Он выглядел усталым и постаревшим, грудь его тяжело вздымалась, а кожа растрескалась.
– Не трогай его, он уже за все заплатил сполна, – вмешалась Май, гладя юношу по голове.
Перрен так и просидел, глядя в землю, пока не появился Папоротник с Огнебоем. К своему изумлению, Каспар обнаружил, что нежная ласка Май все-таки усыпила его: перестук копыт разбудил юношу, и он рывком вырвался из сна, в котором болтался на волнах, а снизу, из глубин, поднималось какое-то чудовище с огромной разинутой пастью. Потом чудовище превратилось в человека-волка, и Каспар проснулся с резкой болью, что расходилась от раны на голове.
Папоротник что-то прошептал Перрену, и горовик встревоженно встрепенулся.
– Где?
– Скорее! Скорее! Все, как один, матерые. И единороги теперь с ними. Как будто ими управляет та же сила.
Каспару не требовалось спрашивать, чтобы понять, о чем они говорят. Он знал: Папоротник видел волков. Растирая шрам на макушке, он спросил:
– Человек-волк? Папоротник кивнул.
– И с ним еще тени. Призраки людей. Воинов! Мастер Спар, доставайте Некронд! Прогоните их! – Он почти кричал. – Скорее! Скорее! Они движутся очень быстро!
И без предостережений матери Каспар знал: этого делать нельзя. Нельзя более пользоваться Некрондом. Этот камень и так чуть было не отправил его на вечное забвение. Нет, решение Каспара только окрепло: необходимо навсегда избавиться от Яйца Друида, унести его на край света, туда, где любимые и дорогие сердцу люди никогда его не найдут. Надо надеяться, что мир, как утверждают иные философы, и впрямь плоский, а значит, можно будет вышвырнуть проклятый Камень за край.
– Скорее к морю, – предложил Перрен. – Перебраться через море им будет не так-то легко.
Внезапная тревога придала Каспару энергии. Он успел проспать уже довольно долго, а страх вдохнул в него силы. Не теряя времени, юноша закинул Май в седло. Одной рукой она обхватила живот, другой так судорожно цеплялась за луку седла, что даже костяшки пальцев побелели.
– Перрен, понесешь Трога, – приказал Каспар, понимая, что иначе псу за ними нипочем не угнаться.
Горовик взвалил терьера на плечи, и маленький отряд помчался по крутым лесистым склонам, которые выводили на равнину. Каспар знал, что мог бы пустить Огнебоя и быстрее, но боялся за Май. Она крепко обхватила его за талию, и юноша вмиг почувствовал себя сильным и гордым – могучим защитником. Никогда еще он не любил Май так, как в эту минуту.
– Это не повредит ребенку? – прокричала Май, когда конь пустился вскачь.
Ветер уносил ее слова в сторону, так что Каспар едва разобрал их.
Молодой воин даже не стал задумываться над ее вопросом. Он знал лишь одно: ребенок для него – не главное. Куда важнее сама Май – и Некронд.
– Очень многие женщины ездят верхом во время беременности, – заверил он.
Море, что виднелось вдали узкой полоской серой дымки, приблизилось, заполонило чуть ли не полгоризонта, обрело цвет. Руна на бегу держалась так близко к коню, что Каспар несколько раз всерьез боялся задавить ее. Внезапно Перрен споткнулся. Юноша придержал коня, чтобы удостовериться, что с горовиком все в порядке.
– Не останавливайтесь! – одышливо пропыхтел тот. – Только возьмите немного к югу.
Каспару еще никогда не доводилось видеть, чтобы горовик запыхался. Должно быть, Перрен еще не окончательно оправился после жара пустыни. Юноша напомнил себе, что надо быть осторожнее.
– А почему к югу?
– Доверьтесь мне! – Не отпуская Трога, горовик широко взмахнул рукой. – Вам потребуется корабль, а чуть к югу отсюда есть порт.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно выкрикнул Каспар, хотя у него не было иного выбора, кроме как следовать указаниям Перрена.
Нельзя терять времени! Забрав вправо, он пустил Огнебоя в галоп. Сзади доносились жуткие улюлюкающие вопли, от которых кровь в жилах стынет куда сильнее, чем от любого звериного рыка или потусторонних завываний. Звук охоты, крик кровожадной погони.
Папоротник, напуганный еще пуще прежнего, рванул вперед, как пришпоренный. Твердая каменистая почва по мере приближения к морю становилась все более рыхлой и песчаной. Кругом торчали куртинки пересохшей от зноя травы. Огнебой весь покрылся пеной, а уздечка повлажнела и сделалась скользкой от пота Каспара.
Местность пошла под уклон, в ложбинку. Море на некоторое время скрылось из виду, а когда появилось вновь, оказалось на удивление близко: искрящаяся синяя гладь, здесь и там испещренная пятнами буровато-коричневых участков поглубже. Берег был изрезан бухточками и заливчиками, галечные пляжи чередовались с глубоко врезающимися в воду утесами.
Пришпорив Огнебоя для последнего, решающего броска, Каспар опередил Перрена. Впереди уже виднелся обнесенный стенами порт и корабли – огромные судна, что деревянными крепостями высились над волнами гавани.
Юноша резко натянул поводья Огнебоя. Май тяжело ударилась ему в спину. Из-за стен неслись тревожные вопли верблюдов и звон набата. От городских ворот навстречу беглецам ринулась стая черных теней.
– О нет! – ахнула Май. – Они зашли спереди. Мы в ловушке!
Долю секунды Каспар ошеломленно глядел на приближающиеся тени, что на глазах приобретали волчьи очертания. Затем, испугавшись, что враги окружат их, торопливо принялся оглядываться, в какую сторону свернуть. Над равниной сзади звенели крики преследователей. Уповая на то, что остальные сумеют не слишком отстать, он вихрем погнал коня на юг, прочь от порта и от волков. Через некоторое время свернул к морю, надеясь, что пологий склон выведет его к самой воде.
Склон окончился крутым, осыпающимся обрывом. Внизу – зубья скал и острые камни. Зато там, за скалами, на галечном пляже у самой воды лежал ряд рыбацких лодок. Сам Каспар вполне мог бы спуститься даже по такому обрыву, однако Май это было бы куда труднее, а Огнебою так и вовсе невозможно. Оставалось лишь скакать вдоль обрыва в поисках спуска.
Подстегиваемые воем волков, беглецы мчались на умопомрачительной скорости, а с равнины лились потоки призрачных воинов верхом на единорогах. Единственное, что еще давало Каспару надежду на спасение, так это то, что когда погоня приблизилась, единороги остановились и воины спешились. Судя по всему, они не привыкли сражаться верхом и желали сойтись с врагом в пешем бою, рассчитывая, что волки возьмут беглецов в кольцо. Призраки двигались довольно неуклюже – кто с перебитой ногой, кто с рукой. Они скользили над серебристыми травами и скоро Каспар явственно различал их: крепко сбитые бойцы в звериных шкурах, сандалии на шнуровке до самого колена. На плечах болтались светлые боевые пледы. Воины были вооружены арбалетами и тяжелыми боевыми топорами.
Ваалаканцы! Ошибки быть не могло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
– Не трогай его, он уже за все заплатил сполна, – вмешалась Май, гладя юношу по голове.
Перрен так и просидел, глядя в землю, пока не появился Папоротник с Огнебоем. К своему изумлению, Каспар обнаружил, что нежная ласка Май все-таки усыпила его: перестук копыт разбудил юношу, и он рывком вырвался из сна, в котором болтался на волнах, а снизу, из глубин, поднималось какое-то чудовище с огромной разинутой пастью. Потом чудовище превратилось в человека-волка, и Каспар проснулся с резкой болью, что расходилась от раны на голове.
Папоротник что-то прошептал Перрену, и горовик встревоженно встрепенулся.
– Где?
– Скорее! Скорее! Все, как один, матерые. И единороги теперь с ними. Как будто ими управляет та же сила.
Каспару не требовалось спрашивать, чтобы понять, о чем они говорят. Он знал: Папоротник видел волков. Растирая шрам на макушке, он спросил:
– Человек-волк? Папоротник кивнул.
– И с ним еще тени. Призраки людей. Воинов! Мастер Спар, доставайте Некронд! Прогоните их! – Он почти кричал. – Скорее! Скорее! Они движутся очень быстро!
И без предостережений матери Каспар знал: этого делать нельзя. Нельзя более пользоваться Некрондом. Этот камень и так чуть было не отправил его на вечное забвение. Нет, решение Каспара только окрепло: необходимо навсегда избавиться от Яйца Друида, унести его на край света, туда, где любимые и дорогие сердцу люди никогда его не найдут. Надо надеяться, что мир, как утверждают иные философы, и впрямь плоский, а значит, можно будет вышвырнуть проклятый Камень за край.
– Скорее к морю, – предложил Перрен. – Перебраться через море им будет не так-то легко.
Внезапная тревога придала Каспару энергии. Он успел проспать уже довольно долго, а страх вдохнул в него силы. Не теряя времени, юноша закинул Май в седло. Одной рукой она обхватила живот, другой так судорожно цеплялась за луку седла, что даже костяшки пальцев побелели.
– Перрен, понесешь Трога, – приказал Каспар, понимая, что иначе псу за ними нипочем не угнаться.
Горовик взвалил терьера на плечи, и маленький отряд помчался по крутым лесистым склонам, которые выводили на равнину. Каспар знал, что мог бы пустить Огнебоя и быстрее, но боялся за Май. Она крепко обхватила его за талию, и юноша вмиг почувствовал себя сильным и гордым – могучим защитником. Никогда еще он не любил Май так, как в эту минуту.
– Это не повредит ребенку? – прокричала Май, когда конь пустился вскачь.
Ветер уносил ее слова в сторону, так что Каспар едва разобрал их.
Молодой воин даже не стал задумываться над ее вопросом. Он знал лишь одно: ребенок для него – не главное. Куда важнее сама Май – и Некронд.
– Очень многие женщины ездят верхом во время беременности, – заверил он.
Море, что виднелось вдали узкой полоской серой дымки, приблизилось, заполонило чуть ли не полгоризонта, обрело цвет. Руна на бегу держалась так близко к коню, что Каспар несколько раз всерьез боялся задавить ее. Внезапно Перрен споткнулся. Юноша придержал коня, чтобы удостовериться, что с горовиком все в порядке.
– Не останавливайтесь! – одышливо пропыхтел тот. – Только возьмите немного к югу.
Каспару еще никогда не доводилось видеть, чтобы горовик запыхался. Должно быть, Перрен еще не окончательно оправился после жара пустыни. Юноша напомнил себе, что надо быть осторожнее.
– А почему к югу?
– Доверьтесь мне! – Не отпуская Трога, горовик широко взмахнул рукой. – Вам потребуется корабль, а чуть к югу отсюда есть порт.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно выкрикнул Каспар, хотя у него не было иного выбора, кроме как следовать указаниям Перрена.
Нельзя терять времени! Забрав вправо, он пустил Огнебоя в галоп. Сзади доносились жуткие улюлюкающие вопли, от которых кровь в жилах стынет куда сильнее, чем от любого звериного рыка или потусторонних завываний. Звук охоты, крик кровожадной погони.
Папоротник, напуганный еще пуще прежнего, рванул вперед, как пришпоренный. Твердая каменистая почва по мере приближения к морю становилась все более рыхлой и песчаной. Кругом торчали куртинки пересохшей от зноя травы. Огнебой весь покрылся пеной, а уздечка повлажнела и сделалась скользкой от пота Каспара.
Местность пошла под уклон, в ложбинку. Море на некоторое время скрылось из виду, а когда появилось вновь, оказалось на удивление близко: искрящаяся синяя гладь, здесь и там испещренная пятнами буровато-коричневых участков поглубже. Берег был изрезан бухточками и заливчиками, галечные пляжи чередовались с глубоко врезающимися в воду утесами.
Пришпорив Огнебоя для последнего, решающего броска, Каспар опередил Перрена. Впереди уже виднелся обнесенный стенами порт и корабли – огромные судна, что деревянными крепостями высились над волнами гавани.
Юноша резко натянул поводья Огнебоя. Май тяжело ударилась ему в спину. Из-за стен неслись тревожные вопли верблюдов и звон набата. От городских ворот навстречу беглецам ринулась стая черных теней.
– О нет! – ахнула Май. – Они зашли спереди. Мы в ловушке!
Долю секунды Каспар ошеломленно глядел на приближающиеся тени, что на глазах приобретали волчьи очертания. Затем, испугавшись, что враги окружат их, торопливо принялся оглядываться, в какую сторону свернуть. Над равниной сзади звенели крики преследователей. Уповая на то, что остальные сумеют не слишком отстать, он вихрем погнал коня на юг, прочь от порта и от волков. Через некоторое время свернул к морю, надеясь, что пологий склон выведет его к самой воде.
Склон окончился крутым, осыпающимся обрывом. Внизу – зубья скал и острые камни. Зато там, за скалами, на галечном пляже у самой воды лежал ряд рыбацких лодок. Сам Каспар вполне мог бы спуститься даже по такому обрыву, однако Май это было бы куда труднее, а Огнебою так и вовсе невозможно. Оставалось лишь скакать вдоль обрыва в поисках спуска.
Подстегиваемые воем волков, беглецы мчались на умопомрачительной скорости, а с равнины лились потоки призрачных воинов верхом на единорогах. Единственное, что еще давало Каспару надежду на спасение, так это то, что когда погоня приблизилась, единороги остановились и воины спешились. Судя по всему, они не привыкли сражаться верхом и желали сойтись с врагом в пешем бою, рассчитывая, что волки возьмут беглецов в кольцо. Призраки двигались довольно неуклюже – кто с перебитой ногой, кто с рукой. Они скользили над серебристыми травами и скоро Каспар явственно различал их: крепко сбитые бойцы в звериных шкурах, сандалии на шнуровке до самого колена. На плечах болтались светлые боевые пледы. Воины были вооружены арбалетами и тяжелыми боевыми топорами.
Ваалаканцы! Ошибки быть не могло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156