Конечно, Аркатова сдал Кулек, думал я по дороге в редакцию. Кто ж еще? Мятый, потный, слюнявый Кулек, о котором все позабыли в связи с полнейшей незначительностью. Интересно, сам-то он жив пока или завтра где-нибудь обнаружится еще один труп? Интерес, впрочем, был академический.
Похоже, и все остальные мои изыскания носили чисто академический характер. К такому грустному выводу я пришел после почти трехчасового изучения в своем кабинете аркатовской папки. Покойник не обманул - имена там действительно фигурировали такие, что только голова кружилась. Банкиры, шоумены, коммерсанты, общественные деятели и даже, как ни странно, люди искусства. Но без пленок все это было не больше, чем беллетристика, а пленки сгорели вместе со своим владельцем.
Злость и ярость, сильные чувства, продержались недолго, ушли. Пришла усталость. А вместе с ней, как написал однажды в очередной бессмертной заметке Владик Гаркуша, «тяжело припадая на обе ноги», приплелся вопрос: за каким хреном я продиктовал в номер этот чертов постскриптум? С одной стороны, бессмысленное бахвальство, потому что никаких новых фактов ниоткуда не предвиделось, соответственно обстояло дело и с комментариями. С другой - всякий, пусть даже очень крепко ужаленный человек, злобно сующий в ответ на это палку в осиное гнездо, должен представлять последствия и ждать соответствующей реакции.
Я представлял. Но гнездо разворошил. Теперь оставалось ждать.
29
«Розенлев»
По утрам в нашем доме молчат трубы.
Еще пару дней назад в подъезде появилось объявление, где именем жэка возвещалось о начале планового ремонта системы водоснабжения. И вот свершилось. Апокалипсис временно отменен, Армагеддон остановлен на профилактику. Я проснулся от тишины.
Тишина, конечно, не была абсолютной. Дом, как лес, полнился присущими ему звуками: где-то далеко-далеко шмелем гудел пылесос, зудели по-комариному кофемолки, на разные голоса свиристели чайники. Но в отличие от натужного воя нашей ржавой канализации эти звуки не раздражали. Я проснулся в прекрасном настроении, которое омрачала лишь перспектива бритья и умывания с помощью кружек и тазиков.
Интересно, что это ежегодное мероприятие всегда проводится летом. Исходя из каких-то дикарских представлений считается, что в жаркое время года вполне можно обойтись без горячей воды. Экая чушь! По-моему, летом вода даже важнее, чем зимой. Особенно людям, занятым таким трудоемким и энергозатратным делом, как секс.
Раскрыв глаза, я оглядел комнату и обнаружил, что Тина куда-то делась. Но вскоре по легкому шебуршанию, идущему со стороны кухни, определил ее местонахождение. Абсолютно голая, она мыла пол, что-то напевая себе под нос. Вся посуда была перемыта, плита, дверцы шкафов и даже оконные стекла сверкали невиданной чистотой. А на плите в двух кастрюлях и одном баке кипела вода, предполагая дальнейшую экспансию затеянной генеральной уборки.
Отворив кухонную дверь, я замер на пороге, глядя на все это с чувством нарастающего неодобрения. Нельзя сказать, чтобы я был принципиальным противником гигиены и санитарии. Нет, я даже отдавал себе отчет, что с помощью Стрихнина за последнее время довел квартиру до критического состояния - в отдельных углах уже смело можно было сажать картошку. Но внезапно возникающая домовитость моих подружек всегда пугает меня до судорог. Не то чтобы опыт двух малоудачных браков толкнул меня в пучину промискуитета. Однако он создал в моем организме весьма стойкий иммунитет к супружеству, подозреваю, где-то на генном уровне. Вероятно, это все легко читалось на моем лице, потому что Тина откинула волосы со лба тыльной стороной мокрой ладони, вздернула нос и решительно меня осадила:
- Размечтался!
Я решил сделать вид, что не понимаю, о чем речь, и спросил:
- В каком смысле?
- В том самом! - отрезала она. - Знаешь, как в песне поется? Я на свадьбу тебя приглашу, а на большее ты не рассчитывай!
Положительно, эта девчонка нравилась мне все больше. Рассмеявшись, я схватил ее в охапку и потащил в комнату, невзирая на попытки заехать мне грязной тряпкой по физиономии. Впрочем, она недолго возмущалась и сопротивлялась, так что утро явилось в определенном смысле достойным продолжением ночи. Через полчаса, расслабленно отдыхая в моих объятиях, она с нескрываемой печалью поведала, что сегодня ее смена заступать на дежурство в лечебнице, и, надув нижнюю губу, спросила:
- Ты мне не будешь изменять в ближайшие двадцать четыре часа?
- Попробую продержаться, - ответил я.
- А на работу сейчас отвезешь?
- Конечно.
- А как насчет того, чтобы завтра забрать с работы?
Известно, кто девушку ужинает, тот ее и танцует. Однако для настоящего джентльмена верно и обратное.
- Заберу, - хоть и без подлинного энтузиазма, но все-таки согласился я.
- Тогда пора, - объявила она, с явным сожалением вылезая из постели.
Господи, если б я знал, чем в следующие сутки обернутся мои безответственные обещания!
Ветлечебница находилась в переулке возле Большой Пироговки. Приземистый кирпичный особняк, облезлый, как старая дворняга, прятался между корявыми тополями в глубине огороженного чугунной решеткой двора. Вид его был столь мрачен, что я поинтересовался у Тины, какое учреждение помещалось здесь раньше, и мои опасения подтвердились: то ли морг, то ли прозекторская одного из расположенных поблизости медицинских институтов. Оставалось надеяться, что на страждущих братьев наших меньших это не производит такого же гнетущего впечатления, как на их хозяев.
- У вас там хоть водопровод есть? - спросил я с сомнением.
- У нас даже рентген есть, - ответила она с оскорбленным видом.
Рентген мне был ни к чему, а вот водопровод нужен, чтобы набрать воды для омывателя переднего стекла. Я сообщил об этом Тине, но она, неожиданно зардевшись, заявила, что не хотела бы появляться на работе в чьем-то сопровождении, объяснила, где найти кран, мазнула прощально губами по моей щеке и скрылась на лестнице, ведущей куда-то в подвал.
Благородно выждав минут пять, я с большой пластмассовой бутылью из-под «Фанты» в руке вылез из машины и направился по ее следам. Но посреди двора мне навстречу попался какой-то хмурый парень, который, указав подбородком куда-то мне за спину, спросил не очень дружелюбно:
- Глянь, это не твою тачку там курочат?
Я рефлекторно обернулся, но глянуть на тачку не сумел: ее загораживала парочка еще более хмурых детин на голову выше меня и раза в полтора шире в плечах. Один из них просто протянул ко мне руку и железной хваткой взял за горло. А тот, первый, что посоветовал глянуть, навалился сзади, залепляя мне все лицо какой-то остро пахнущей тряпкой. Вот, собственно, и все. Больше ничего не помню...
Пробуждение было мучительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76