Юноша победоносно схватил самоцвет и поспешно спрятал в карман. Обиженный терьер понурил голову и тоненько заскулил, сообщая хозяину, что тот поступает нечестно, а потом вперевалочку заспешил за подружкой.
– Не так быстро, – предупредил Каспар Пеннарда, который первым пошел впереди.
– Похоже, ты с самого начала решил быть как можно слабее. Заранее уверил себя, что мы обречены на смерть, – огрызнулся парень. – Тебе просто не хватает духу отдаться делу всему целиком.
Торра-альтанец придержал язык. Препираться – только силы попусту терять. Если кто из всего отряда и в силах вынести путь, так только он один. Каспар знал, что такое холод, привык к снегам и горным кручам и теперь надеялся лишь на то, что тепла его тела хватит, чтобы не дать Изольде замерзнуть. Толстый медвежий плащ не пропускал ветра, и Каспар молился о том, чтобы преодолеть ледяную пустыню, хотя логика подсказывала, что это не под силу даже ему.
Сомнения юноши все крепли и крепли. Не успел отряд достигнуть даже подножия холмов, а Придди уже начала плакать и спотыкаться. Чем выше поднимались путники, тем сильнее разыгрывался ветер. То и дело приходилось возвращаться и искать дорогу в обход трещин и скал. Собаки поджали хвосты и съежились, то и дело оглядываясь назад и нюхая воздух. Каспар проследил направление их взглядов, страшась, что по пятам за отрядом уже следуют голодные волки, готовые один за другим пожирать упавших и ослабевших. Очень хотелось надеяться, что это всего-навсего тундровые волки, но боль в голове предупреждала – человек-волк где-то рядом.
Щеки кололо, мышцы занемели от холода. Даже глаза мерзли, а уж ног Каспар давно не ощущал. Он предусмотрительно обмотал сапоги тряпками, но все равно сквозь лед тянуло холодом. Пеннард с каждой минутой все замедлял шаг, шумно и неровно дыша, и постоянно оглядывался, стремясь помочь сестренке.
– Пусть она едет на санях, – настаивал он.
Каспар согласился. У него не хватало духа оставить кого-то из спутников умирать, пока у самого еще сохранились силы, чтобы помочь. Тем более, а вдруг это дитя – Одна-из-Трех?
Изелла тоже начала спотыкаться и виснуть на веревке. Когда же путь преградила очередная утопавшая в сугробах долина, бравада Пеннарда разбилась вдребезги. Каждые пять минут он останавливался и в отчаянии озирался по сторонам. И наконец рухнул в снег.
– Мне надо передохнуть, – прохрипел он. Пурга на глазах заносила его снегом. Каспар покачал головой.
– Вставай, не то умрешь прямо здесь.
Оставив Пеннарда бороться с изнеможением в одиночку, он побрел дальше, тяжело налегая на веревку. Но когда сани завязли в очередном сугробе с подветренной стороны от гребня, повернулся к Придди.
– Тебе придется идти. Я не могу один тащить тебя. Тебе надо только добраться до вершины, там снег будет плотнее, и ты снова сможешь ехать.
Он знал, что на гребне ветер отполировал снег, образовав твердый наст, где идти будет хоть и скользко, но все же легче, чем по глубокому снегу, в котором ноги тонут на каждом шагу.
– Придди! – повысил голос юноша, когда девочка и не шевельнулась.
Похоже, у нее не было сил даже ответить. Бедняжка вся посинела от холода. Она чуть приоткрыла глаза, посмотрела на Каспара мутным взором, и снова закрыла их. Ну вот, страхи начали сбываться. А как там Изольда? Юноша заглянул себе за пазуху. Хвала небесам! Грудь малышки ровно приподнималась и опускалась. Вот и замечательно – значит, пока он идет, тепла его тела хватит, чтобы девочка не замерзла.
Оглянувшись, торра-альтанец заметил, что козы с ними больше нет – а он и не видел, когда она упала. Трог еще ковылял рядом, но уже в одиночестве. Поглядев назад, юноша разглядел неподалеку холмик снега, погребший собаку Пеннарда.
Сам Пеннард прополз несколько шагов на четвереньках, а потом, шатаясь, поднялся на ноги.
– Прости, Спар, что я сомневался в тебе. Считал тебя безмозглым бродягой. Считал, что ты недостоин владеть никакой силой. – Остекленевшие глаза неграферрца потемнели от внезапной новой мысли. – Так пусти ее в ход! Вытащи нас отсюда! Не то мы все погибнем. Призови великанов!
– Не могу, – с трудом просипел молодой воин.
Он и так уже ощущал присутствие страшных чудовищ, слышал слабый смешок, что ночь за ночью отравлял его сны. Юноша боялся, что стоит лишь ему прикоснуться к Яйцу, черный дух овладеет им.
Каспар честно поглядел на Пеннарда.
– Лучше погибнуть тут, чем очутиться в аду, куда перенесет нас Некронд.
Сын оружейника бросился на него, но у Каспара оставалось еще достаточно сил, чтобы отшвырнуть его и мгновенно выхватить нож.
– Не подходи! – прошипел он.
Ледяной воздух обжигал легкие.
Пеннард упал на снег, но отчаянно пытался подняться.
Ребенок! Надо позаботиться о ребенке! Обуреваемый одной-единственной этой мыслью, Каспар зашагал дальше, но скоро выдохся. В ушах звучало дыхание черной тени за спиной.
– Ты умрешь, а вместе с тобой и все, что тебе дорого, – издевался вкрадчивый голос. Где-то далеко слышался вой волков. – Прикоснись к Некронду, и вся твоя боль пройдет. Только дотронься до него, верни мне жизнь, и я прослежу, чтобы ребенок остался жить. Ты этого не сможешь, а я унесу его туда, где он будет в безопасности.
– Во плоти ты и сам тут ничего не сможешь, – возразил юноша, напуганный получеловеческим голосом.
– Смогу, смогу. Ведь я же теперь не человек. Я волк. Каспар начинал поддаваться искушению. Своя жизнь его уже не волновала – но жизнь малышки…
– Ты вправду спасешь ее?
Из вихрящейся вьюги вырисовалась тень в плаще, с накинутым капюшоном.
– Если ты дашь мне Некронд, ребенок будет жить.
Каспар невольно полез за пазуху, но тут рука его коснулась лунного камня, и юноша вновь заколебался. Изматывающий, вытягивающий жизнь холод мешал думать связно, юноша изо всех сил боролся с сонным оцепенением. Нельзя доверять человеку-волку! Тот просто-напросто украдет малютку и убьет ее. Да, но молодой воин знал: он умирает, а это – последний крошечный шанс спасти Изольду. Он заглянул в лунный камень и тотчас же ощутил страх злобного духа, что преследовал его. Тень отступила. В душу Каспара вновь хлынула надежда, он пристальнее вгляделся в матовое сияющее око.
– Перрен! Перрен! Помоги!
Ответа не было. На миг юноше показалось, будто камень потяжелел, разбух. А потом кристалл потемнел и задрожал, делаясь все тяжелее и тяжелее, так что Каспар с трудом удерживал его. Должно быть, решил торра-альтанец, это от веса горовика. А потом из самой сердцевины лунного камня вырвался сноп искр. Они взорвались вспышками пламени и медленно застыли, обрели форму. Лошади!
Каспар возликовал бы, оставайся у него хоть кроха энергии. Ослепленный внезапным возникновением ярко-золотых коней, он стоял, тупо таращась на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
– Не так быстро, – предупредил Каспар Пеннарда, который первым пошел впереди.
– Похоже, ты с самого начала решил быть как можно слабее. Заранее уверил себя, что мы обречены на смерть, – огрызнулся парень. – Тебе просто не хватает духу отдаться делу всему целиком.
Торра-альтанец придержал язык. Препираться – только силы попусту терять. Если кто из всего отряда и в силах вынести путь, так только он один. Каспар знал, что такое холод, привык к снегам и горным кручам и теперь надеялся лишь на то, что тепла его тела хватит, чтобы не дать Изольде замерзнуть. Толстый медвежий плащ не пропускал ветра, и Каспар молился о том, чтобы преодолеть ледяную пустыню, хотя логика подсказывала, что это не под силу даже ему.
Сомнения юноши все крепли и крепли. Не успел отряд достигнуть даже подножия холмов, а Придди уже начала плакать и спотыкаться. Чем выше поднимались путники, тем сильнее разыгрывался ветер. То и дело приходилось возвращаться и искать дорогу в обход трещин и скал. Собаки поджали хвосты и съежились, то и дело оглядываясь назад и нюхая воздух. Каспар проследил направление их взглядов, страшась, что по пятам за отрядом уже следуют голодные волки, готовые один за другим пожирать упавших и ослабевших. Очень хотелось надеяться, что это всего-навсего тундровые волки, но боль в голове предупреждала – человек-волк где-то рядом.
Щеки кололо, мышцы занемели от холода. Даже глаза мерзли, а уж ног Каспар давно не ощущал. Он предусмотрительно обмотал сапоги тряпками, но все равно сквозь лед тянуло холодом. Пеннард с каждой минутой все замедлял шаг, шумно и неровно дыша, и постоянно оглядывался, стремясь помочь сестренке.
– Пусть она едет на санях, – настаивал он.
Каспар согласился. У него не хватало духа оставить кого-то из спутников умирать, пока у самого еще сохранились силы, чтобы помочь. Тем более, а вдруг это дитя – Одна-из-Трех?
Изелла тоже начала спотыкаться и виснуть на веревке. Когда же путь преградила очередная утопавшая в сугробах долина, бравада Пеннарда разбилась вдребезги. Каждые пять минут он останавливался и в отчаянии озирался по сторонам. И наконец рухнул в снег.
– Мне надо передохнуть, – прохрипел он. Пурга на глазах заносила его снегом. Каспар покачал головой.
– Вставай, не то умрешь прямо здесь.
Оставив Пеннарда бороться с изнеможением в одиночку, он побрел дальше, тяжело налегая на веревку. Но когда сани завязли в очередном сугробе с подветренной стороны от гребня, повернулся к Придди.
– Тебе придется идти. Я не могу один тащить тебя. Тебе надо только добраться до вершины, там снег будет плотнее, и ты снова сможешь ехать.
Он знал, что на гребне ветер отполировал снег, образовав твердый наст, где идти будет хоть и скользко, но все же легче, чем по глубокому снегу, в котором ноги тонут на каждом шагу.
– Придди! – повысил голос юноша, когда девочка и не шевельнулась.
Похоже, у нее не было сил даже ответить. Бедняжка вся посинела от холода. Она чуть приоткрыла глаза, посмотрела на Каспара мутным взором, и снова закрыла их. Ну вот, страхи начали сбываться. А как там Изольда? Юноша заглянул себе за пазуху. Хвала небесам! Грудь малышки ровно приподнималась и опускалась. Вот и замечательно – значит, пока он идет, тепла его тела хватит, чтобы девочка не замерзла.
Оглянувшись, торра-альтанец заметил, что козы с ними больше нет – а он и не видел, когда она упала. Трог еще ковылял рядом, но уже в одиночестве. Поглядев назад, юноша разглядел неподалеку холмик снега, погребший собаку Пеннарда.
Сам Пеннард прополз несколько шагов на четвереньках, а потом, шатаясь, поднялся на ноги.
– Прости, Спар, что я сомневался в тебе. Считал тебя безмозглым бродягой. Считал, что ты недостоин владеть никакой силой. – Остекленевшие глаза неграферрца потемнели от внезапной новой мысли. – Так пусти ее в ход! Вытащи нас отсюда! Не то мы все погибнем. Призови великанов!
– Не могу, – с трудом просипел молодой воин.
Он и так уже ощущал присутствие страшных чудовищ, слышал слабый смешок, что ночь за ночью отравлял его сны. Юноша боялся, что стоит лишь ему прикоснуться к Яйцу, черный дух овладеет им.
Каспар честно поглядел на Пеннарда.
– Лучше погибнуть тут, чем очутиться в аду, куда перенесет нас Некронд.
Сын оружейника бросился на него, но у Каспара оставалось еще достаточно сил, чтобы отшвырнуть его и мгновенно выхватить нож.
– Не подходи! – прошипел он.
Ледяной воздух обжигал легкие.
Пеннард упал на снег, но отчаянно пытался подняться.
Ребенок! Надо позаботиться о ребенке! Обуреваемый одной-единственной этой мыслью, Каспар зашагал дальше, но скоро выдохся. В ушах звучало дыхание черной тени за спиной.
– Ты умрешь, а вместе с тобой и все, что тебе дорого, – издевался вкрадчивый голос. Где-то далеко слышался вой волков. – Прикоснись к Некронду, и вся твоя боль пройдет. Только дотронься до него, верни мне жизнь, и я прослежу, чтобы ребенок остался жить. Ты этого не сможешь, а я унесу его туда, где он будет в безопасности.
– Во плоти ты и сам тут ничего не сможешь, – возразил юноша, напуганный получеловеческим голосом.
– Смогу, смогу. Ведь я же теперь не человек. Я волк. Каспар начинал поддаваться искушению. Своя жизнь его уже не волновала – но жизнь малышки…
– Ты вправду спасешь ее?
Из вихрящейся вьюги вырисовалась тень в плаще, с накинутым капюшоном.
– Если ты дашь мне Некронд, ребенок будет жить.
Каспар невольно полез за пазуху, но тут рука его коснулась лунного камня, и юноша вновь заколебался. Изматывающий, вытягивающий жизнь холод мешал думать связно, юноша изо всех сил боролся с сонным оцепенением. Нельзя доверять человеку-волку! Тот просто-напросто украдет малютку и убьет ее. Да, но молодой воин знал: он умирает, а это – последний крошечный шанс спасти Изольду. Он заглянул в лунный камень и тотчас же ощутил страх злобного духа, что преследовал его. Тень отступила. В душу Каспара вновь хлынула надежда, он пристальнее вгляделся в матовое сияющее око.
– Перрен! Перрен! Помоги!
Ответа не было. На миг юноше показалось, будто камень потяжелел, разбух. А потом кристалл потемнел и задрожал, делаясь все тяжелее и тяжелее, так что Каспар с трудом удерживал его. Должно быть, решил торра-альтанец, это от веса горовика. А потом из самой сердцевины лунного камня вырвался сноп искр. Они взорвались вспышками пламени и медленно застыли, обрели форму. Лошади!
Каспар возликовал бы, оставайся у него хоть кроха энергии. Ослепленный внезапным возникновением ярко-золотых коней, он стоял, тупо таращась на них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156