- Дашкевич и Максимов, срочно к редактору.
Артем приподнял одну бровь и показал на чашку:
- Кофе взять с собой или можно здесь допить?
Нелли негодующе фыркнула, развернулась и вылетела из буфета так, будто ей этого кофе налили за шиворот. Прежде чем уйти, мы выпили еще по чашечке, но эта стерва, конечно, настучала про нашу непочтительность шефу, и теперь Таракан давал нам понять, кто здесь главный.
Я глазами показал Артему на гвоздь, и он со значительным видом кивнул, что понял. На нашей памяти гвоздь не пустовал никогда. При прежних редакторах на нем висели изображения Первых Лиц, но Таракан, как только случилась перестройка, поломал традицию, украсив его портретом Основателя. Однако времена быстро менялись, русую бородку Основателя сменила ненадолго смоляная борода Основоположника, а затем гвоздь и вовсе оказался неприкаянным. Хотя, казалось бы, логично было после всех них дать хоть немного повисеть, например, Кампанелле. А потом повесить Мальтуса и на этом успокоиться.
Таракан наконец положил трубку, пригладил усы и обратил на нас свои выпуклые глаза. По его лицу я уже видел, что ничего радостного он нам сейчас не сообщит.
- Ребята, - сказал он, - похоже, Дранов сильно прокололся.
Мы с Артемом переглянулись. Митенька Дранов был специальным корреспондентом, таким же, как Дашкевич и я. Обычно каждый из нас сам неплохо справлялся со своими проблемами, и должно было произойти что-то из ряда вон, чтобы редактор срочно вызвал к себе нас обоих на предмет обсуждения драновского прокола.
- Отечество в опасности? - с преувеличенным испугом наклонился в сторону редакторского стола Артем.
- Не ерничай, - оборвал Таракан. - Читали его материал в прошлую субботу?
Мы читали. Материал как материал. «ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ ЭТАЖЕЙ КОРРУПЦИИ, НЕ СЧИТАЯ ПОДВАЛА». Так, кажется. Что-то там о многоэтажной системе взяток и поборов в новом международном гостиничном комплексе и вокруг него. Сенсацией статью не назовешь, просто хорошая профессиональная работа.
- Основным источником у Дранова был... - Тараканьи глаза поискали среди бумаг на столе и нашли: - Шиманский Артур Николаевич, директор ресторана в южном крыле. Какой-то у него там вышел конфликт с генеральным директором, и он разговорился. Все выложил Дранову, в подробностях...
- И что, много наврал? - сочувственно поинтересовался Артем. Сочувствие, надо полагать, относилось к Митеньке Дранову.
- Много?! - Таракан страдальчески воздел брови. От этого глаза его вылупились еще больше, а усы встали дыбом. - Вчера он позвонил прямо мне, вот по этому телефону, и заявил, что наврал все!
- Так и сказал? - поразился я.
- Нет, конечно, - тяжко вздохнул Таракан. - Сказал, что не знает никакого Дранова и что не подтвердит ни единого слова, напечатанного в газете.
- Так, - сказал Артем. Лицо у него сделалось холодное, отстраненное. Признак того, что он уже включился в работу. - А есть ли уверенность, что звонил сам Шиманский?
Таракан покачал головой.
- Разумеется, нет. Но вчера ему весь день звонили сначала на службу, потом до глубокой ночи домой - никто не отвечает. А сегодня с утра явился ко мне их юрисконсульт, удивительно мерзкая рожа... И с ехидной улыбочкой сообщил, что руководство гостиничного комплекса подает на газету в суд - за диффамацию и за нанесение материального ущерба.
- Какого-какого? - не поверил я своим ушам.
- Материального, - с ненавистью процедил Таракан. - У них, видите ли, после нашей статьи клиенты разбегаются, в том числе иностранные. Похоже, решили отоспаться на нас всласть...
- Постойте, постойте, - сказал Артем. - А что Дранов-то? Он разве не записывал своих разговоров с Шиманским?
Вопрос резонный, отметил я. Митенька аккуратный мальчик и вполне профессиональный репортер.
- Записывал, - кивнул Таракан. И вдруг ни с того ни с сего грохнул кулаком по столу. - А потом стер, идиот! Через неделю после публикации решил, что все в порядке, и стер. Вернее, как ему кажется, записал на этой кассете что-то еще.
- И был великий эконом... - пробормотал себе под нос Артем и спросил: - Так что от нас требуется? Помочь Митеньке восстановить провалы в памяти у этого Шиманского? Боитесь, что сам не справится? Или вышел из доверия?
- Дранов болен, - мрачно сообщил редактор. - Не может встать с постели.
- Что с ним? - удивился я. Кажется, еще третьего дня он мелькал в редакции.
- Люмбаго, - еще мрачнее ответил Таракан.
- Люмбаго? - переспросил Артем, наморщив лоб. Видно было, что красивое слово навевает ему какие-то воспоминания, но точного смысла он не помнит.
Таракан, однако, уже нетерпеливо взмахнул в воздухе листком из блокнота.
- Вот вам все координаты, найдите этого чертового Шиманского и вытрясите из него душу. Тут явно нечисто.
Мы поднялись и вышли. То, что здесь паленым шибает прямо в нос, было ясно и без лишних пояснений. В приемной, остановившись напротив конторки, за которой, подложив подушечку под свой плоский зад, в окружении разноцветных телефонов восседала Нелли, Артем достал пачку сигарет и закурил, пустив струю в потолок. Поглядев на висящее рядом с конторкой секретарши строгое предупреждение «Здесь не курят!», я подумал и тоже достал сигарету. Заряд ненависти, многократно усиленный бифокальными стеклами, обдал меня с головы до ног.
- Так ты можешь мне объяснить, что случилось с Драновым? - озабоченно спросил Артем.
Я ответил, больше думая не о медицинском диагнозе, а вообще обо всей этой странной истории:
- Похоже, Митеньке вступило.
3
Пампасы
- Мне нужен Максимов. Или Дашкевич.
- Я Максимов.
- Вы Максимов?
- Да.
- Это ваша, что ли, была статья про валютных ломщиков у обменных пунктов?
Голос мне не понравился. Развязный был голос. Даже наглый. Если бы он задавал свои вопросы не по телефону, а лично, да еще где-нибудь в пустом и темном парадном, я бы уже прикидывал, куда мне сейчас врежут. Но я сидел в своем кабинете напротив Артема и чувствовал себя в безопасности.
- Моя статья, - согласился я. - Там даже подпись внизу есть.
- Во-во, - удовлетворенно подтвердил голос. Но на этом не успокоился: - А про ночных поливальщиков вы писали?
Пришлось признать, что материал про водителей ночных поливальных машин, у которых в любое время можно получить и бутылку, и пакетик с травкой, и телефончик девочки, тоже мой.
- Так, - сказал голос и сделал паузу. - Так. А сколько вы заплатите за информацию о мафии на бегах?
Я расхохотался. Артем удивленно поднял на меня глаза.
- Нечего ржать, - раздраженно продолжал голос в трубке. - Вся та чушь, которую описывают в газетах, - тьфу! Лажа! А я могу рассказать все, как есть, в натуре. Тут делаются миллиарды - уж я-то знаю! Ну так сколько?
- Мы не платим за информацию, - ответил я уже серьезно.
- Это почему же? - в голосе мне послышалось недоумение и даже обида.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76