Букинист смотрел на покупателей букой.
– Пол Маккартни вам известен?
– Да, мужской.
С годами студент стал все больше и больше сдавать.
– Хорошо ли вы знаете английский язык?
– Английский язык я хорошо знал раньше: пока не съездил в Англию.
Тревожный сырок.
– Что бы вы хотели пожевать в Новом году?
Представление о Лондоне у меня весьма туманное.
– Почему бы вам не начать большой роман?
– Не могу встретить большую женщину.

Частушки.

Шел с девицей парень в лес,
Он имел к ней антирес.
Возвращался с ней из леса,
Не имел к ней антереса.

На вопрос про жизнь мою
Я сказала в интервью:
– Жизнь моя яркая,
А сама доярка я!

Как-то раз в чалме не равной,
Бормоча под нос псалмы,
Погрузился йог в нирвану,
А выходит – нет чалмы!

В нашей армии по моде
Одевают всех солдат.
Пишет мне жених Володя:
«Каждый день дают наряд!»

Мой миленок – не нахал:
Только руку целовал.
Со своим росточком
Он мне до пупочка!

Не хожу я по дорожке
На высоком каблуке:
У меня кривые ножки –
Целый день стою в реке.

Мне мой милый изменял,
Бил меня и оскорблял.
Все равно его не брошу,
Потому что он хороший!

На диете целый год
Пробыла девица.
Врач теперь не попадет
Шприцем в ягодицу.

Лектор нам сказал: "В Париже
Проституток – пруд пруди!"
Мы спросили: "А поближе
Что, не мог себе найти?"

Ой, евреюшка-еврей,
Увези меня скорей!
Не увез меня отсюда –
Не еврей ты, а иуда!

Стал мужик мой злой:
Бьет меня ногой!
Когда добрый был,
Он рукою бил.

На меня один залез
Мальчик узкоглазый.
А когда с меня он слез,
Стал он пучеглазый.

У меня подруга Ася
Третий год – в десятом классе:
Ведь она, уж не секрет,
Каждый год идёт в декрет.

Поздравлял нас с Новым Годом
Дед Мороз – урод уродом:
Не обросший, не седой
И не дед, а молодой.

Как у нашей Машки
Бегали мурашки.
А потом мурашки
Прыгнули на Яшку.

Год названивал училке,
Отрывал от школьных дел.
На часочек заскочила –
Я на месяц залетел!

Я дала дружку Серёже,
Нет, не то, что жаждал он.
Я дала ему по роже!
Ну, а то дала потом.

У моей подруги ноги,
Как в деревне две дороги:
Кривые, значит, разные,
Заросшие и грязные.

Я встречалась с генералом.
Генерал – как генерал.
Только вместо поцелуев
Мне рукою козырял!

Взял одну девицу
Я за ягодицы,
Нет, я не нахал:
Замуж её взял!

На меня один залез,
Затащив под кустик.
А потом уже не слез:
Кто ж его отпустит?!

У матроса на грудях –
Голубые якори.
Вот, наверно, почему
Под ним девки крякали!

Мой миленок – ненормальный:
Предложил мне секс оральный.
Забрались под одеяло,
Он орал и я орала!

Я спросила: "Вась, а Вась,
Что такое – оргия?"
День и ночь потом тряслась,
А очнулась в морге я!

Схема смеха.
Сатирические стрелы не всегда поражают цель, но всегда её указывают.
Критика – это яд для слабых и лекарство для сильных.
Сатира воюет с недостатками, а юмор с ними примиряет.
Карикатурист должен уметь не столько рисовать, сколько рисковать.
Сатира расцветает обычно в суровых условиях.
Все начинается с подражания и кончается пародией.
Сатира – это правда, только преувеличенная, а потому более глубокая.
Карикатурист должен иметь меткий глаз, твердую руку и быстрые ноги.
Чичиков, Манилов, Ноздрев, Коробочка, Собакевич, Плюшкин, – это сам Гоголь. Все эти помещики из «Мертвых душ» – утрированные грани его характера. И не только – характера Гоголя, но и каждого нормального человека. Кто из нас хоть раз в жизни не был ленивым, глупым, мотом, скупым, обжорой, нахалом, вором, предателем? Если вы скажете, что не были, значит вы ко всему прочему – лжец и трус.
Ильфа так же трудно отделить от Петрова, как Салтыкова от Щедрина.
Дружеский шарж – это портрет друга, увидев который, он может стать врагом.
Урод обижается не на шарж, а на портрет.
Сатира – как бритва: со временем теряет остроту.
На смех и слезы разрешения не спрашивают.
Критика – как катящаяся глыба: маленьких раздавливает, а больших заставляет прыгнуть выше.
Сатира поднимает людей на борьбу: только одних – против недостатков, а других – против сатириков.
Анекдоты с бородой можно рассказывать тем, у кого бороды ещё нет.
Зритель на концертах юмора бывает умный и глупый: умный все понимает, но не смеется, а глупый смеется, но ничего не понимает.
Мастерство юмориста – смеяться над всеми, не обижая никого.
Машина тогда станет умней человека, когда научится смеяться. И не только над ним, но и над собой.

Автопортреты на асфальте
Палочка – выручалочка.
Сколько я помню своего дедушку, он всегда ходил с палочкой. Очень хорошая палочка. Как у нас что под диван залетит, мы этой палочкой достаем.
Однажды мы с братом играли в шашки. И одна шашка у нас под диван залетела.
Мы взяли дедушкину палочку и стали там шарить. Но до шашки достать не могли. Тогда брат сказал:
– Раз палочка не достает до шашки, то давай отпилим от нее кусочек. Для новой шашки.
– А вдруг дедушка заметит? – сказал я.
– Не заметит, – сказал брат. – Мы же не всю палочку берем, а только кусок.
Мы отпилили от палочки маленький кусочек.
И дедушка ничего не заметил.
А потом мы в лото играли. И один бочонок у нас под диван залетел.
Мы взяли дедушкину палочку, но уже не стали ею шарить под диваном, а сразу отпилили ещё кусочек.
– А вдруг дедушка заметит? – сказал я.
– Не заметит, – сказал брат. – Палочка длинная – дедушке хватит.
И дедушка действительно опять ничего не заметил. Только его как-то к земле стало пригибать.
А потом мы в городки играли. И одна рюха у нас под диван залетела.
Мы взяли дедушкину палочку и отпилили ещё кусок. А потом пошарили ею под диваном. На всякий случай. Но до рюхи все равно не достали.
– Ну теперь-то уж дедушка наверняка заметит, что палочка стала короче! – сказал я.
– Не заметит, – сказал брат. – В крайнем случае мы ему каблуки сделаем короче.
– Ты что?! – сказал я. – Тогда придётся и ножки делать короче.
– У кого? – спросил брат.
– У мебели, – сказал я.
Но и на этот раз дедушка ничего не заметил. Только он палочкой совсем прекратил до земли доставать. Так, в руке её носит, как пистолет.
В общем, дедушка заметил неладное, когда палочка уже кончилась. Он погнался за нами вокруг стола, а мы помчались от него, ставя за собой стулья. Дедушка перепрыгивал через них и кричал:
– Что вы наделали! Я же совершенно разучился хромать! С меня же теперь инвалидность снимут! И снова заставят устроиться на работу! А мне ведь уже сорок семь лет!
Так мы вылечили дедушку от хромоты. Правда, после этого он ещё пытался хромать. Но у него уже ничего не получалось. Без палочки.
Спать!
Когда я был маленьким, я очень не любил спать.
Вечером меня было не уложить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82