Дверь черного хода намертво закрыта на засов.
Все воришки в округе, должно быть, знают, что это место не заслуживает их внимания.
Второй этаж. Две спальни. Пусто. На одной стене причудливый красно-зеленый рисунок: ковбой верхом на лошади.
Черный осадок на стенках унитаза в туалете. Вниз, ступенька взвизгнула под ногой.
Может быть, агенту по продаже недвижимости что-нибудь известно. Может быть, служба безопасности Балтимора что-то напутала. Или диспетчер в полицейском участке, а возможно, и Гринэ. Возможно, он его просто-напросто надул.
Джон пересек пустую комнату. Отопление тоже было отключено. Похоже, даже тараканы ушли отсюда.
Уже взявшись за ручку входной двери, Джон заметил пластиковую коробочку, закрепленную над дверной рамой. Открыв входную дверь, которая должна была выпустить его во внешний мир, безопасный внешний мир, он обнаружил...
Стоящего в дверном проеме мужчину.
Удар кулака был направлен прямо в лицо Джона. Шаг назад, левая рука, взметнувшаяся в блоке, отбивает кулак в сторону...
Кулак разжался: черные крупинки летят Джону в лицо.
Черный перец. Самый обыкновенный, повседневно используемый черный перец.
Закашлялся. Перехватило дыхание. Слезы застлали глаза. Ничего не видно.
Отскочил назад в дом, развернулся.
Удар, нацеленный Джону в пах, прошел мимо.
Другой пришелся в живот. Согнулся пополам, из обожженных глаз брызнули слезы, легкие...
Кулак, подобно кузнечному молоту, обрушился на его правую почку. Джон упал на колени. Следующий удар пришелся по шее, и Джон грохнулся лицом на пол.
Резкая боль. Гул в голове.
Огненные крути перед глазами.
Хлопнула дверь, кажется, хлопнула дверь. Джон попытался перевести дух. Башмак врезался ему в бок. Силы оставили его.
Ослепленный перцем, болью, шоком.
Руки шарили по его телу. Обыскали бока, бедра, перевернули на спину. Пошлепали по груди. Сирены. Это сирены. Должно быть, позвонили соседи. Приближаются.
Попробовал перевернуться. Сморгнул слезы. Различил неясные очертания половиц.
Из его брюк вытащили бумажник.
Вой сирен все ближе.
— Лэнг! — прошипел мужской голос.
Голос, который он слышал по телефону.
— Чертов Джон Лэнг.
Моргнул. Зрение немного прояснилось, голова по-прежнему кружилась, к горлу подступала тошнота, однако он видел, он мог видеть.
Смутный багровый свет пробивался через зашторенные окна. Незнакомец схватил его за волосы. Рывком оторвал его голову от пола, красные и синие маячки моргали за оконными занавесками.
Сирены смолкли.
Незнакомец кинулся прочь. Джон попытался встать на четвереньки, но без сил повалился на пол.
Входная дверь с грохотом распахнулась. Джон услышал, как убегавший, обернувшись в дверях черного хода, прошипел:
— Если ты действительно играешь честно, почему ты до сих пор жив?
Глава 30
Джон Лэнг разглядывал улицу из окна второго этажа арлингтонского полицейского участка. Мощные прожекторы выхватывали из темноты патрульные машины на стоянке.
Грохот в голове постепенно стих до устойчивого шума. Ребра ныли, во рту отвратительный привкус.
Джон зажмурился. Открыл глаза.
Тот же полицейский участок. И он, в одиночестве стоящий у окна.
Вошел полицейский сержант:
— Тебе бы лучше присесть.
— Да, и стулу лучше бы оказаться в Китае.
— Ну, это трудно устроить. — Сержант оставил дверь открытой.
В дежурке капитан перешептывался с типом в мятом костюме.
Харлан Гласс стоял у лестницы, вертя в руках шляпу.
Пятеро копов печатали отчеты. Разговаривали по телефону. Глазели по сторонам.
Гласс поманил Джона пальцем.
— Ни слова. Не здесь, — сказал он.
Он водрузил свою шляпу на голову, повел Джона вниз по лестнице, мимо стола дежурного, где отец молил о снисхождении к своему сыну, прочь на морозную вечернюю улицу.
Оказавшись на улице, Джон спросил:
— Ну что, плохи наши дела?
— Если твои приключения попадут в прессу, это будет катастрофой. Ситуация выйдет из-под нашего контроля. Если Корн пронюхает, у него, черт возьми, будет отличная причина установить за тобой слежку. И за мной.
Они шли вдоль рядов расположившихся на стоянке машин.
— Я подвел вас, — сказал Джон.
— И меня. И управление. И Фрэнка.
— По сути, я провалился, — сказал Джон. — Я сделал неверный шаг, но вызвать огонь на себя было частью ваших указаний.
— Сдерживать огонь...
— Я не волшебник, я агент, — сказал Джон.
— Очень жаль.
Гласс обвел улицу своим тренированным взглядом. Они перешли дорогу, пустынную в этот час, направляясь к скамейке автобусной остановки.
— Садись, — приказал он Джону.
— Вы мой спаситель, — сказал Джон, подчиняясь. — Ваш звонок.
— Этого звонка не должно было быть. — Было холодно, Гласс застегнул свой плащ. — Рассказывай.
— Фрэнк шел по следу одной перевозки Си-4 — возможно, с ней связана видеозапись разговора двух мужчин, которых я не смог идентифицировать со стопроцентной уверенностью. Однако они говорили, что их предприятие санкционировано.
— Пластиковая взрывчатка? — прошептал Гласс. — Как при...
— Как при взрыве Коркоран-центра. Две тысячи фунтов «санкционированного» груза, не считая различных детонаторов и приспособлений.
Шепот Гласса был спокойным и отчетливым:
— На самом деле пустить тысячу фунтов из этой партии на Коркоран-центр... Никаких проблем. Подкупить в Кувейте какого-нибудь рабочего, чтобы он, если спросят, показал, где именно были использованы эти две тысячи фунтов взрывчатки. И концы в воду...
— Она столь же легко могла исчезнуть en route из Балтимора в Египет...
— Скорее всего большая ее часть вообще никогда не покидала страны. — Гласс покачал головой. — Эта видеокассета при тебе?
— Лежит припрятанная.
— У тебя ее нет с собой? Чтобы я смог...
— А вы думали, я постоянно ношу ее с собой, чтобы в любой момент иметь возможность порвать ее?
Гласс в сомнении хмыкнул:
— Какие-нибудь прямые следы, ведущие к управлению? К кому-нибудь конкретно?
— Возможно, замешан парень, которого зовут Филип Дэвид. Это был его дом, тайное убежище, в котором мне досталось, возможно, от него же. Фил Дэвид входил в команду, занимавшуюся перевозкой, скорее всего это именно он написал письмо сенатору Фаерстоуну...
— Пытаясь выгодно продать то, что ему известно о взрыве...
— И что потом? — спросил Джон.
— Он вспугнул... того, кто осуществлял контроль.
— Кто бы ни устроил это представление, он хитер. И жесток.
— Скорее всего Фрэнка убрали, когда он зацепился за заявление Фила Дэвида, попробовав свести факты воедино.
— Почему бы вам не прибавить сюда и Клифа Джонсона. Держу пари, его машина не случайно взорвалась в Париже, кто-то постарался.
— У тебя есть какие-нибудь доказательства? — шепотом поинтересовался Гласс.
— Если и есть какие-нибудь доказательства, они в руках у французов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Все воришки в округе, должно быть, знают, что это место не заслуживает их внимания.
Второй этаж. Две спальни. Пусто. На одной стене причудливый красно-зеленый рисунок: ковбой верхом на лошади.
Черный осадок на стенках унитаза в туалете. Вниз, ступенька взвизгнула под ногой.
Может быть, агенту по продаже недвижимости что-нибудь известно. Может быть, служба безопасности Балтимора что-то напутала. Или диспетчер в полицейском участке, а возможно, и Гринэ. Возможно, он его просто-напросто надул.
Джон пересек пустую комнату. Отопление тоже было отключено. Похоже, даже тараканы ушли отсюда.
Уже взявшись за ручку входной двери, Джон заметил пластиковую коробочку, закрепленную над дверной рамой. Открыв входную дверь, которая должна была выпустить его во внешний мир, безопасный внешний мир, он обнаружил...
Стоящего в дверном проеме мужчину.
Удар кулака был направлен прямо в лицо Джона. Шаг назад, левая рука, взметнувшаяся в блоке, отбивает кулак в сторону...
Кулак разжался: черные крупинки летят Джону в лицо.
Черный перец. Самый обыкновенный, повседневно используемый черный перец.
Закашлялся. Перехватило дыхание. Слезы застлали глаза. Ничего не видно.
Отскочил назад в дом, развернулся.
Удар, нацеленный Джону в пах, прошел мимо.
Другой пришелся в живот. Согнулся пополам, из обожженных глаз брызнули слезы, легкие...
Кулак, подобно кузнечному молоту, обрушился на его правую почку. Джон упал на колени. Следующий удар пришелся по шее, и Джон грохнулся лицом на пол.
Резкая боль. Гул в голове.
Огненные крути перед глазами.
Хлопнула дверь, кажется, хлопнула дверь. Джон попытался перевести дух. Башмак врезался ему в бок. Силы оставили его.
Ослепленный перцем, болью, шоком.
Руки шарили по его телу. Обыскали бока, бедра, перевернули на спину. Пошлепали по груди. Сирены. Это сирены. Должно быть, позвонили соседи. Приближаются.
Попробовал перевернуться. Сморгнул слезы. Различил неясные очертания половиц.
Из его брюк вытащили бумажник.
Вой сирен все ближе.
— Лэнг! — прошипел мужской голос.
Голос, который он слышал по телефону.
— Чертов Джон Лэнг.
Моргнул. Зрение немного прояснилось, голова по-прежнему кружилась, к горлу подступала тошнота, однако он видел, он мог видеть.
Смутный багровый свет пробивался через зашторенные окна. Незнакомец схватил его за волосы. Рывком оторвал его голову от пола, красные и синие маячки моргали за оконными занавесками.
Сирены смолкли.
Незнакомец кинулся прочь. Джон попытался встать на четвереньки, но без сил повалился на пол.
Входная дверь с грохотом распахнулась. Джон услышал, как убегавший, обернувшись в дверях черного хода, прошипел:
— Если ты действительно играешь честно, почему ты до сих пор жив?
Глава 30
Джон Лэнг разглядывал улицу из окна второго этажа арлингтонского полицейского участка. Мощные прожекторы выхватывали из темноты патрульные машины на стоянке.
Грохот в голове постепенно стих до устойчивого шума. Ребра ныли, во рту отвратительный привкус.
Джон зажмурился. Открыл глаза.
Тот же полицейский участок. И он, в одиночестве стоящий у окна.
Вошел полицейский сержант:
— Тебе бы лучше присесть.
— Да, и стулу лучше бы оказаться в Китае.
— Ну, это трудно устроить. — Сержант оставил дверь открытой.
В дежурке капитан перешептывался с типом в мятом костюме.
Харлан Гласс стоял у лестницы, вертя в руках шляпу.
Пятеро копов печатали отчеты. Разговаривали по телефону. Глазели по сторонам.
Гласс поманил Джона пальцем.
— Ни слова. Не здесь, — сказал он.
Он водрузил свою шляпу на голову, повел Джона вниз по лестнице, мимо стола дежурного, где отец молил о снисхождении к своему сыну, прочь на морозную вечернюю улицу.
Оказавшись на улице, Джон спросил:
— Ну что, плохи наши дела?
— Если твои приключения попадут в прессу, это будет катастрофой. Ситуация выйдет из-под нашего контроля. Если Корн пронюхает, у него, черт возьми, будет отличная причина установить за тобой слежку. И за мной.
Они шли вдоль рядов расположившихся на стоянке машин.
— Я подвел вас, — сказал Джон.
— И меня. И управление. И Фрэнка.
— По сути, я провалился, — сказал Джон. — Я сделал неверный шаг, но вызвать огонь на себя было частью ваших указаний.
— Сдерживать огонь...
— Я не волшебник, я агент, — сказал Джон.
— Очень жаль.
Гласс обвел улицу своим тренированным взглядом. Они перешли дорогу, пустынную в этот час, направляясь к скамейке автобусной остановки.
— Садись, — приказал он Джону.
— Вы мой спаситель, — сказал Джон, подчиняясь. — Ваш звонок.
— Этого звонка не должно было быть. — Было холодно, Гласс застегнул свой плащ. — Рассказывай.
— Фрэнк шел по следу одной перевозки Си-4 — возможно, с ней связана видеозапись разговора двух мужчин, которых я не смог идентифицировать со стопроцентной уверенностью. Однако они говорили, что их предприятие санкционировано.
— Пластиковая взрывчатка? — прошептал Гласс. — Как при...
— Как при взрыве Коркоран-центра. Две тысячи фунтов «санкционированного» груза, не считая различных детонаторов и приспособлений.
Шепот Гласса был спокойным и отчетливым:
— На самом деле пустить тысячу фунтов из этой партии на Коркоран-центр... Никаких проблем. Подкупить в Кувейте какого-нибудь рабочего, чтобы он, если спросят, показал, где именно были использованы эти две тысячи фунтов взрывчатки. И концы в воду...
— Она столь же легко могла исчезнуть en route из Балтимора в Египет...
— Скорее всего большая ее часть вообще никогда не покидала страны. — Гласс покачал головой. — Эта видеокассета при тебе?
— Лежит припрятанная.
— У тебя ее нет с собой? Чтобы я смог...
— А вы думали, я постоянно ношу ее с собой, чтобы в любой момент иметь возможность порвать ее?
Гласс в сомнении хмыкнул:
— Какие-нибудь прямые следы, ведущие к управлению? К кому-нибудь конкретно?
— Возможно, замешан парень, которого зовут Филип Дэвид. Это был его дом, тайное убежище, в котором мне досталось, возможно, от него же. Фил Дэвид входил в команду, занимавшуюся перевозкой, скорее всего это именно он написал письмо сенатору Фаерстоуну...
— Пытаясь выгодно продать то, что ему известно о взрыве...
— И что потом? — спросил Джон.
— Он вспугнул... того, кто осуществлял контроль.
— Кто бы ни устроил это представление, он хитер. И жесток.
— Скорее всего Фрэнка убрали, когда он зацепился за заявление Фила Дэвида, попробовав свести факты воедино.
— Почему бы вам не прибавить сюда и Клифа Джонсона. Держу пари, его машина не случайно взорвалась в Париже, кто-то постарался.
— У тебя есть какие-нибудь доказательства? — шепотом поинтересовался Гласс.
— Если и есть какие-нибудь доказательства, они в руках у французов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90