Ликуя из-за возвращения ребенка, они принялись петь. Одна выводила куплет, а остальные хором подхватывали. Песнь была живой и невообразимо прекрасной, но Каспар даже не слушал, всецело сосредоточившись на Изольде. Малышка сидела, оглядываясь по сторонам и радуясь пению. Внезапно взгляд ее скользнул по Каспару и, к огромному удовольствию юноши, она восторженно завизжала и затрясла свой деревянный шар.
– Тсс, Изольда, счастье мое. Тсс, все хорошо, – произнес он как можно более спокойным тоном.
Хотя Каспар впервые видел этот деревянный шар, но ни секунды не сомневался, что там. Разумеется, Некронд. По коже пробежали мурашки, пульс участился.
За страхом и волнениями последних дней он сумел-таки обратить внимание на то, что разум его куда менее озабочен судьбой талисмана. Теперь же, когда Каспар вновь увидел его, на сердце вновь лег тяжкий груз ответственности. Воздух словно погустел от незримого присутствия потусторонних существ. Куда бы ни оборачивался Каспар, всюду ему мерещились подступающие призрачные тени. Интересно, а этот странный серебристый народ видит их или нет? Во всяком случае, внимания никто на них не обращал.
Малышка снова загремела шаром. У Каспара сердце подскочило к горлу от страха, что Яйцо возьмет и разобьется. Он знал, что ларец, в котором покоится талисман, обит изнутри мягкой тканью, но все равно – это же не игрушка. Улыбаясь до ушей, Изольда опять встряхнула шар.
Каспар приблизился к ней, как укрощают необъезженного коня, плавно и осторожно.
– Тише, тише, спокойнее.
К огромному его облегчению девочка не отшвырнула шар, а мягко опустила на землю и радостно протянула ручонки к приемному отцу, чтобы он взял ее на руки. Сердце Каспара переполнилось любовью. Он подхватил Изольду, но через секунду-другую все же нагнулся, чтобы подобрать и Некронд. Девчушка в зеленом платье поднялась и озадаченно склонила головку набок, с любопытством глядя на шар. Должно быть, поведение чужеземца навело ее на мысль, что это все-таки не просто погремушка.
Пеннард, хмурясь, все разглядывал сестру. Несколько долгих мгновений они пристально глядели друг другу в глаза.
– Придди? Придди, сестренка? Ты точно Придди, ты так похожа на нашу матушку, – запинаясь, пролепетал он, глядя на лоскут одеяла, в который была завернута одна из игрушек.
На грязной тряпке болтались яркие нити вышивки. Каспар догадался: на этом самом одеяльце матушка Придди заботливо вышила имя своей дочурки.
Отстраненное, самоуглубленное выражение на личике девочки сменилось откровенным презрением.
– Ты не родня мне, убийца! – выплюнула она.
– Я в жизни никому не причинил вреда! – запротестовал неграферрец. – А эти люди убили нашего отца!
– Ха! Все вы убийцы, весь ваш род. Сегодня заболело еще шесть малышей, а скоро они умрут – и все из-за вас.
Гневная вспышка девочки изумила Каспара. Он дернул Пеннарда за рукав, призывая вести себя потише, хотя в глубине души отлично понимал гневную ненависть, которую сын оружейника испытывал к этому народу.
– Силы сейчас слишком неравные, – прошептал торра-альтанец на ухо парню.
– Не убивайся так, Придди, – ласково обратилась к сестре Пеннарда Мирандель. – Не убивайся так, любовь моя, теперь все обязательно будет лучше. Они принесли мою малышку домой, живой и невредимой. Она почти выздоровела. Насморк еще остался, но гнойные пузыри прошли. Никогда еще мне не доводилось видеть, чтобы выздоравливали после того, как пойдут пузыри. Но, хвала деревьям, моя малютка жива!
Собравшиеся загудели, оживленно обсуждая это счастливое событие. Каспар оказался в центре всеобщего внимания, о Пеннарде с сестрой как-то забыли.
Мирандель схватила торра-альтанца за руку.
– Сразу видно, ты родом не с побережья. Кожа у тебя куда светлее, да и глаза синие. Если бы я только знала, мы бы не стали забирать у тебя ребенка.
– Лучше бы вам ничьих детей не красть, – осторожно заметил юноша.
– Мы берем их взамен. Мера за меру. Мы очень любим людских детишек и выращиваем их, как родных, но все равно утрату своей кровиночки ничем не возместишь. Мне никаких слов не хватит, чтобы отблагодарить тебя за спасение моего ребенка.
– Да, пожалуй, – рассеянно согласился Каспар. Он так залюбовался Изольдой, что ничего, кроме нее, почти и не замечал.
Мирандель повелительно щелкнула пальцами, подзывая стоящих рядом женщин.
– Идите, идите же скорее! Наш гость заслужил самый радушный и щедрый прием.
На это предложение Пеннард проворчал что-то неразборчивое, но нелицеприятное.
Каспар наконец обратил внимание на одно странное обстоятельство. Хотя женщин кругом сновало столько, что и не перечесть, мужчин наблюдалось только семеро. Тяжело осев, точно окончательно выбившись из сил, они тупо таращились на огонь. Несколько их соплеменниц поспешили вложить в руки гигантам дымящиеся кубки с горьковато пахнущим варевом. Другие проворно носили из курганов – должно быть, это и были их подземные жилища – примитивно обработанные столы и стулья. На решетке зашкворчали куски мяса, чаши наполнились желтоватыми лепестками для народа Ясеня, кубки – вином.
Каспар радовался, что разожгли огонь. Он постоянно подмерзал под этими угрюмыми небесами, хотя в целом климат на континенте был очень теплым.
Он невольно покосился на небо. Мирандель проследила его взгляд и горько вздохнула.
– Нам-то еще ничего, хотя и крайне утомляет, а вот дети наши болеют – отравлены народом побережья.
– Вздор! Мы вас не трогаем. И не думаем даже! – взвился Пеннард. – А вот вы убили моего отца и крадете наших детей.
– А вы убиваете наших! – яростно возразила Мирандель. – Очень многие рождаются хилыми и больными, мало кому удается выжить. И все ваша вина – ведь по вашей милости над землей висят бурые тучи. – Она повернулась к Каспару, и выражение ее лица тут же смягчилось. – Но ты чудотворец. Ты исцелишь нас.
Прижав руки к груди, юноша нервно поднялся.
– Как это я? Да я ничего не делал.
– Моя дочь умирала, а ты принес ее обратно живой.
– Я ничего такого не делал, – пробормотал он, хотя не сомневался: ребенка исцелила триночница.
Но разве можно сказать отчаявшимся матерям, что ты вылечил одного младенца, но не в состоянии исцелить остальных умирающих малышей?
– Еще как делал. Ты спас ее. Наверняка ты знаешь какой-то секрет, – настаивала Мирандель.
– Я просто-напросто кормил ее и держал в тепле, – запротестовал Каспар.
В кругу пирующих появилось несколько всхлипывающих женщин с детьми, глаза которых сочились желтым гноем. Несчастные матери умоляюще глядели на торра-альтанца, но он только и мог, что беспомощно смотреть на них в ответ.
– Отчего они умирают? – спросил он Мирандель. Вместо ответа его прекрасная собеседница протянула руку и поймала первые капли начинающегося дождя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156