Ладно, решила Пруденс, раз он не хочет говорить о делах, поговорим о чем-нибудь другом.
– Сара все время живет с вами?
– Да, – сказал он и повел ее через холл.
– Это несколько необычно. Или я не права? В таких обстоятельствах девочки предпочитают жить с матерями, – упорствовала Пруденс.
– Но я понятия не имею о том, где находится мать Сары. Они вошли в столовую.
– Это просто невероятно! – сказала Пруденс, не думая о том, что вторгается в его личную жизнь. Сэр Гидеон отвечал вежливо, но уклончиво, и она решила, что выбора у нее нет.
– Когда Саре было три года, Харриет сбежала из дома с жокеем.
Он выдвинул для нее стул рядом со своим, стоявшим во главе стола.
– И с тех пор вы ничего о ней не знаете? – Пруденс остановилась, держась за спинку стула.
– Нет, с момента развода. Она помнит о дне рождения Сары, и для меня этого достаточно. Для Сары, пожалуй, тоже. Не угодно ли сесть?
Пруденс села.
– Развод, видимо, был тяжелым, – продолжала она докапываться до истины. Должен же он как-то отреагировать.
– Гораздо тяжелее обнаружить, что у жены есть своя жизнь на стороне, – ответил он сухо.
С минуту Пруденс молчала. Каким бы сухим ни показался ей его ответ, она уловила в его голосе горечь. Он был уязвлен изменой жены.
Пруденс решила прекратить этот разговор и не сыпать соль на раны. Комнату освещали свечи, центр стола украшала круглая ваза с источавшими аромат красными камелиями – точь-в-точь такие Сара поставила в будуаре. И снова Пруденс поразило то, что на изящных, отороченных кружевом салфетках и на серебряной миске для салата лежал отпечаток изысканного женского вкуса.
– Сара умеет составлять букеты, – заметила Пруденс.
– Да, но Мэри вложила в это изрядную долю труда, – ответил Гидеон. – Мэри при всей своей склонности к суфражизму не отвергает изящных искусств, столь любимых женщинами. Скоро вы с ней познакомитесь и полюбите ее.
– Уверена, что она мне понравится, – сказала Пруденс, тщательно подбирая слова. Он слишком спешит с выводами, подумала она, ощутив укол в сердце и даже некоторый страх. Ей показалось, что он всячески вовлекает ее в свою жизнь, хочет, чтобы она подружилась с Сарой и ее гувернанткой, помогала девочке делать домашние задания, обедала с ним тет-а-тет у него в доме. При этом обед, как ей уже было известно, он приготовил собственноручно. Когда она разговаривала с сестрами, то упомянула, что от нее не укрылся его мгновенный оценивающий взгляд, что-то едва уловимое, промелькнувшее и тотчас же исчезнувшее. Если она правильно поняла этот взгляд, их сделке, охоте за невестами, может прийти конец. Не говоря уже об их деловых отношениях.
Гидеон удивился, что Пруденс вдруг умолкла, но виду не подал. Прежде чем разлить по бокалам шампанское, он позвонил в колокольчик и сказал:
– Думаю, шампанское очень хорошо сочетается с яйцами, но если вы предпочитаете яйцам что-нибудь другое...
– Вовсе нет, – поспешила уверить его Пруденс.
В этот момент дверь бесшумно отворилась и вошла горничная с подносом.
– Вы их подержали ровно три минуты на водяной бане, Мэгги? – спросил адвокат с необычным для него волнением.
– Да, сэр, точно как вы сказали. – Горничная поставила одно небольшое блюдо перед Пруденс, второе – перед Гидеоном. – А тосты «мелба» только что из духовки, – сказала она. – Их готовили медленно, и они удались. Все сделано, как вы велели.
Она поставила стойку с тостами между обедающими. Тон горничной показался Пруденс умиротворяющим, как если бы она привыкла к кулинарной экстравагантности своего хозяина.
– Это все, сэр?
– Благодарю вас. – Он взял крошечную серебряную ложечку: – Фаршированные трюфелями яйца, – провозгласил Гидеон. – Секрет их приготовления заключается в том, чтобы сохранить правильную консистенцию.
Он обмакнул кончик ложечки в свое блюдо, а Пруденс заколебалась, ожидая, что он скажет.
– Ах да, – произнес он, – великолепно.
Пруденс приняла это как разрешение попробовать свою порцию. Она тоже окунула ложечку и отправила ее содержимое в рот.
– О! – сказала она. – Ах! – Потом посмотрела на него: – Невероятно!
Она смаковала изысканный вкус трюфелей, буквально таявших во рту.
Он улыбнулся ей самодовольной улыбкой.
– Это тоже подойдет. – Гидеон подвинул к ней стойку с тостами. – Тосты «мелба».
Пруденс не могла поверить, что удивительное блюдо перед ней станет лучше, если она будет заедать его тостами, но, повинуясь воле эксперта, взяла хрупкий хрустящий кусочек тоста. Она отломила от него уголок и окунула его в стоявшее перед ней блюдо, следуя примеру Гидеона. И тотчас поняла, что яйца, фаршированные трюфелями, необходимо есть с тостами «мелба».
Она пила маленькими глотками шампанское и смаковала каждую ложечку изысканного деликатеса. Внезапно она осознала, что сейчас неподходящий момент для разговора, будь то о делах или просто беседа на личные темы. Сейчас следовало только восхищаться. Но все закончилось слишком быстро.
Пруденс разочарованно заглянула в пустую кокотницу и вздохнула.
– Никогда не ела ничего подобного.
– Отлично, – сказал Гидеон, подлив ей шампанского.
– Морской язык подадут через несколько минут. Он улыбнулся и прикрыл ладонью ее руку.
Их пальцы переплелись. Она поколебалась, но теперь, когда кулинарные изыски больше не отвлекали ее, рискнула задать личный вопрос. Ей отчаянно хотелось узнать историю его брака.
– Как случилось, что вы не заметили интереса вашей жены к другому мужчине? – спросила наконец Пруденс.
Гидеон цедил маленькими глотками шампанское, потом нежно, но решительно снял ладонь с ее руки.
– Думаю, вы имеете право знать, но обычно я избегаю разговоров на эту тему.
– Прошу прощения, – сказала Пруденс, – но для меня это очень важно.
Он кивнул.
– Я не замечал, что Харриет нашла кого-то на стороне, потому что целиком был поглощен своими профессиональными делами. – Он покачал головой. – Адвокат не может стать королевским советником, не жертвуя ничем. Тем более если он не достиг сорока лет. Харриет вполне справедливо была недовольна моей постоянной занятостью. Молодая, красивая, она пользовалась успехом у мужчин, в то время как муж ее почти не замечал.
– Но у нее был ребенок.
– Материнство не могло ей компенсировать недостаток мужского внимания. Я не виню Харриет. Она дала мне развод без всяких проволочек. Я выплачиваю ей роскошное содержание, которое не в силах обеспечить жокей, и предпочитаю, чтобы ее контакты с Сарой ограничивались поздравительными открытками с днем рождения. И не будем больше говорить на эту тему.
Он поднялся из-за стола, подошел к буфету, взял бутылку «Шассань монтраше».
– Это прекрасно подойдет к камбале. А для перепелок есть отличное «Марго». Не сомневаюсь, вы его одобрите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Сара все время живет с вами?
– Да, – сказал он и повел ее через холл.
– Это несколько необычно. Или я не права? В таких обстоятельствах девочки предпочитают жить с матерями, – упорствовала Пруденс.
– Но я понятия не имею о том, где находится мать Сары. Они вошли в столовую.
– Это просто невероятно! – сказала Пруденс, не думая о том, что вторгается в его личную жизнь. Сэр Гидеон отвечал вежливо, но уклончиво, и она решила, что выбора у нее нет.
– Когда Саре было три года, Харриет сбежала из дома с жокеем.
Он выдвинул для нее стул рядом со своим, стоявшим во главе стола.
– И с тех пор вы ничего о ней не знаете? – Пруденс остановилась, держась за спинку стула.
– Нет, с момента развода. Она помнит о дне рождения Сары, и для меня этого достаточно. Для Сары, пожалуй, тоже. Не угодно ли сесть?
Пруденс села.
– Развод, видимо, был тяжелым, – продолжала она докапываться до истины. Должен же он как-то отреагировать.
– Гораздо тяжелее обнаружить, что у жены есть своя жизнь на стороне, – ответил он сухо.
С минуту Пруденс молчала. Каким бы сухим ни показался ей его ответ, она уловила в его голосе горечь. Он был уязвлен изменой жены.
Пруденс решила прекратить этот разговор и не сыпать соль на раны. Комнату освещали свечи, центр стола украшала круглая ваза с источавшими аромат красными камелиями – точь-в-точь такие Сара поставила в будуаре. И снова Пруденс поразило то, что на изящных, отороченных кружевом салфетках и на серебряной миске для салата лежал отпечаток изысканного женского вкуса.
– Сара умеет составлять букеты, – заметила Пруденс.
– Да, но Мэри вложила в это изрядную долю труда, – ответил Гидеон. – Мэри при всей своей склонности к суфражизму не отвергает изящных искусств, столь любимых женщинами. Скоро вы с ней познакомитесь и полюбите ее.
– Уверена, что она мне понравится, – сказала Пруденс, тщательно подбирая слова. Он слишком спешит с выводами, подумала она, ощутив укол в сердце и даже некоторый страх. Ей показалось, что он всячески вовлекает ее в свою жизнь, хочет, чтобы она подружилась с Сарой и ее гувернанткой, помогала девочке делать домашние задания, обедала с ним тет-а-тет у него в доме. При этом обед, как ей уже было известно, он приготовил собственноручно. Когда она разговаривала с сестрами, то упомянула, что от нее не укрылся его мгновенный оценивающий взгляд, что-то едва уловимое, промелькнувшее и тотчас же исчезнувшее. Если она правильно поняла этот взгляд, их сделке, охоте за невестами, может прийти конец. Не говоря уже об их деловых отношениях.
Гидеон удивился, что Пруденс вдруг умолкла, но виду не подал. Прежде чем разлить по бокалам шампанское, он позвонил в колокольчик и сказал:
– Думаю, шампанское очень хорошо сочетается с яйцами, но если вы предпочитаете яйцам что-нибудь другое...
– Вовсе нет, – поспешила уверить его Пруденс.
В этот момент дверь бесшумно отворилась и вошла горничная с подносом.
– Вы их подержали ровно три минуты на водяной бане, Мэгги? – спросил адвокат с необычным для него волнением.
– Да, сэр, точно как вы сказали. – Горничная поставила одно небольшое блюдо перед Пруденс, второе – перед Гидеоном. – А тосты «мелба» только что из духовки, – сказала она. – Их готовили медленно, и они удались. Все сделано, как вы велели.
Она поставила стойку с тостами между обедающими. Тон горничной показался Пруденс умиротворяющим, как если бы она привыкла к кулинарной экстравагантности своего хозяина.
– Это все, сэр?
– Благодарю вас. – Он взял крошечную серебряную ложечку: – Фаршированные трюфелями яйца, – провозгласил Гидеон. – Секрет их приготовления заключается в том, чтобы сохранить правильную консистенцию.
Он обмакнул кончик ложечки в свое блюдо, а Пруденс заколебалась, ожидая, что он скажет.
– Ах да, – произнес он, – великолепно.
Пруденс приняла это как разрешение попробовать свою порцию. Она тоже окунула ложечку и отправила ее содержимое в рот.
– О! – сказала она. – Ах! – Потом посмотрела на него: – Невероятно!
Она смаковала изысканный вкус трюфелей, буквально таявших во рту.
Он улыбнулся ей самодовольной улыбкой.
– Это тоже подойдет. – Гидеон подвинул к ней стойку с тостами. – Тосты «мелба».
Пруденс не могла поверить, что удивительное блюдо перед ней станет лучше, если она будет заедать его тостами, но, повинуясь воле эксперта, взяла хрупкий хрустящий кусочек тоста. Она отломила от него уголок и окунула его в стоявшее перед ней блюдо, следуя примеру Гидеона. И тотчас поняла, что яйца, фаршированные трюфелями, необходимо есть с тостами «мелба».
Она пила маленькими глотками шампанское и смаковала каждую ложечку изысканного деликатеса. Внезапно она осознала, что сейчас неподходящий момент для разговора, будь то о делах или просто беседа на личные темы. Сейчас следовало только восхищаться. Но все закончилось слишком быстро.
Пруденс разочарованно заглянула в пустую кокотницу и вздохнула.
– Никогда не ела ничего подобного.
– Отлично, – сказал Гидеон, подлив ей шампанского.
– Морской язык подадут через несколько минут. Он улыбнулся и прикрыл ладонью ее руку.
Их пальцы переплелись. Она поколебалась, но теперь, когда кулинарные изыски больше не отвлекали ее, рискнула задать личный вопрос. Ей отчаянно хотелось узнать историю его брака.
– Как случилось, что вы не заметили интереса вашей жены к другому мужчине? – спросила наконец Пруденс.
Гидеон цедил маленькими глотками шампанское, потом нежно, но решительно снял ладонь с ее руки.
– Думаю, вы имеете право знать, но обычно я избегаю разговоров на эту тему.
– Прошу прощения, – сказала Пруденс, – но для меня это очень важно.
Он кивнул.
– Я не замечал, что Харриет нашла кого-то на стороне, потому что целиком был поглощен своими профессиональными делами. – Он покачал головой. – Адвокат не может стать королевским советником, не жертвуя ничем. Тем более если он не достиг сорока лет. Харриет вполне справедливо была недовольна моей постоянной занятостью. Молодая, красивая, она пользовалась успехом у мужчин, в то время как муж ее почти не замечал.
– Но у нее был ребенок.
– Материнство не могло ей компенсировать недостаток мужского внимания. Я не виню Харриет. Она дала мне развод без всяких проволочек. Я выплачиваю ей роскошное содержание, которое не в силах обеспечить жокей, и предпочитаю, чтобы ее контакты с Сарой ограничивались поздравительными открытками с днем рождения. И не будем больше говорить на эту тему.
Он поднялся из-за стола, подошел к буфету, взял бутылку «Шассань монтраше».
– Это прекрасно подойдет к камбале. А для перепелок есть отличное «Марго». Не сомневаюсь, вы его одобрите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78