ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

.. Невероятно! Но его магический предмет позволил ему пройти. Это объясняет и присутствие этого Фаруха в кувшине – в тот момент, когда Иван проходил Врата, того втянуло в мой мир. Это закон природы – когда кто-то с магическими способностями уходит в другой мир, кто-то из этого мира должен оказаться на его месте...
– И где же он? – упрямо не желая осознавать обрушившуюся на их поисково-спасательный отряд катастрофу, повторил Серый.
– Он может быть где угодно. Знаешь ли ты, сколько капель в океане? Сколько песчинок в Перечной Пустыне? Сколько травинок в лугах? Сколько снежинок на севере?.. Ну, так столько же существует и различных миров.
– Начало звучит обнадеживающе... – угрюмо поджал губы Волк. – И что это значит? Сколько времени у тебя может уйти на поиски?
– Если мне повезет... – отвел глаза Шарад.
– Сколько?
– Будет лучше, если вы настроитесь на... продолжительное... ожидание...
Волк умел принимать удары судьбы.
– Тогда перенеси нас всех обратно в Шатт-аль-Шейх, на тот постоялый двор. Будем ждать с комфортом.
– Слушаю и...
– А что же будет со всем этим?.. – снова вмешался заботливый Огранщик и обвел широким взмахом руки негостеприимный пейзаж вокруг. – Неужели визирь снова будет привозить сюда рабов?
– Хм... И вправду... Ну, давай тогда, Шарад, мы эту яму засыплем? – предложил Волк.
– А камнееды? – возразил Виктор. – Это же милые, безобидные зверюшки! Чем они заслужили такое обращение? Этот провал был их местом задолго до того, как сюда пришли люди! Если его засыпать, неизвестно, найдут ли они другое такое же удобное место?
– Мне бы их проблемы... Пусть поищут!
– А я думаю... Шарад, ты сможешь оградить эту пропасть неприступными скалами из самого твердого материала, чтобы ни преодолеть их, ни пробить в них проход люди больше не смогли?
– С легкостью, Огранщик, – снисходительно повел плечом джин.
– А сделать так, чтобы корабль с рабами, который должен приплыть завтра, вместо этого оказался снова в Шатт-аль-Шейхе, и все стражники и визирь на нём?
– Это ещё проще, о Огранщик.
– А лучше, Шарад, сделай так, чтобы все рабы оказались у себя дома, а уж солдаты и наш благородный визирь, несолоно хлебавши, пусть добираются до Сулеймании отсюда на этом своем корабле. Всё равно ведь они не успокоятся, пока лично не убедятся, что сюда больше подступа нет, – усовершенствовал план Волк.
– Слушаюсь и повинуюсь, – поклонился джин.
– Ну, а ты, Витя, наверное, хотел бы тоже вернуться домой, достать своих из подземелья, поквитаться с карликами?..
Огранщик задумался, поскреб щетинистый подбородок, покрытый старыми шрамами, и покачал головой:
– Конечно, освободить мой народ из подземной неволи – самая заветная моя мечта, но и увидеть царевича Ивана, о котором столько от вас наслышан, тоже очень хочется. Такие люди, как он, встречаются, наверное, раз в жизни... Может, я ещё немного подожду, может, джин сумеет отыскать и вернуть его в наш мир быстро? Ну, а если нет, я надеюсь, Сергий Путешественник, ты не откажешься ненадолго прервать поиски и разрешить джину помочь моим людям?..
– Конечно, Витя, о чем речь... – тепло, с благодарностью взял его за руку лукоморец. – А ты, Шарад, давай, сполняй. Раньше начнёшь – раньше закончишь. Сколько там, говоришь, песчинок в океане?..

* * *
Если быть точным, количество миров равнялось количеству снежинок на лугах, умноженное на четыре целых тридцать восемь сотых и возведенное в степень n , где n – любое положительное число больше ноля.
И, подсчитав все это, любой великий ученый математик мог, рано или поздно, наверное, ответить на вопрос, какова вероятность того, что невольный путешественник по мирам окажется снова в уже когда-то пройденном мире, особенно, если ещё принимать во внимание разницу в скорости и направлении потоков времени во многих из них.
Серый не был великим ученым, а математика была одной из тех наук, любовь к которой была без взаимности, но, тем не менее, он мог, не задумываясь, мгновенно дать ответ на этот вопрос.
Вероятность была ровно пятьдесят процентов.
Или попадет, или не попадет.
Это и предстояло сейчас подтвердить опытным путем царевичу лукоморскому Ивану.

* * *
Снова до боли, до тошноты, до уверенности, что мозги и глазные яблоки со скоростью волчка вращаются в разных направлениях, знакомые ощущения, впечатление, что он одновременно и тонет, и взмывает куда-то в космос, и проваливается одновременно, и тело его и мысли ему не принадлежат, и растворился он полностью во Вселенной, размазался тонкой пленкой по всем звездам и кометам, и пропал из мира живых до скончания веков...
Неровная булыжная мостовая неласково встретила его появление.
– Держи его!.. Вон он – за фонтаном прячется!..
– Он без оружия!..
– Выбросил где-то успел!..
– Хватайте его!..
– Не сбежит!..
Иванушка почувствовал, как ему заломили руки за спину, связали их, и куда-то торопливо поволокли его бренное несопротивляющееся тело.
Он чувствовал, как носки его сапог недолго волочились по мостовой, потом – по гладкой поверхности, потом его потащили вниз, в затхлую прохладу, открыли перед ним дверь, и со всех сторон внезапно обрушились на него крики, проклятия, стоны и скрежет и звон железа, от которого мурашки панически заметались по коже, и холодный пот проступил на лбу.
– Что, ещё одного отловили? – остановил их усталый, но довольный голос.
– Так точно, ваше великолепие!
– И где же?
– На самой площади. У этого идиота не хватило ума даже спрятаться хорошо – попёрся прямо нам в руки!..
– И не сопротивлялся. Наверно, ему днем по башке хорошо попало – вот и до сих пор не соображает, что делает.
– Может быть. Гвардейцы её императорского величества не зря едят свой хлеб. Ну, хорошо. Тащите его... Тащите его... Куда же его разместить?.. Всё занято – до последней ржавой цепи... Хоть уголовных не выпускай... Хм... Ну, ладно. Тащите его в старое крыло – казематы в самом конце пятого коридора первого уровня ещё не должны быть забиты до отказа. Мы в одном коридоре с этим старались не сажать... много... но теперь, после сегодняшней заварушки, у меня просто нет выбора... Как его зовут – не спрашивали ещё?
– Нет. Я же говорю – он вообще не в себе.
– Ладно. Запишем как молодого неизвестного лет сорока в голубой рубахе, серых штанах и стоптанных красных сапогах. Тащите.
– Приковать его?
– Лучше да. А то это – прыткая братия. Только, вроде, смирно лежал, смотришь – уже вскочил и на всех кидается. Так что, лучше приковать, пока помалкивает.
И Ивана понесли – долго, бесконечно долго, так долго, что ему начало казаться, что эти уровни и коридоры, куда его должны были приволочь, находились где-то в другом мире, причем, даже не в соседнем...
И он снова впал в беспамятство.
Очнулся он оттого, что на его руки надевали кандалы и приковывали к стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221