У тебя есть магический шар, магический рог и укротитель лошадей. – Он кивнул на Папоротника. – Воистину, немалая сила. А женщина в тягости достигает высот могущества. – Старец пристально поглядел на ее выпуклый живот. – Однако контролировать свое могущество ты не умеешь. Ха!
Он презрительно фыркнул.
– Мне нужна помощь! – Голос Май надломился. Она знала, нельзя никому доверять. Но положение было и впрямь отчаянным. – Я не волшебница, – заявила она и показала на Каспара, не зная, как бы попроще все объяснить. – Это он… ну… его волшебство дало сбой. Он страж силы, но такой, на которую нельзя полагаться.
– Любая магия может сработать против своего создателя. И все, кто углубляется во тьму мира магии, должны иметь доспех против нее. Давай-ка помоги мне с этим колдуном. – Старец показал на тело Каспара.
Май решила, что у нее нет иного выбора, кроме как довериться незнакомцу. Вдвоем они кое-как сумели усадить юношу в седло, пока Папоротник придерживал Огнебоя. Усилие вконец подорвало силы беременной Май. Прижав руку к животу, она пыталась перевести дыхание.
– Вся беда в том, что ты норовишь украсть силу у богов. А надо всегда обещать вернуть гораздо больше, чем берешь. Ты пыталась почерпнуть силу из этой пустяковины, но ничего не предложила взамен.
– Да у меня ничего и нет.
– У тебя есть конь и магический рог. Этого достаточно.
Луна зашла, настал самый темный час ночи, когда старец привел их в свое простое жилище на краю небольшой деревушки. Пробивающиеся из окон хижины лучи света выхватывали из тьмы крупные шары цветов на тонких высоких стеблях, в воздухе пряно пахло луком, шалфеем и тимьяном. Добравшись до двери, старик раздраженно выругался себе под нос. Крыльцо было усеяно мотыльками и ночными бабочками, что устремились на свет. Спеша на холм, он забыл затворить дверь и теперь вся прихожая кишела насекомыми.
Первобытный страх заставил Май передернуться.
– Моя старуха могла бы и закрыть дверь, – проворчал незнакомец.
С помощью Май сняв Каспара с седла, он взял метлу и принялся проворно сметать со стен насекомых.
– За домом, совсем близко, амбар, в нем много сена, да и вода рядом, – пренебрежительно бросил он Папоротнику. – Позаботься устроить коня поудобнее. Он обладает великой магией.
– Солас! – позвал он в приоткрытую дверь.
Через минуту из одной из задних комнат вылетела маленькая девочка с косичками и в коротенькой ночной рубашке, под которой ничего не было. Старец обратился к ней по-ориаксийски, и она торопливо разложила перед очагом подушки. Незнакомец осторожно опустил на них тело Каспара. Вслед за девочкой в комнату шмыгнула старуха. Бросив один только взгляд на царящую неразбериху, она поставила на огонь котелок, а сам присела в кресло-качалку дождаться, пока вода закипит, но через секунду задремала.
Руна опасливо косилась на огонь, но Трог уже принюхивался к неубранному столу. Вспрыгнув на стул, он мгновенно стащил корку хлеба и кость, а еще через пару секунд расколотил кувшин с вином. Однако Май и не думала следить за его поведением. Встревоженно присев рядом с Каспаром, она взяла руки юноши в свои.
– Он мертв! – объявил старец.
– Вот и я то ж говорю. – В комнату рысцой вбежал Папоротник. Обнюхав Каспара, он наморщил нос. – Он так и пропах Иномирьем.
Май положила руку на грудь Каспару. У нее у самой сердце так и скакало, громом отдаваясь в ушах, но все же она сумела различить ободряющее слабое-слабое биение.
– Он жив. Сердце бьется! – настаивала она.
– Это не одно и то же.
Странный незнакомец закатал просторные рукава, и Май только сейчас заметила, что одна рука у него высохшая.
Он мгновенно перехватил взгляд гостьи и полыхнул на нее гневным огнем.
– Давай пялься! – вызывающе сунул он руку к ее лицу. – Думаешь, сама такая из себя вся распрекрасная, а надо мной насмехаешься!
– Я вовсе не насмехаюсь, – извинилась Май. – Я просто обратила внимание.
– Выходит, ты не боишься?
– Да нет же, конечно, нет, – пылко заверила она.
– И не жалеешь меня?
– Нет, если только вам не больно.
Он улыбнулся, взмахнув тонкой, хрупкой рукой.
– Нет, не больно, – похоже, ее ответ пришелся ему по вкусу. – Ладно, надо разобраться с этими чарами. Расскажи, как все произошло.
Май по мере сил объяснила, как было дело. Выслушав ее, седобородый старец открыл ларчик, который Май положила на стол.
– Говоришь, он упал в эту вот игрушку?
Загадочный незнакомец натянул пару толстых рукавиц и вооружился каминными щипцами и лишь после этого осторожно выудил Яйцо из ларчика и опустил его на стол среди грязных тарелок. Оно покатилось и остановилось, наткнувшись на кусок хлеба. Склонившись над мраморным шаром, старик пристально вгляделся в него.
– Что-то не вижу я там твоего приятеля, – заметил он, придвигая поближе лампу и снова принимаясь разглядывать Некронд.
Старик просидел так всю ночь. Май, к своему стыду, заснула напротив старухи. Вскоре после рассвета девушку разбудило покашливание. Рывком приподнявшись, она увидела, что незнакомец трясет старуху за плечо.
Немедленно повернувшись к Каспару, Май ахнула: лицо юноши было залито кровью.
– Что вы с ним сделали?
– Это кровь коня. Я надеялся призвать силу великой небесной лошади.
– Вы убили Огнебоя!
Май в ужасе вскочила на ноги.
Старец покачал головой.
– Нет, всего-навсего пустил ему кровь, да и то самую малость. Однако кто знает, может, полная жертва еще и потребуется.
Старик отмахнулся от Май, как от вздорной истерички, и снова повернулся к жене, все еще не вставшей с кресла.
– Сидра.
Он наклонился поцеловать ее, однако старуха оттолкнула его и обняла девочку, которая залезла к ней на колени. Старики еще некоторое время о чем-то спорили на своем языке, а потом Сидра опустила девочку на пол и поднялась. Подковыляв к Май, она взяла гостью за подбородок, подняла ее голову и заглянула в глаза.
– Мой бестолковый муженек, который с тех пор, как не стало родителей Солас, ни о чем, кроме внучки, и говорить-то не может, ни с того ни с сего будит меня посреди ночи, чтобы я помогла ему оживить мертвеца. Пожалуй, лучше мне сперва одеться, а уж потом пытаться во всем этом разобраться.
Она, шаркая ногами, вышла из комнаты и скоро вернулась, выглядя значительно крепче и выше, чем прежде. Лицо Май просияло улыбкой.
– Вы мне поможете!
Поверх изумрудно-зеленого одеяния женщины был наброшен черный плащ, расшитый белыми рунами. Скрепляла плащ фибула: толстое кольцо, разделенное в центре на три сегмента изображением руны, символизирующей Великую Мать. Сложив большой и указательный пальцы, Май воздела руки, приветствуя вошедшую знаком Матери. Та тоже заулыбалась в ответ.
Упав на колени, Май поцеловала руку жрицы.
– Он хотел убить Огнебоя, но вы нам поможете, вы служите Матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Он презрительно фыркнул.
– Мне нужна помощь! – Голос Май надломился. Она знала, нельзя никому доверять. Но положение было и впрямь отчаянным. – Я не волшебница, – заявила она и показала на Каспара, не зная, как бы попроще все объяснить. – Это он… ну… его волшебство дало сбой. Он страж силы, но такой, на которую нельзя полагаться.
– Любая магия может сработать против своего создателя. И все, кто углубляется во тьму мира магии, должны иметь доспех против нее. Давай-ка помоги мне с этим колдуном. – Старец показал на тело Каспара.
Май решила, что у нее нет иного выбора, кроме как довериться незнакомцу. Вдвоем они кое-как сумели усадить юношу в седло, пока Папоротник придерживал Огнебоя. Усилие вконец подорвало силы беременной Май. Прижав руку к животу, она пыталась перевести дыхание.
– Вся беда в том, что ты норовишь украсть силу у богов. А надо всегда обещать вернуть гораздо больше, чем берешь. Ты пыталась почерпнуть силу из этой пустяковины, но ничего не предложила взамен.
– Да у меня ничего и нет.
– У тебя есть конь и магический рог. Этого достаточно.
Луна зашла, настал самый темный час ночи, когда старец привел их в свое простое жилище на краю небольшой деревушки. Пробивающиеся из окон хижины лучи света выхватывали из тьмы крупные шары цветов на тонких высоких стеблях, в воздухе пряно пахло луком, шалфеем и тимьяном. Добравшись до двери, старик раздраженно выругался себе под нос. Крыльцо было усеяно мотыльками и ночными бабочками, что устремились на свет. Спеша на холм, он забыл затворить дверь и теперь вся прихожая кишела насекомыми.
Первобытный страх заставил Май передернуться.
– Моя старуха могла бы и закрыть дверь, – проворчал незнакомец.
С помощью Май сняв Каспара с седла, он взял метлу и принялся проворно сметать со стен насекомых.
– За домом, совсем близко, амбар, в нем много сена, да и вода рядом, – пренебрежительно бросил он Папоротнику. – Позаботься устроить коня поудобнее. Он обладает великой магией.
– Солас! – позвал он в приоткрытую дверь.
Через минуту из одной из задних комнат вылетела маленькая девочка с косичками и в коротенькой ночной рубашке, под которой ничего не было. Старец обратился к ней по-ориаксийски, и она торопливо разложила перед очагом подушки. Незнакомец осторожно опустил на них тело Каспара. Вслед за девочкой в комнату шмыгнула старуха. Бросив один только взгляд на царящую неразбериху, она поставила на огонь котелок, а сам присела в кресло-качалку дождаться, пока вода закипит, но через секунду задремала.
Руна опасливо косилась на огонь, но Трог уже принюхивался к неубранному столу. Вспрыгнув на стул, он мгновенно стащил корку хлеба и кость, а еще через пару секунд расколотил кувшин с вином. Однако Май и не думала следить за его поведением. Встревоженно присев рядом с Каспаром, она взяла руки юноши в свои.
– Он мертв! – объявил старец.
– Вот и я то ж говорю. – В комнату рысцой вбежал Папоротник. Обнюхав Каспара, он наморщил нос. – Он так и пропах Иномирьем.
Май положила руку на грудь Каспару. У нее у самой сердце так и скакало, громом отдаваясь в ушах, но все же она сумела различить ободряющее слабое-слабое биение.
– Он жив. Сердце бьется! – настаивала она.
– Это не одно и то же.
Странный незнакомец закатал просторные рукава, и Май только сейчас заметила, что одна рука у него высохшая.
Он мгновенно перехватил взгляд гостьи и полыхнул на нее гневным огнем.
– Давай пялься! – вызывающе сунул он руку к ее лицу. – Думаешь, сама такая из себя вся распрекрасная, а надо мной насмехаешься!
– Я вовсе не насмехаюсь, – извинилась Май. – Я просто обратила внимание.
– Выходит, ты не боишься?
– Да нет же, конечно, нет, – пылко заверила она.
– И не жалеешь меня?
– Нет, если только вам не больно.
Он улыбнулся, взмахнув тонкой, хрупкой рукой.
– Нет, не больно, – похоже, ее ответ пришелся ему по вкусу. – Ладно, надо разобраться с этими чарами. Расскажи, как все произошло.
Май по мере сил объяснила, как было дело. Выслушав ее, седобородый старец открыл ларчик, который Май положила на стол.
– Говоришь, он упал в эту вот игрушку?
Загадочный незнакомец натянул пару толстых рукавиц и вооружился каминными щипцами и лишь после этого осторожно выудил Яйцо из ларчика и опустил его на стол среди грязных тарелок. Оно покатилось и остановилось, наткнувшись на кусок хлеба. Склонившись над мраморным шаром, старик пристально вгляделся в него.
– Что-то не вижу я там твоего приятеля, – заметил он, придвигая поближе лампу и снова принимаясь разглядывать Некронд.
Старик просидел так всю ночь. Май, к своему стыду, заснула напротив старухи. Вскоре после рассвета девушку разбудило покашливание. Рывком приподнявшись, она увидела, что незнакомец трясет старуху за плечо.
Немедленно повернувшись к Каспару, Май ахнула: лицо юноши было залито кровью.
– Что вы с ним сделали?
– Это кровь коня. Я надеялся призвать силу великой небесной лошади.
– Вы убили Огнебоя!
Май в ужасе вскочила на ноги.
Старец покачал головой.
– Нет, всего-навсего пустил ему кровь, да и то самую малость. Однако кто знает, может, полная жертва еще и потребуется.
Старик отмахнулся от Май, как от вздорной истерички, и снова повернулся к жене, все еще не вставшей с кресла.
– Сидра.
Он наклонился поцеловать ее, однако старуха оттолкнула его и обняла девочку, которая залезла к ней на колени. Старики еще некоторое время о чем-то спорили на своем языке, а потом Сидра опустила девочку на пол и поднялась. Подковыляв к Май, она взяла гостью за подбородок, подняла ее голову и заглянула в глаза.
– Мой бестолковый муженек, который с тех пор, как не стало родителей Солас, ни о чем, кроме внучки, и говорить-то не может, ни с того ни с сего будит меня посреди ночи, чтобы я помогла ему оживить мертвеца. Пожалуй, лучше мне сперва одеться, а уж потом пытаться во всем этом разобраться.
Она, шаркая ногами, вышла из комнаты и скоро вернулась, выглядя значительно крепче и выше, чем прежде. Лицо Май просияло улыбкой.
– Вы мне поможете!
Поверх изумрудно-зеленого одеяния женщины был наброшен черный плащ, расшитый белыми рунами. Скрепляла плащ фибула: толстое кольцо, разделенное в центре на три сегмента изображением руны, символизирующей Великую Мать. Сложив большой и указательный пальцы, Май воздела руки, приветствуя вошедшую знаком Матери. Та тоже заулыбалась в ответ.
Упав на колени, Май поцеловала руку жрицы.
– Он хотел убить Огнебоя, но вы нам поможете, вы служите Матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156