- Это что, допрос?
- Да! - рявкнул он. И одновременно кинул мне через стол листок бумаги со словами: - Ознакомьтесь. Постановление о привлечении вас к уголовному делу в качестве свидетеля. - Помедлил немного и добавил не без угрюмого злорадства: - Пока свидетеля.
- Это как прикажете понимать? - воздел я брови.
- Как хотите, - отрезал он, с явным интересом наблюдая за моей реакцией.
Нужно было без промедления уравнять шансы, и я сказал:
- Свидетель, как известно, по закону не имеет права отказаться давать показания, но тут другой коленкор. Если я правильно понял, от официального лица прозвучала угроза перевести меня в разряд обвиняемых. Поэтому с этой минуты я отказываюсь произнести хоть слово без моего адвоката.
Цветные пятна на лице Хвана стремительно набирали яркость и даже, кажется, меняли оттенки. Я давно заметил, что, злясь, он становится особенно похож на разъяренного спрута. Головоухий моллюск с холодными прищуренными глазами.
- Прекратите кривляться, Максимов, - процедил он сквозь зубы. - Если я сказал «пока», это значит, что сейчас вы свидетель - и больше ничего. Поэтому извольте отвечать на вопросы.
- Спрашивайте, - пожал я плечами.
- Еще раз: кто вам подкинул мысль написать эту статью?
- Никто.
- Тогда откуда к вам пришла сама идея, что за обычными дорожно-транспортными происшествиями могут стоять заказные убийства?
- Оттуда, - ответил я, не скрывая некоторого сарказма, - откуда к вам она почему-то не пришла: из головы. - Для наглядности я даже постучал костяшками пальцев по лбу.
- Так-так, - покивал Хван, одновременно пальцем отыскивая в газете какое-то место. Нашел и процитировал: - «Из собственных источников в криминальной среде нам стало известно, что смерть авторитета Ступенечкина по кличке Ступа была, вполне вероятно, выгодна другому бандитскому лидеру по кличке Барин». Это, скажете, тоже из головы?
- Нет, там же ясно написано: из источников в криминальной среде. Я, естественно, прежде чем писать, проводил собственную проверку.
Воспоминание о том, как проходила именно эта проверка, вызвало у меня короткий, как толчок сердца, но мучительный паморок - отголосок той кошмарной ночи.
- Из источников в криминальной среде, - повторил он. - Безымянных, разумеется?
Я подтвердил это решительным кивком.
- А отдаете ли вы себе отчет, кому в первую очередь нужна такая ваша публикация?
По его медовому тону было ясно, что он заманивает меня в какую-то ловушку, или, во всяком случае, ему так кажется. Я снова пожал плечами:
- Думаю, общественности. Потом редакции - для поднятия тиража. Вот, оказывается, и правоохранительным органам пригодилась...
- А кому она не просто нужна? - продолжал настаивать он. - Кому она необходима позарез?
- Понятно, - кивнул я. - Cui prodest?
- Чего? - не понял он.
- Это на латинском, - пояснил я. - «Кому выгодно?» Вы ведь должны были изучать латынь на юридическом. Неужто забыли?
Мне показалось, Хвана сейчас хватит кондрашка: все цвета на его ряшке сделались почти неразличимо бордовых оттенков.
- Эта ваша заметка, - отчеканил он, от ярости клацая зубами на каждом слове, - на руку криминальным структурам, которые хотят стравить между собой своих конкурентов! Вот вы пишете: "...заказчиков... найти нельзя, зато вычислить можно. По принципу «кому выгодно»...
- Ага, cui prodest, - вставил я. Он метнул на меня полный гнева взгляд и продолжал:
- ..."кому выгодно". А вот это уже не всем нравится. На войне как на войне, юридическими доказательствами никто себя не обременяет. На гангстерской войне - тем более. Если тебя «вычислили», последствия могут быть вполне определенными..."
Дочитав, Хван поднял на меня широко раскрытые глаза.
- Нет, каково! Сам признает, какими могут быть последствия, и сам же это все равно публикует! Провокатор! - Выкрикнув это, он ткнул теперь уже в меня своим сучковатым пальцем. - Вы что, хотите развязать гангстерскую войну на улицах? Чтоб смаковать потом подробности?!
Эк его, подумал я с огорчением. И ведь снова их волнует не то, о чем, собственно, речь, а как посмел, зачем высунулся, почему не согласовал. И еще: что теперь будет. Глядя в шальные зрачки важняка, можно было подумать, что, будь у него сейчас на боку «маузер», пустил бы он меня в расход без всяких сантиментов. Руководствуясь революционным правосознанием. Всего этого вслух я, конечно, не сказал, а лишь заметил рассудительно:
- Ну, во-первых, гангстерскую войну нечего развязывать, она и так давно идет, без моей помощи. Во-вторых, почти все, с кем я встречался при подготовке материала, либо твердо знали, либо подозревали, кто и за что мог убить их близких, - от них, собственно, вся информация. Единственное, что я сделал - так это объединил разрозненные случаи в систему. Кстати, весьма неполную, потому что людей, судя по всему, убивают не только с помощью автомобилей, есть и другие способы...
Произнеся последние слова, я с ужасом понял, куда меня невзначай занесло, и прикусил язык, но Хван, кажется, ничего не заметил. Он талдычил свое:
- Необходимо тщательно изучить вопрос, не содержится ли в ваших действиях умысла на подстрекательство к убийству...
- Замысла, - поправил я его. Стало ясно, что спорить по существу абсолютно бессмысленно.
- Что?! - вытаращился он.
- Не надо путать понятия, - объяснил я. - У людей пишущих это называется не «умысел», а «замысел». Почувствуйте разницу.
- Хорошо, - неожиданно, как все неврастеники, Хван успокоился и перешел к нормальному тону. - Давайте поговорим о ваших замыслах. Готовите новую статью на ту же тему?
- С чего вы взяли? - неприятно удивился я подобной прозорливости.
- Ну как же! - почти весело объяснил он. - Толкуете про другие способы убийств! Вероятно, в редакцию пошли отклики, граждане приходят с аналогичными случаями?
Ах ты, сукин сын, подумал я со смесью досады и уважения, заметил все-таки! И вслух нехотя признал:
- Есть кое-какие обращения. Что с того?
- А то, - снова посуровел голосом Хван, - что все эти сведения отныне относятся к уголовному делу, заведенному по фактам, изложенным в вашей статье. И подлежат немедленной выдаче следствию. Как, выдадите добровольно или прикажете провести обыски дома и в редакции? Про личный досмотр тоже не забудем, не беспокойтесь.
Он глядел на меня торжествующе, его лицо горело теперь передо мной всеми переливами красного, как светофор, запрещающий любое движение вперед. Впрочем, колебался я недолго. С некоторым даже облегчением вытащил кассеты и блокнот. Баба с возу...
Хван споро оформил выдачу документально. Округло формулируя, накалякал быстренько короткое объяснение от моего имени и протянул мне со словами:
- Ознакомьтесь и внизу напишите: «С моих слов записано верно и мною прочитано».
А после того, как я поставил подпись, заметил снисходительным тоном победителя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76