Если наутро они окончат свою жизнь на тележке с колесиками где-нибудь в Чайнатауне, оно того стоит. Вот кто-то, за ним – еще кто-то, и еще, взбирались на барную стойку танцевать, пока места для пива на ней больше не осталось. Другие свисали со стропил, крутились вокруг колонн, взгромождались на покер-машины и пинболы.
Пупсик – руки мазками, голова трясется – крошила тамтамы, посылая бит народу прямо в ноги. Ляси раскачивалась и заразительно извивалась над басом, выманивая из четырех простых струн потрясающе сложные ритмы. По части же Бэби – а часть у Бэби была основная, – она одна была тысячеваттной электрической страной женщин. Публика спереди могла поклясться, что видела, как с ее антенн потоком летят искры. Гитара у нее в руках была волшебной палочкой. Одну минуту она была драной кошкой Дженис Джоплин, следующую – душевной Пи-Джей Харви, бунтарская диффчонка и поп-королева, вопиющестью своей она ставила на-попа всю преисподнюю, будто – ко всему прочему – еще и Кортни Лав до смены стиля. Она была красной жгучей чили-перчинкой, потрясной тыковкой, восхитительной миской жемчужного джема, целым цветущим звукосадом в одной женщине.
Прибрать тебя к моим бионным рукам
Чтоб ты поддался моим звездным чарам
Все твои датчики тревоги – пополам
Землянин моих грез, кометная карма
Те, кто не смог протиснуться внутрь, жались физиономиями к стеклам. Стало так дико, что вызвали полицию – восстановить движение по Кинг-стрит. Закончилось тем, что легавые устроили импровизированную балеху с танцами прямо на мостовой – и в нее влилось несколько боковых переулков.
– Кто эти девки? – такой вопрос срывался с каждой пары губ.
Восторг Джейка от их успеха смешивался с нехорошим предчувствием. На фронте Бэби ему скоро предстоит довольно жесткая конкуренция.
Последняя песня их отделения – «В отсеке сексуальных экспериментов (что угодно начнет, что угодно кончает)» – прошла, как куннилингус. НЯМ! – вопила публика. НЯМ!
– Мы – «Роковые Девчонки из Открытого Космоса», – сказала воодушевленная Бэби, купаясь в ope восторга и аплодисментах, словно ячейка солнечной батареи в лучах светила. – Большое спасибо. После короткого перерыва будет «Босния».
– Еще! – верещала публика. – Еще! – Паб сотрясался от топота сапог и хлопанья рук. – Еще! Еще!
Бэби вопросительно посмотрела на Джейка. Он пожал плечами – дескать, ладно. С одной стороны – фантастика. Он не помнил, когда в последний раз группу разогрева вызывали на бис. С другой стороны, выступать следом чертовски сложно, а выступать следом нужно. «Девчонки» закончили песней «2000 световых лет от дома».
«Босния» открыла свое выступление потешателем толпы «Долой Пациков» – песней, выражающей симпатии семье получателей пособия, к которым правительство и СМИ начали придираться за то, что они отказались устраиваться на мозгоумертвляющую работу, требовавшую от них уродских причесок и ношения тошнотных униформ. Для значительной части народонаселения семья эта стала национальными героями. К примеру – для всего Ньютауна. Толпа была уже так тщательно разогрета «Девчонками», что устроила «Боснии» лучший прием за всю историю группы. Бэби, Ляси и Пупсик, осаждаемые фанатами, пытались поступать по справедливости и по меньшей мере делать вид, будто слушают «Боснию». Это было нелегко.
Когда все закончилось, Генри подошел и торжественно пожал руку каждой девчонке.
– Это было почетно, – пробормотал он, повернулся и с достоинством удалился.
Грег наконец зажег свет и выгнал последних питухов из паба. Обе команды, ошалелые от успешного вечера, упаковались и в молчании выволокли оборудование. Джейк и Бэби разобрали сцену – ритуал для всех групп, играющих в «Сандо», – и теперь тусовались возле стойки в ожидании, когда им заплатят.
– Так, – сказал Джейк. – Так-так. – Ну и вечерок им выдался.
Торк и Трист, грузившие фургон с Пупсиком, тоже забрели внутрь.
– Где Ляси? – спросила Бэби. – Она разве не с вами?
– Она двинулась дальше, – похоронным тоном ответил Торк.
– К лучшим и большим вещам, – патетично подхватил Трист.
– К тройняшкам, – уточнила Пупсик. – На быстрой машине.
– Ни фига себе, – подавил смешок Джейк.
– Фига, – ответил Торкиль.
– Определенно фига, – подтвердил Тристрам. – Она даже убедила их пустить ее за руль. Оставила полосу горелой резины в несколько метров длиной. Невероятно.
– Так мы и поняли, что машина быстрая.
Пупсик фыркнула. Бэби встревожилась. Как и Бэби, на Нефоне Ляси пожизненно запретили водить машину.
– Ну и деффка, – вздохнула Пупсик.
Грег выдал две сотни долларов, обещанные группам, и добавил еще сто пятьдесят как премию.
– Это за то, что набили нас под завязку, парни, – сказал он, глядя на девчонок.
– Чео-оотко, – выдохнул Джейк и принялся делить добычу. Потом остановился. Сто долларов он сложил в одну кучку на стойке, двести пятьдесят – в другую, и эту последнюю подвинул Пупсику и Бэби. – Вы заслужили премию.
Пупсик посмотрела на Бэби.
– Нас бы тут не было без вас. – И передвинула кучку обратно.
Торкиль и Тристрам затаили дыхание.
– Тогда давайте пополам, – рассудил Джейк. – И мы заказываем напитки в «Сонях». Ударим по коктейлям. Вам очень понравятся стаканы для «Маргарит».
На пустынной дороге недалеко от Вуллонгонга из ниоткуда заухухала полицейская сирена. В зеркальце заднего вида замигало красным и синим.
– Блять! – хором сказали тройняшки. – Останови машину, Ляси, – сказал Боб, Род или Роб.
Ляси пожала плечами и наступила на тормоз. Машину драматически закрутило. Лишь жестко дернув руль, сержант Олвин Перец умудрился избежать столкновения. Когда все движущиеся тела наконец пришли в состояние покоя, тройняшки позеленели, как ногти на ногах альфа-центавра. Ляси сыграла им октаву-другую дикого ксилофонного смеха, а сержант Перец бросился на штурм, одну руку держа на пистолете.
– Хочешь пососать мне хуй? – приветствовала его Ляси.
– Лучше найми себе адвоката, сынок, – взорвался ей в лицо тот.
– Я знаю эту песню, – чирикнула Ляси, еще не переведя дух после своей веселой поездочки. – «Жестокое Море», да?
– Права и регистрация.
– Ты вообще за кого себя держишь – за Бога? – Наглый, как не знаю.
Сержант Перец терпение терял быстро.
– Из машины, – скомандовал он. И для убедительности помахал пистолетом. – Руки в воздух.
– Эту я тоже знаю – «серебряный стул». – Ляси послала ему воздушный поцелуй. – Шучу. Придержи крышак. – Из всех девчонок она быстрее прочих освоилась с местным жаргоном.
Не обращая внимания на отчаянные призывы к осторожности в трех экземплярах, исходящие от попутчиков, Ляси ухмыльнулась сержанту Перецу, и ухмылка у нее была большой, сочной, волшебной – такая сбивала землян насмерть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71