И не слышали, как я просил нужниковый мандат? – Джейк напустил на себя негодование. Для подлинного негодования требовалось слишком много усилий и преданности делу. Не дожидаясь ответа, он снова зевнул, открыл холодильник и сунул внутрь голову.
– Мы всегда заменяем туалетный рулон, если на нас заканчивается, – заметила Сатурна его спине, обменявшись заговорщическим взглядом с Небой. – Мы думали, вам, мальчики, пора выучить урок.
– Мальчики? – оскорбленно возмутился Тристрам. – А я что сделал? Нечестно, как не знаю.
Джейк быстро составил опись внутренностей холодильника: мисочка чечевичной похлебки недельной давности, какие-то сомнительные помидоры, шестерик горькой «Виктории», полбанки тайской пасты карри и кастрюлька с рисовыми корками, приставшими к бокам. Ну, во всяком случае, это касалось половины мальчиков. На стороне Сатурны и Небы фигурировало несколько ломтиков относительно свежих фруктов и кое-какие овощи, миска чили, толстый брусок тофу в тазике с водой, булка хлеба, банка кофейных зерен и полкоробки яиц от несушек на вольном выпасе. Джейк изъял пиво.
– Белковый завтрак, – объяснил он, похлопывая себя по непомерно плоскому животу. – А где Торк? – спросил он. – У нас днем намечался джем.
– Решил прогуляться по Кинг-стрит, – ответил Тристрам. – У него возникла мысль насчет перьевых боа, и он хотел ее развить. Сказал, что недолго.
Игги, наконец проглотив таракана, принялся громко и удовлетворенно хлебать воду из своей миски. Сатура и Неба переглянулись. Игги – такой мальчишка. Несмотря на его неэстетичную розовую шкуру и возмутительную – и, по-видимому, неизменную – вонь, девочки довольно-таки симпатизировали псине. Хотя извещать об этом Джейка не собирались. Они играли с Игги, только если Джейка не было дома. Игги относился к этому довольно хладнокровно. Похоже, понимал правила игры и обычно держался от девочек подальше, пока Джейк и близнецы не покидали дом, после чего несся к ним в подвал, заваливался на спину и позволял им щекотать животик, а сам извивался, постанывал, тянул шею и месил лапами воздух. Он лизал их в уши, инстинктивно стараясь не испортить сложный грим.
Зазвонил телефон. Тристрам поднял трубку.
– «Маринованная пицца Сэма-с-Тони», – произнес он, заслужив от девочек фырчок презрительной скуки. – Джейка? Э-э, кто спрашивает? Ларисса? – Тристрам вопросительно глянул на Джейка. Тот выразительно затряс головой. – Э, Ларисса, его сейчас тут нет. Как насчет я передам, чтоб перезвонил? Ну. Ну. Обязательно. Ага. Нет, не забуду. – Тристрам закатил глаза. – Не беспокойтесь. До встречи. Пока. – Он повесил трубку и метнул в Джейка раздраженный взгляд. – Терпеть не могу это говно, мужик, – проворчал он. – Отныне ты их окучиваешь – ты их звонки и пропалывай.
Джейк пожал плечами.
– Видели новые «Оживители Животиков» у Джорджа? – спросил он, меняя тему.
Неба отхлебнула кофе:
– А ты когда-нибудь слышал, чтобы он объяснял, зачем всю эту срань собирает?
– Не-а, – ответил Джейк. – Что за история?
– Он считает, что перед самым окончательным апокалипсисом в небе появятся летающие тарелки и чужие подберут тех из нас, кто, по его выражению, «подготовлен».
– Подготовлен? Хочешь сказать, затарился штабелями сломанных клавиатур и кофейных автоматов?
– Очевидно.
– Отпад. Знаешь, – заметил Тристрам, наблюдая, как Джейк выцеживает последние капли пива из банки, – Джейк мне сказал, что его ночью похитили чужие и сексуально над ним экспериментировали у себя на летающей тарелке.
– Здорово, – смутно одобрила Сатурна. Если бы он сказал, что его похитили вампиры или зомби, ей было бы интереснее. Она заметила что-то на кухонном столе и брезгливо сморщила нос. Осторожно прихватив оскорбительный объект двумя пальцами, она предъявила его всем.
– Чей это лобковый волос? – прокурорским тоном вопросила она. – Джейк?
Джейк пожал плечами и протянул руку.
– Не знаю, – без тени иронии ответил он. – Но возьму. Мне одного как раз не хватает.
На самом деле, так оно и было.
А тем временем где-то в космосе…
– У нас тут ситуация. – Капитан Кверк прочистил горло, произведя позвякиванье, напоминающее пение медососов-колокольчиков. Нефонская кожа, может, на вид и холодна, однако же способна издавать ужасно приятные и зачастую непредсказуемые звуки. Во вселенной не существует, к примеру, иной звуковой вибрации, чистым хрустальным звоном своим и симфоническим диапазоном способной тягаться с нефонским пуком.
Созвали экстренное совещание Межпланетного СОЧПИЗа (Совета ответственных чужих по исследованию Земли). В зале собрались представители нескольких планет. Нефонцев – хозяев встречи – было большинство. Среди остальных присутствовали несколько херувимов с планеты Херуви. Из всех чужих херувимы по внешнему виду были наиболее гуманоидны. Даже те, кто перевалил за сотню земных лет, обладали безупречной розовой кожей, желтыми кудрями и членами, очаровательными от детского жирка. Из пухлых спинок у них расходились прекрасные снежно-белые крылья, а шкодливое чувство юмора никак не вязалось с невинной внешностью. Кроме того, они были безнадежными эксгибиционистами с фетишем к позированию художникам голышом. Через некоторое время после завершения Ренессанса им это наскучило. Они принялись прогуливать сеансы или мастурбировать на них. Это и привело к упадку религиозного искусства и вызвало укрепление в Европе светского государства. В последнее время они просто помешались на идее умыкнуть Вима Вендерса.
Кроме того, имелось несколько делегатов с Сириуса. Шестиглазые сириусяне были высокоразумны, однако настолько неизлечимо глупы, что первой из причин смерти у них значилась кончина от смеха (второй была фатальная дезорганизация). Присутствовал также один альфа-центавр и представительница родной планеты Инопланетянина, хотя рта она почти не раскрывала – ее народ до сих пор не мог оправиться от смущения после неуклюжего, но хорошо разрекламированного маленького приключения ИГЛ.
Чужим нечасто выпадала возможность межпланетных посиделок. Поэтому, несмотря на кажущуюся серьезность наличествующего кризиса, когда Кверк призвал собрание к порядку, большинство по-прежнему возбужденно болтали, обменивались последними новостями показывали друг другу всякие штуковины, стибренные с Земли за последние путешествия. Один херувим раздобыл дилдо в форме дельфина, и теперь сириусянин, ко всеобщему веселью, засовывал игрушку себе в одну из трех ноздрей. Маленькая кучка серых окружила другого ангелочка, который играл на «Геймбое», и все радостно звенели и звякали. Успокаивались и расходились по местам неохотно. Когда на зал опустилась тишина, альфа-центавр по-прежнему жевал свою кварцево-кристаллическую закусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71