– Знаешь, что я думаю, – заметила Неба вроде бы Сатурне, но так, чтобы услышали все. – Мне кажется, мальчики курят столько дури лишь ради того, чтобы избежать интенсивности жизни, чтобы не сталкиваться лицом к лицу со своими чувствами.
– Херня, – отвечал Торкиль, пытаясь одновременно придумать почему. – Дурь… э-э… интенсифицирует интенсивность, – наобум ляпнул он. – Ага. Жизни.
– Ага, – согласился Тристрам, выдувая. – В самом Деле сталкиваешься лицом к лицу со своими чувствами. Типа это – видишь истинное лицо своих чувств. – Тут он нащупал какую-то тему. – Нос, глаза и рот своих чувств. Можно их понюхать. Настоящие, как не знаю.
Последовала тишина. Нетерпеливая со стороны Небы и Сатурны, философская со стороны близнецов.
– О чем мы говорили? – изумленно поинтересовался Торкиль.
– Не уверен, – вдохнул Тристрам: его вдруг скрутило паранойей – отчего это Сатурна всегда ходит в пурпуре? Что это означает? Это потому, что я ей не нравлюсь?
– Где Джейк? – строго вопросила Неба, пальцами барабаня по перилам.
– Он… э-э.
– Он… э-э… пошел наверх искать носок, – закончил Торкиль за брата.
– Носок, – отметила Неба.
– Носок, – сухо повторила Сатурна. У них с Небой никогда не возникало хлопот с носками.
– У вас у кого-нибудь есть лишний носок? – крикнул сверху Джейк. – Мои все в яйце.
– Ух-х, – восхитился Торкиль. – Ты слышал? В яйце? Это так четко.
Тристрам, напротив, ну вот ничегошеньки хорошего для себя в этом утверждении не услышал. Что носки Джейка делают в яйце? И в чьем именно? И почему Сатурна так на меня смотрит?
На верхней площадке появился Джейк. И вдруг перед самым их носом под аккомпанемент элегантного трубного гласа – исчез в круговерти света.
– Наверно, э-э… решил нас не ждать, – заметил Торкиль.
Пиньг! Джейк вдруг оказался за сценой.
– Не делали бы вы так больше, парни, а? – капризно сказал он, когда Пупсик едва подавила смешок. Его футболка «Ептыть» вывернулась наизнанку и наделась задом наперед.
Даже Бог способен на шуточки.
Пока Джейк надевал майку правильно, Бэби оттащила его в сторону.
– Нам нужно поговорить.
Ох нет! Неужели опять? Разве все и так не хорошо? Ну, типа, все же достаточно неплохо и об этом можно не разговаривать, правда?
– Похоже, у нас тут нанокроха неприятностей. История долгая, но короткая версия такова: нам придется писать отсюда пути.
– Дорожки, – сказал Джейк, всегда готовый помочь. – С концертов пишут дорожки.
– Нет, пути. Чертить звездные трассы. С нашей родной планеты за нами отправили поисковую экспедицию. И если нас поймают, то заставят вернуться, и никто не знает, что с нами тогда сделают. Карарама – это наверняка. Придется стартовать сразу же после концерта. Если хочешь с нами, – добавила она как бы между прочим, – это можно. Я точно не знаю, куда мы двинем, и не знаю, сколько там пробудем, но я бы не возражала, знаешь, против того, чтобы потратить с тобой еще чуточку пространства-времени. – Бэби между тем вешала Джейку ти на шею пластиковую проходку. На ней значилось: «Роковые Девчонки из Открытого Космоса: Доступ во все зоны». – Ну вот, – хихикнула она. – Теперь это официально.
Джейк был просто на седьмом небе.
– Ага, здорово, – сказал он. О чем, блядь, она толкует? Кого двигать? В какие трассы? Бэби, не уходи.
– Дев-чон-ки! Дев-чон-ки!
Скандировать начали еще посреди разогрева. Снаружи стадиона люди слезно умоляли охрану пропустить их. Спекулянтов не было – ни один человек, заполучивший билет, не согласился бы с ним расстаться ни при каких обстоятельствах. Охрана, околдованная «Девчонками», пропустила больше народу, чем следовало. Ну, типа, тысяч на двадцать-тридцать больше. Когда перед выходом «Девчонок» притушили огни, толпа впала в истерику. Палатка первой помощи уже обслужила десятки людей со ссадинами от слишком активного запуска «мексиканской волны». Кроме того, санитары выдали тысячи презервативов – одного лишь знания о том, что «Девчонки» где-то рядом, хватило для возжигания в публике подлинной любовной лихорадки.
Но вот строб спроецировал миллионы кружащихся звезд на черный задник. Ночь пронзили кометы, над сценой взошла гигантская голограмма луны, и публика восторженно ахнула. После чего небо перечертили лучи лазеров, и прожектор высветил ударную установку и Пупсика за ней – в черном кожаном мини-платье без рукавов, черных лосинах и сапогах по колено; она легонько шуршала по тарелкам. Тут на сцену вышла Ляси в лаймово-зеленом комбинезоне из ПВХ в обтяжку и желтовато-зеленых ботфортах из лакированной кожи и взяла бас-гитару. Ее первые риффы едва не утонули в визге, воплях и общем реве обожания и изумления: это Бэби выплыла на сцену в антигравитационном скафандре. Свинтив с головы шлем и швырнув его в толпу, она тряхнула массой косичек и – по-прежнему над сценой – запела их новый хит-сингл «Хаос – мой лучший друг». Постепенно, деталь за деталью, она избавилась от скафандра – стриптиз космического века, так же делала Джейн Фонда в «Барбарелле», только смачнее. Скафандр был наполнен гелием, и каждая скинутая деталь взмывала в воздух над стадионом и улетала ввысь. Под скафандром на Бэби обнаружилось мини-платьице, полностью сотканное из зеркал, как дискотечный шар. На длинных ногах – искрящиеся черные лосины, специально по такому случаю изодранные Ревором, а обута она была в сшитые на заказ серебристые «Бландстоуны». Когда она опустилась на сцену и взяла гитару, стоячий партер весь уже дымился и кипел, словно огромный котел какой-нибудь ведьмы. Магия «Девчонок» была такова, что ни один ныряльщик со сцены ни разу не коснулся земли, ни одному рубилыцику и месильщику не заехали пяткой по физиономии, ни одну девчонку не обмацали без ее желания, и, несмотря на густоту партера, никому даже не наступили на ногу и не двинули по ребрам.
Потом они запели неизменно популярного «Похищенного»:
Я хочу похищенным быть, до любви голодным,
Пойманным, связанным, диким и свободным,
Бэби, ты мне суждена –
Стетоскопом тычь в меня,
Все иголки – мне фигня,
Я хочу похищенным быть, до любви голодным… –
И толпа вступала восторженным ревом:
Пойманным, связанным, диким и свободным!
По стадиону прокатилось ура, когда по сцене, прижимаясь к полу, проскакал Ревор, чтобы подать Пупсику улетевшую палочку – образцовый техник в черной футболке и тапочках, и ключей у него на поясе было больше, чем у микшера Генри.
А посреди четвертой песни поднялась суматоха. Все взоры обратились к небесам, откуда на толпу спускалась, пылая соплами, «Паллада». Космическая десантная шлюпка вся мигала и светилась. Строб на носу корабля обмахивал толпу.
– УАААААУИИИИИ! – заголосила публика. Это было лучше, чем «Салон Буду», «Зоо ТВ» и Мадонна, вместе взятые!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71