сторону, А эскалатор продолжал двигаться, как будто жаждал вслед за галстуком проглотить его плоть.
Джон переступил через скорчившийся труп и бросился в ночь.
Глава 45
Назад, бежать назад.
Вниз по улице, через мост.
Без прикрытия, мокрушник, работал без прикрытия.
Никогда не убивал никого раньше, никогда...
Бежать или умереть.
Промчавшаяся мимо машина окатила Джона брызгами с ног до головы. Несся по улицам квартала, где...
«Тойота» Гласса стоит за тем углом.
Спотыкаясь и поскальзываясь на мокрых камнях тротуара Джорджтауна, Джон подбежал к машине. Начал шарить по карманам в поисках ключей, стоя на улице, по которой в любой момент мог прогрохотать грузовик, размазав его по...
Через окно Джону была видна блокирующая кнопка на правой двери.
Опущена. Закрыта.
Не поднята вверх для воришки, позарившегося на радиоприемник.
Кто-то уже... побывал там. Значит, мокрушник обнаружил машину, открыл, быстро осмотрел, не было времени заглянуть в багажник. Левая дверь была закрыта, и когда мокрушник вылезал из машины, забылся и по привычке нажал блокирующую кнопку на правой двери, захлопнул ее и побежал к подземке разыгрывать свое последнее представление. Или, может быть, он находился достаточно близко и мог видеть...
Мог подсунуть «жучка» в машину Гласса. Тогда вполне вероятно, что подкрепление мокрушнику уже на подходе. Ищут его по сигналам радиомаячка.
Бросить машину и сматываться.
Вниз по улице. Завернул за угол — на полпути к следующему кварталу втиснутый между двумя машинами мотоцикл. Ветровое стекло. Запертая пластиковая коробка. Место для шлема. Одежда для плохой погоды. Возможно, радиотелефон, оружие.
В доме напротив открыта дверь, и из нее, пробиваясь сквозь дождь, на мотоцикл и стоящего рядом Джона льется поток желтого света. Хозяева долго прощаются с гостями.
Они вызовут копов, чтобы задержать вора или хулигана, крутящегося вокруг чужого мотоцикла.
Оставить его. Бежать.
Убил его, у него не было выбора, Коркоран-центр и заколотый Фил Дэвид, Клиф Джонсон, Мартин Синклер, убитый Фрэнк, покушение... Убил его.
Как его звали?
Мокрушник!
Дождь нещадно хлестал Джона, бегущего по ночным улицам.
Яркие уличные фонари, витрины закрытых магазинов, туристы, спешащие скрыться от дождя. Джорджтаунские кафе и модные магазины, лавки, торгующие золотыми цепочками, обслуживающие торговцев наркотиками с карманами, набитыми деньгами.
Французское кафе на углу.
— Чем могу, э-э, быть полезен? — поинтересовался maitre d', когда Джон ввалился в кафе.
Сигаретный дым и запах кофе. Золотистый свет. Бар. Семейная пара доедает обед, с завидным умением избегая смотреть в глаза друг другу. Тишину за их столом нарушает только стук вилок о тарелки. За столиком у двери гуляет веселая компания из трех мужчин. В кабинке сидит мужчина в бабочке и со шрамами на лице.
— У вас есть свободный столик?
— Конечно... сэр.
Пока maitre d' вел Джона к свободному столику, трое мужчин возмущенно доказывали белокурой официантке, что они заказывали белое, а не красное вино. На ней был белый передник, надетый поверх белой блузки и черных брюк. Она вернулась к бару, не пролив ни капли из трех бокалов с красным вином, покачивавшихся на ее подносе.
Maitre d' отодвинул небольшой прямоугольный столик от стены и усадил за него Джона.
— Что будете заказывать? — поинтересовался maitre d'.
— Что?
— Что-нибудь выпьете или сразу сделаете заказ?
Дождь струйками стекал со спутанных волос Джона. В этом тихом кафе его черная альпинистская куртка распространяла запах улицы. Из-за дождя его синие джинсы превратились в черные.
— Я... Вина, принесите мне вина.
Maitre d' взял бокал с красным вином с подноса официантки, смахнул невидимые крошки с белой скатерти и с негромким стуком поставил бокал перед Джоном.
— Желаете что-нибудь еще?
Вытащил пятидесятидолларовую купюру из денег, подкинутых Фрэнку, подсунул под подставку для соли и перца:
— Может быть, попозже.
Не позволяй своим рукам дрожать, он уже уходит, не...
Джон, сцепив свои руки в замок, убрал их под белоснежную скатерть. Его плечи тоже дрожали. Бокал красного вина притягивал его взгляд.
Перевести дух, отлично, перевести дух. Думаю, необходимо...
Никогда никого не убивал раньше.
Никогда не умирал раньше.
Джон поставил бокал с вином на стол, отодвинул стул и поднялся. Не пролил ни капли красного вина.
Maitre d' от входной двери наблюдал за тем, как Джон, прихрамывая, направился к уборным и телефону-автомату. Пятьдесят долларов остались на столе.
«Да отвернись ты», — подумал Джон. Он опустил в автомат четвертак и набрал номер.
— Алло? — ответила девочка.
— Это... — Джон назвал номер, который был ему нужен.
— Да. Мама спит в кресле, а мой папа...
В это время мужской голос где-то в отдалении крикнул: «Ирена!»
— Папочка, прости меня, но... Телефон звонил, и мама, она, она в своем кресле, а телефон звонил, я должна была взять трубку, он так...
Джон слышал приглушенный шум на другом конце линии.
В дамской комнате спустили воду.
— Возвращайся в кровать, Ирена, — раздался голос взявшего трубку.
— Да, папочка! — робкий, удаляющийся голосок.
После чего ее отец спросил звонившего:
— Кто это?
— Я! — ответил Джон. — Все полетело к чертям!
Харлан Гласс сказал:
— Успокойся! Ты можешь говорить?
Дверь дамской уборной открылась. Вышла барменша, улыбнулась Джону и направилась к своей стойке.
— Нет, — сказал он, потом прошептал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Мокрушник. Белая рубашка забрызгана кровью, галстук где-то на плече, зеленый плащ распахнут...
Он захлестнул петлю зеленовато-коричневого, с желтыми полосами, бикфордова шнура вокруг шеи Джона, скрестив кулаки, сжимающие концы шнура, туго натянул удавку.
Дышать, не могу...
Удар ногой, ноги схвачены...
Темнота. Круги перед глазами.
Джон вбил палец в глаз мокрушника.
Вопли. Удавка ослабла. Джон выдернул шнур из рук киллера.
Мокрушник схватил его запястья, навалился своим весом на Джона, стараясь ударить лбом в лицо Джона. Джон опустил подбородок, защищая горло от готовых вонзиться зубов.
Стальные ступеньки несли их наверх.
Капли дождя падали на них.
Верхняя точка эскалатора в четырех ударах сердца.
Шикарный галстук мокрушника свободно свисал. Свисал вниз. Свисал над лицом Джона.
Эскалатор зажевал галстук мокрушника.
Стальные ступени возвращались домой, сила в тысячу лошадиных сил тянула их в глубь тоннеля.
Эскалатор заглотил обмотанный вокруг шеи мокрушника галстук внутрь своего чрева, в щель, в которой исчезали бесконечно поднимающиеся ступеньки.
Вопль. Хруст позвоночника. Бульканье.
Джон выкарабкался из-под мертвого парня. Тело мокрушника безжизненно отвалилось в сторону, А эскалатор продолжал двигаться, как будто жаждал вслед за галстуком проглотить его плоть.
Джон переступил через скорчившийся труп и бросился в ночь.
Глава 45
Назад, бежать назад.
Вниз по улице, через мост.
Без прикрытия, мокрушник, работал без прикрытия.
Никогда не убивал никого раньше, никогда...
Бежать или умереть.
Промчавшаяся мимо машина окатила Джона брызгами с ног до головы. Несся по улицам квартала, где...
«Тойота» Гласса стоит за тем углом.
Спотыкаясь и поскальзываясь на мокрых камнях тротуара Джорджтауна, Джон подбежал к машине. Начал шарить по карманам в поисках ключей, стоя на улице, по которой в любой момент мог прогрохотать грузовик, размазав его по...
Через окно Джону была видна блокирующая кнопка на правой двери.
Опущена. Закрыта.
Не поднята вверх для воришки, позарившегося на радиоприемник.
Кто-то уже... побывал там. Значит, мокрушник обнаружил машину, открыл, быстро осмотрел, не было времени заглянуть в багажник. Левая дверь была закрыта, и когда мокрушник вылезал из машины, забылся и по привычке нажал блокирующую кнопку на правой двери, захлопнул ее и побежал к подземке разыгрывать свое последнее представление. Или, может быть, он находился достаточно близко и мог видеть...
Мог подсунуть «жучка» в машину Гласса. Тогда вполне вероятно, что подкрепление мокрушнику уже на подходе. Ищут его по сигналам радиомаячка.
Бросить машину и сматываться.
Вниз по улице. Завернул за угол — на полпути к следующему кварталу втиснутый между двумя машинами мотоцикл. Ветровое стекло. Запертая пластиковая коробка. Место для шлема. Одежда для плохой погоды. Возможно, радиотелефон, оружие.
В доме напротив открыта дверь, и из нее, пробиваясь сквозь дождь, на мотоцикл и стоящего рядом Джона льется поток желтого света. Хозяева долго прощаются с гостями.
Они вызовут копов, чтобы задержать вора или хулигана, крутящегося вокруг чужого мотоцикла.
Оставить его. Бежать.
Убил его, у него не было выбора, Коркоран-центр и заколотый Фил Дэвид, Клиф Джонсон, Мартин Синклер, убитый Фрэнк, покушение... Убил его.
Как его звали?
Мокрушник!
Дождь нещадно хлестал Джона, бегущего по ночным улицам.
Яркие уличные фонари, витрины закрытых магазинов, туристы, спешащие скрыться от дождя. Джорджтаунские кафе и модные магазины, лавки, торгующие золотыми цепочками, обслуживающие торговцев наркотиками с карманами, набитыми деньгами.
Французское кафе на углу.
— Чем могу, э-э, быть полезен? — поинтересовался maitre d', когда Джон ввалился в кафе.
Сигаретный дым и запах кофе. Золотистый свет. Бар. Семейная пара доедает обед, с завидным умением избегая смотреть в глаза друг другу. Тишину за их столом нарушает только стук вилок о тарелки. За столиком у двери гуляет веселая компания из трех мужчин. В кабинке сидит мужчина в бабочке и со шрамами на лице.
— У вас есть свободный столик?
— Конечно... сэр.
Пока maitre d' вел Джона к свободному столику, трое мужчин возмущенно доказывали белокурой официантке, что они заказывали белое, а не красное вино. На ней был белый передник, надетый поверх белой блузки и черных брюк. Она вернулась к бару, не пролив ни капли из трех бокалов с красным вином, покачивавшихся на ее подносе.
Maitre d' отодвинул небольшой прямоугольный столик от стены и усадил за него Джона.
— Что будете заказывать? — поинтересовался maitre d'.
— Что?
— Что-нибудь выпьете или сразу сделаете заказ?
Дождь струйками стекал со спутанных волос Джона. В этом тихом кафе его черная альпинистская куртка распространяла запах улицы. Из-за дождя его синие джинсы превратились в черные.
— Я... Вина, принесите мне вина.
Maitre d' взял бокал с красным вином с подноса официантки, смахнул невидимые крошки с белой скатерти и с негромким стуком поставил бокал перед Джоном.
— Желаете что-нибудь еще?
Вытащил пятидесятидолларовую купюру из денег, подкинутых Фрэнку, подсунул под подставку для соли и перца:
— Может быть, попозже.
Не позволяй своим рукам дрожать, он уже уходит, не...
Джон, сцепив свои руки в замок, убрал их под белоснежную скатерть. Его плечи тоже дрожали. Бокал красного вина притягивал его взгляд.
Перевести дух, отлично, перевести дух. Думаю, необходимо...
Никогда никого не убивал раньше.
Никогда не умирал раньше.
Джон поставил бокал с вином на стол, отодвинул стул и поднялся. Не пролил ни капли красного вина.
Maitre d' от входной двери наблюдал за тем, как Джон, прихрамывая, направился к уборным и телефону-автомату. Пятьдесят долларов остались на столе.
«Да отвернись ты», — подумал Джон. Он опустил в автомат четвертак и набрал номер.
— Алло? — ответила девочка.
— Это... — Джон назвал номер, который был ему нужен.
— Да. Мама спит в кресле, а мой папа...
В это время мужской голос где-то в отдалении крикнул: «Ирена!»
— Папочка, прости меня, но... Телефон звонил, и мама, она, она в своем кресле, а телефон звонил, я должна была взять трубку, он так...
Джон слышал приглушенный шум на другом конце линии.
В дамской комнате спустили воду.
— Возвращайся в кровать, Ирена, — раздался голос взявшего трубку.
— Да, папочка! — робкий, удаляющийся голосок.
После чего ее отец спросил звонившего:
— Кто это?
— Я! — ответил Джон. — Все полетело к чертям!
Харлан Гласс сказал:
— Успокойся! Ты можешь говорить?
Дверь дамской уборной открылась. Вышла барменша, улыбнулась Джону и направилась к своей стойке.
— Нет, — сказал он, потом прошептал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90