ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

..
– И все?! – поспешил прервать его Ирак, пока не произошло что-нибудь еще более непоправимое. – И только поэтому?..
– Я же сказал, во-... – попытался договорить царевич, но счастливый Ирак заткнул ему рот.
– Естественно! – восторженно воскликнул он. – Знать, как запрягают каких-то быков – ниже достоинства настоящего бога!..
– ИРАК!!!
– ...Но зато Я знаю, как их запрягать! Я тебе расскажу! Я видел! Ты берешь быка, и тем концом, на котором рога, вставляешь его в эту рамку, которая называется ярмо! А к бокам этого ярма бывают привязаны две длинные палки – дышла вроде оглоблей. А к ним как-то цепляют саму пахалку! Все очень просто!
– Чего цепляют? – недопонял царевич.
– Пахалку! То, чем пашут! И все!
– Что бы я без тебя делал, – только и смог вымолвить на это Иван.
– Я тебе помог? – радостный Ирак прослезился. – Помог? Правда?..
– Что это вы там перешептываетесь? – подозрительно прищурившись, направил к ним поближе своего коня Ксенофоб.
– А о чем это вы только что говорили с принцессой Монстерой? – не растерялся воодушевленный Ирак.
Царь презрительно расхохотался, запрокинув лысую голову в рогатом шлеме.
– Если хочешь знать, мы поспорили, останется ли хоть одна целая кость у вашего милейшего Язона через пять минут! Ха-ха-ха!!!
– Ха-ха-ха-ха! – поддержали его гаттерийцы вокруг.
Угрюмое молчание героев было им ответом. С их точки зрения, тут, к сожалению, не о чем было даже и спорить.
– А вот и поле! Вы пришли!
То, что Иванушка издалека принял за новомодную стеллиандрскую штучку – стадион – экспортированную на гаттерийскую землю, при ближайшем рассмотрении оказалось заросшим бурьяном обширным пустырем, со всех сторон окруженным каменными трибунами для зрителей. Искатели златошерстного счастья наводняли раньше Гаттерию в таких количествах, что после пары инцидентов, когда медные быки потоптали заодно с пришельцам и половину зрителей, правивший тогда царь приказал сколотить трибуны из дерева, а затем, после десятка пожаров и введения платы за посещения любимого народного аттракциона, заменил его на более несгораемый материал.
Апидром – как гордо назвал один из предшественников Ксенофоба получившееся сооружение – был полон.
При появлении иноземцев размеренный гул тысяч голосов превратился в рев.
Стража древками копий преградила дорогу стеллиандрам, предоставив Иванушке почетное право в одиночку шагнуть на роковое поле.
Ворота за его спиной захлопнулись.
Публика взвыла.
Сердце Ивана екнуло. Он стиснул зубы и сурово попытался убедить себя с целью моральной поддержки в том, что это дружелюбно настроенные зрители приветствуют его, а не толпа иностранных кровожадных маньяков жаждет увидеть его тело распростертым в пыли этого ристалища, распластанным в луже собственной крови, растоптанным бездушным медным зверем с горящими безумными глазами, раздавленным в лепешку...
Хм-м...
Сказать, что первая моральная помощь была им себе оказана, значит покривить душой.
Позади хохотнул Ксенофоб.
А что молвил бы сейчас Сергий?..
– Я не понял, царь, а где скотина-то? – недоуменно повел плечом Иванушка. – Я что – целый день тут торчать теперь буду?
Восхищенные взоры стеллиандров буравили ему затылок.
Царь заерзал.
– Где быки? – раздраженно спросил он у разряженного гаттерийца – наверное, начальника апидрома.
– Должны были быть здесь пять минут назад, ваше величество... – скукожился под его тяжелым взглядом здоровяк.
– Иди и проверь, несчастный.
– Будет сделано, ваше величество! – железные ворота снова распахнулись, и придворный, придерживая обеими руками болтающийся у бедра меч, резво потрусил к таким же воротам на противоположной стороне поля.
Но не успел он пробежать и половины, как с верхних рядов трибун раздались крики, тут же подхваченные нижними:
– Ведут! Ведут!
Обратный путь начальник апидрома проделал со скоростью, достойной мирового рекорда.
– Вон они! Вон там! – не унимались верхние ряды, и за ними вторили низы:
– Там! Там!
– Уже близко! Близко! Близко...
Верхних внезапно охватило необъяснимое молчание, как инфлюэнца через пару минут распространившееся и на первые ряды.
Над апидромом повисла неловкая тишина.
– Что случилось? – грозно нахмурился Ксенофоб. – Где быки?
– Ведут... – растеряно развел руками начальник апидрома.
– Смотри! – охнул у Ивана за спиной кто-то из стеллиандров.
Ворота на противоположном конце поля распахнулись, и знаменитых быков увидели теперь уже все.
Они стояли на месте и нерешительно покачивались из стороны в сторону. Тонкие струйки пара поднимались из их покрывшихся копотью ноздрей, а пресловутые безумные глаза вместо огненных были цвета догорающих углей.
Бросятся?.. Не бросятся?.. Растопчут?.. Не растопчут?..
Сработало?.. Не сработало?.. Смогу?.. Не смогу?.. Бросятся?..
Не бросятся.
Остатки ромашки выпали из холодных пальцев Ивана, и с отчаянной улыбкой на лице он сделал первый решительный шаг в сторону медной смерти.
Иванушка и не предполагал, что самым трудным во всей этой задаче будет не дать быкам упасть до того, как они закончат хотя бы один ряд.
Под гробовое молчание зрителей покидал он апидром через два часа, и единственная корявая борозда пьяной змеей пересекала вековую целину пустыря с севера на северо-восток.
Перед трибуной для знати грудой металлолома лежали, слабо дыша, медные чудовища.
Измученный, но чрезвычайно довольный собой Иван проделал весь путь до дворца Ксенофоба вальяжно развалившись на руках вопящих от восторга и обманутых ожиданий стеллиандров.
Ночная уловка удалась.
Сырые дрова не пошли скотине из цветмета впрок.
Королевич Елисей мог бы гордиться им. И даже отрок Сергий, скорее всего, сказал бы, наверняка, что-нибудь хорошее...
Праздничное настроение космонавтов не проходило долго. До обеда. Пока злобствующий правитель Гаттерии не пригласил их на вторую аудиенцию.
Зал, как и в прошлый раз, был набит до отказа любопытствующими придворными, знатными горожанами, стражниками и просто разношерстым уличным людом, смогшим просочиться через кордоны охраны.
Уже с нескрываемой неприязнью Ксенофоб окинул стеллиандров медленным взглядом и заявил:
– Хоть моя дочь и говорит, что никакого колдовства, кроме нашего, тут не было, я думаю по-другому. За несколько веков такого не было ни разу! Чтобы наши быки не смогли справиться!
– А раньше вы на них пахали? – заботливо поинтересовался Иван. – Может, это они просто от непривычного им труда...
Монстера остановила на нем свой бархатный взгляд.
Царевич потерял дар речи.
Но зато его вновь обрел царь.
– Ты издеваешься надо мной!? – взревел он. – За несколько веков не было еще ни разу, чтобы они не разнесли в клочья всякого, кто посягнет на нашу святыню!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221