Лицо его светилось. – Я же говорил.
Тристрам уперся взглядом в Джорджево пузо. Он мог наглядно себе представить, как оно скатывается с ножек-палочек и весело подскакивает вдоль по улице.
– Кто приземлился? – спросил он.
– Чужие.
Взор Тристрама снова переполз на лицо соседа.
– Что ж, это великолепно, Джордж, – кивнул Тристрам с непроницаемым видом, пока слово «чужие» плясало у него в голове, кружа в объятьях Рыжей Роджерс. Чужие! Уииии! Чужие! Уииииии! Уиииииии! – Так, э-э, и где они?
– У меня дома.
– Понимаю. И на что эти чужие похожи, Джордж?
– Три бабы и собачка.
– А… га. – Тристрам задумался над этой информацией. – Но, Джордж, э-э, я не хочу быть большим скептиком или как-то, но, типа, откуда ты знаешь, что они – чужие? Откуда ты знаешь, что они – не, типа, три бабы и собачка?
– У них антенны, – самодовольно ответил Джордж, постучав себе по голове.
– У них антенны, – крайне серьезно повторил Тристрам, тоже постучав себе по голове в ответ. Может, у Джорджа кенгуру на верхнем выгуле отбился от стада? Кенгуру. Кенгуру. Понг понг. Прыг-скок. Ц ц ц ц. Понг понг.
– Кто там, Трист? – осведомился из соседней комнаты Джейк. – И если вечеринка, почему не позвали меня?
Пятнадцать сириусян, двадцать херувимов, двенадцать зета-ретикулов. Капитан Кверк положил сверкающую серую голову в четырехпалые руки и ею покачал. Динь-га-линь. Динь-га-линь. Он составлял топливно-пассажирскую пропорцию – иными словами, прикидывал, сколько собратьев-внеземлян сможет шлепнуть на Землю в обмен на ингредиенты, которые они ему поставят для ракетного топлива. Семь альфа-центавров.
Неужели обязательно брать пятнадцать сириусян?
Путешествие будет долгим, даже если они успеют поставить новый антивещественный привод.
Что там еще?
О Господи – регистрация.
Срок ее действия почти истек. Господи.
Господь Бог был единственным и бессмертным обитателем планеты Бытие, которая произвела Его в одном экземпляре, увидела Его и увидела, что Он хорош – или достаточно хорош, – а потому пренебрегла составлением инструкции по дальнейшему размножению Его вида. Вероятно, разумно, учитывая, что одной из основных характеристик Бога была Его вездесущесть. Трудно представить, что во всейленной найдется место для еще одного, подобного Ему. Бог, которого часто принимали за Фила Коллинза, был душой отчасти творческой: носился со своим «да будет свет» тут, «да будет твердь посреди вод» там. Другим чужим было нормально. Больше миров можно исследовать, и все такое. В пятнистые синие носы им тыкалось другое – слишком уж зазнаисто Он зазнавался. А если сказать, не слишком церемонясь с выражениями, – считал себя самым начальным начальником в космосе. Так далеко зашел, что раздавал заповеди и насылал чуму на тех, кто посылал Его на фиг или просто не перезванивал. Еще одна из Его доминантных личностных черт – та, которую Он наверняка упомянул бы в частном объявлении, вздумайся Ему искать себе партнера, – Его всемогущество. Ему нравилось помогать корешам. Однако печальная истина заключалась в том, что Он не всегда делал то, что мог. Бог нечасто перенапрягался, когда следовало остановить бессмысленную войну или присмотреть за Своим избранным народом – или даже явить милосердие несчастным придуркам, которым не помешало бы передохнуть. В таких вещах Господь был самым первым филоном. С другой стороны, Он был прилежен как черт, если требовалось зацапать космических ковбоев за просроченные ракетные регистрации и прочие нарушения межгалактического движения. Утаить что-нибудь от Него было невозможно. Он ведь был всеведущ.
Кверк вздохнул и добавил «перерегистрировать ракету» в список текущих дел.
– Вот чего я никак не ожидала, знаете. Что еда на Земле окажется так хороша, – восторгалась Бэби. – Во всех этих кафе, которые мы видели по дороге, давали крохотные порции и без всякого разнообразия. Ножи, вилки, ложки, ложки, вилки и ножи. Ебаный спас.
– Я тебя очень хорошо понимаю, – ответила Ляси, раздирая на части тостер. Обнюхала шкалу, лизнула и чувственно провела ею по щеке, прежде чем раскрыть наконец губы и сунуть в рот. Пупсик тем временем пировала решеткой гриля.
Бэби удовлетворенно сосала штепсель.
– Хорошо бы рецептик этой штуки, – вздохнула она. Проглотила один зубец и причмокнула. – Просто чертовский сплав.
– Землянин Джордж, похоже, – неплохой парень, – заметила Ляси. – Мы тут валимся ему на голову импровизом, а он ведет себя так, будто всю жизнь нас поджидал.
Ииииик. У Ревора, который вылизывал брошенный пылесос, рыльце застряло в шланге. Он со всевозрастающим отчаянием замотал головой. Ииииик. Иииииииик. Помогите. Ииииик. Ииииик.
– Глупая зверюшка, – рассмеялась Бэби.
Ляси подобрала электрический разделочный нож, на другом краю двора взяла взбивалку-картофелечистку и стартер для фургончика «комби» и принялась жонглировать.
– Пища – не игрушки, Ляси, – отчитала ее Бэби, словно бы всерьез.
– Есть, капитан Кверк. Как скажете, капитан Кверк. – И без предупреждения Ляси метнула взбивалку в Бэби. Рука той взметнулась и одним махом швырнула ее обратно. Ляси перехватила взбивалку в воздухе и не дала упасть. – Ебицки здорово, что Кверк и его мертвяки до нас тут не дотянутся! – Она даже подпрыгнула от восторга.
– Я бы сказала, что они по нам не очень соскучились, – ответила Бэби.
«Соскучились» – не вполне то слово, которым бы воспользовался Кверк. Но если Бэби полагала, будто ему все равно, увидит он их вновь или нет, на деле ей светило совсем другое. На деле, другое светило им всем – и светилом этим был сам Кверк. Ему просто нужно было кое-что доработать.
Иииииииииик. Ииииииик. Ииииииииииииик. Ииииииииииик. Иииииииииииииииииииик.
Ой. Забыли про зверюшку. Бэби дотянулась, схватила Ревора за задние лапы и дернула. Голова его с громким фук выскочила из шланга. Ревор перекатился на спину, закрыл глаза и благодарно засопел.
– Здесь можно просидеть весь день, – сказала Пупсик, – или же двигаться дальше. Я не хочу казаться нетерпеливой или как-то, но я откелева чую секс, наркотики и рокенролл. Ну и, в общем, не знаю, как вы, а я готова.
Остальные посмеялись. Они понимали разницу между «откуда-то» и «откелева». Чужие могут быть невинны в некоторых аспектах земной жизни, да и слова у них могут выходить не вполне правильно, но они далеко не глупы. Или необразованны.
– Вообще-то, раз уж ты завела об этом речь, – сказала Ляси, роняя игрушки на землю, – я тоже чую секс, наркотики и рокенролл. И мне кажется, запах идет из соседней двери.
Бэби глянула на «Локатрон».
– Явно из соседней двери, – подтвердила она. – Но, Ляси? – Она приняла вид суровый, в духе «я-тут-вожак».
– Ну? – Ляси терпеть не могла, когда Бэби под хвост попадала вожжа вождизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Тристрам уперся взглядом в Джорджево пузо. Он мог наглядно себе представить, как оно скатывается с ножек-палочек и весело подскакивает вдоль по улице.
– Кто приземлился? – спросил он.
– Чужие.
Взор Тристрама снова переполз на лицо соседа.
– Что ж, это великолепно, Джордж, – кивнул Тристрам с непроницаемым видом, пока слово «чужие» плясало у него в голове, кружа в объятьях Рыжей Роджерс. Чужие! Уииии! Чужие! Уииииии! Уиииииии! – Так, э-э, и где они?
– У меня дома.
– Понимаю. И на что эти чужие похожи, Джордж?
– Три бабы и собачка.
– А… га. – Тристрам задумался над этой информацией. – Но, Джордж, э-э, я не хочу быть большим скептиком или как-то, но, типа, откуда ты знаешь, что они – чужие? Откуда ты знаешь, что они – не, типа, три бабы и собачка?
– У них антенны, – самодовольно ответил Джордж, постучав себе по голове.
– У них антенны, – крайне серьезно повторил Тристрам, тоже постучав себе по голове в ответ. Может, у Джорджа кенгуру на верхнем выгуле отбился от стада? Кенгуру. Кенгуру. Понг понг. Прыг-скок. Ц ц ц ц. Понг понг.
– Кто там, Трист? – осведомился из соседней комнаты Джейк. – И если вечеринка, почему не позвали меня?
Пятнадцать сириусян, двадцать херувимов, двенадцать зета-ретикулов. Капитан Кверк положил сверкающую серую голову в четырехпалые руки и ею покачал. Динь-га-линь. Динь-га-линь. Он составлял топливно-пассажирскую пропорцию – иными словами, прикидывал, сколько собратьев-внеземлян сможет шлепнуть на Землю в обмен на ингредиенты, которые они ему поставят для ракетного топлива. Семь альфа-центавров.
Неужели обязательно брать пятнадцать сириусян?
Путешествие будет долгим, даже если они успеют поставить новый антивещественный привод.
Что там еще?
О Господи – регистрация.
Срок ее действия почти истек. Господи.
Господь Бог был единственным и бессмертным обитателем планеты Бытие, которая произвела Его в одном экземпляре, увидела Его и увидела, что Он хорош – или достаточно хорош, – а потому пренебрегла составлением инструкции по дальнейшему размножению Его вида. Вероятно, разумно, учитывая, что одной из основных характеристик Бога была Его вездесущесть. Трудно представить, что во всейленной найдется место для еще одного, подобного Ему. Бог, которого часто принимали за Фила Коллинза, был душой отчасти творческой: носился со своим «да будет свет» тут, «да будет твердь посреди вод» там. Другим чужим было нормально. Больше миров можно исследовать, и все такое. В пятнистые синие носы им тыкалось другое – слишком уж зазнаисто Он зазнавался. А если сказать, не слишком церемонясь с выражениями, – считал себя самым начальным начальником в космосе. Так далеко зашел, что раздавал заповеди и насылал чуму на тех, кто посылал Его на фиг или просто не перезванивал. Еще одна из Его доминантных личностных черт – та, которую Он наверняка упомянул бы в частном объявлении, вздумайся Ему искать себе партнера, – Его всемогущество. Ему нравилось помогать корешам. Однако печальная истина заключалась в том, что Он не всегда делал то, что мог. Бог нечасто перенапрягался, когда следовало остановить бессмысленную войну или присмотреть за Своим избранным народом – или даже явить милосердие несчастным придуркам, которым не помешало бы передохнуть. В таких вещах Господь был самым первым филоном. С другой стороны, Он был прилежен как черт, если требовалось зацапать космических ковбоев за просроченные ракетные регистрации и прочие нарушения межгалактического движения. Утаить что-нибудь от Него было невозможно. Он ведь был всеведущ.
Кверк вздохнул и добавил «перерегистрировать ракету» в список текущих дел.
– Вот чего я никак не ожидала, знаете. Что еда на Земле окажется так хороша, – восторгалась Бэби. – Во всех этих кафе, которые мы видели по дороге, давали крохотные порции и без всякого разнообразия. Ножи, вилки, ложки, ложки, вилки и ножи. Ебаный спас.
– Я тебя очень хорошо понимаю, – ответила Ляси, раздирая на части тостер. Обнюхала шкалу, лизнула и чувственно провела ею по щеке, прежде чем раскрыть наконец губы и сунуть в рот. Пупсик тем временем пировала решеткой гриля.
Бэби удовлетворенно сосала штепсель.
– Хорошо бы рецептик этой штуки, – вздохнула она. Проглотила один зубец и причмокнула. – Просто чертовский сплав.
– Землянин Джордж, похоже, – неплохой парень, – заметила Ляси. – Мы тут валимся ему на голову импровизом, а он ведет себя так, будто всю жизнь нас поджидал.
Ииииик. У Ревора, который вылизывал брошенный пылесос, рыльце застряло в шланге. Он со всевозрастающим отчаянием замотал головой. Ииииик. Иииииииик. Помогите. Ииииик. Ииииик.
– Глупая зверюшка, – рассмеялась Бэби.
Ляси подобрала электрический разделочный нож, на другом краю двора взяла взбивалку-картофелечистку и стартер для фургончика «комби» и принялась жонглировать.
– Пища – не игрушки, Ляси, – отчитала ее Бэби, словно бы всерьез.
– Есть, капитан Кверк. Как скажете, капитан Кверк. – И без предупреждения Ляси метнула взбивалку в Бэби. Рука той взметнулась и одним махом швырнула ее обратно. Ляси перехватила взбивалку в воздухе и не дала упасть. – Ебицки здорово, что Кверк и его мертвяки до нас тут не дотянутся! – Она даже подпрыгнула от восторга.
– Я бы сказала, что они по нам не очень соскучились, – ответила Бэби.
«Соскучились» – не вполне то слово, которым бы воспользовался Кверк. Но если Бэби полагала, будто ему все равно, увидит он их вновь или нет, на деле ей светило совсем другое. На деле, другое светило им всем – и светилом этим был сам Кверк. Ему просто нужно было кое-что доработать.
Иииииииииик. Ииииииик. Ииииииииииииик. Ииииииииииик. Иииииииииииииииииииик.
Ой. Забыли про зверюшку. Бэби дотянулась, схватила Ревора за задние лапы и дернула. Голова его с громким фук выскочила из шланга. Ревор перекатился на спину, закрыл глаза и благодарно засопел.
– Здесь можно просидеть весь день, – сказала Пупсик, – или же двигаться дальше. Я не хочу казаться нетерпеливой или как-то, но я откелева чую секс, наркотики и рокенролл. Ну и, в общем, не знаю, как вы, а я готова.
Остальные посмеялись. Они понимали разницу между «откуда-то» и «откелева». Чужие могут быть невинны в некоторых аспектах земной жизни, да и слова у них могут выходить не вполне правильно, но они далеко не глупы. Или необразованны.
– Вообще-то, раз уж ты завела об этом речь, – сказала Ляси, роняя игрушки на землю, – я тоже чую секс, наркотики и рокенролл. И мне кажется, запах идет из соседней двери.
Бэби глянула на «Локатрон».
– Явно из соседней двери, – подтвердила она. – Но, Ляси? – Она приняла вид суровый, в духе «я-тут-вожак».
– Ну? – Ляси терпеть не могла, когда Бэби под хвост попадала вожжа вождизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71