Из нашей компании только Пухлый обладал железными нервами. Он фактически вырос в Синявино, достаточно рано начал копать и был привычен к лесу. Вова мог уйти дня на два, на три «побродить». Ему нравилось сидеть в одиночку у костра. Он не был суеверен и плевать хотел на потусторонние стоны.
Пухлый признавался, что одному скучновато, но и только. В плане раскопок это шло на пользу: позавтракал, весь день копаешь не отвлекаясь, ужинаешь и – в люлю. Пухлый спал в гамаке, читая перед сном газету при свете горящего оргстекла. Он имел все персональные удобства и чувствовал себя на лоне природы своим.
Второй, кого принял лес, был Рыжий. Оба Вована превосходно дополняли друг друга. Пухлый был хитер и запаслив, Рыжий имел бесшабашную натуру, обожал рисковые игры и превосходно различал следы. Впоследствии это ему пригодилось на войне. Пухлый рассказывал, что тезка имел медаль «За отвагу», еще срочником был ранен, что-то там защищая. Потом был снайпером в других «горячих» точках, но сражался уже за деньги. В эпоху наших совместных походов они с Пухлым равных себе не знали. Даже подбили из противотанкового ружья вездеход лесника – поступок смелости неописуемой. Пуля попала в мотор и вывела уазик из строя. Больше никто из нас на такой теракт не решился бы.
Мы же с Крейзи были значительно зауряднее. К тому же в лесу оставались чужаками. Поэтому ночевку у костра воспринимали как вынужденное неудобство. Запаслись дровами. Ночью было сыро и холодно, вдобавок одолевали комары. Сели жрать, подвязав пенополиуретановую «жопу».
Как всегда, когда постоянно смотришь на огонь, вокруг ни зги не видно. Стемнело. Нас окружил непроглядный мрак. Из дебрей доносились стоны и вопли. Временами слышалось нечто вроде едва различимых голосов, словно переговариваются несколько человек, но о чем говорят и на каком языке, непонятно. Подобное явление часто наблюдалось в Синяве. Видимо, душам солдат – офицеры (с обеих сторон) здесь практически не воевали – приходилось очень несладко.
Безумный Сашка в такой обстановке начал травить жуткие байки. Преобладали сюжеты про оживших мертвецов. Я был готов придушить Крейзи. Останавливала мысль, что после его смерти мне придется остаться один на один с покойником, изо рта которого будет торчать посиневший язык.
Сашка трещал, как спички в коробке. Добрался до популярной в походах темы: о том, как встают павшие вояки. Я сидел как на иголках, нервы были взвинчены. Слух против воли напрягался – первобытные инстинкты требовали контроля за обстановкой вокруг. Мне показалось, что голоса усиливаются, но разобрать, о чем говорят, по-прежнему не удавалось.
Неожиданно резко посвежело. Подул холодный низовой ветер, прижавший пламя к земле. С торфяников пополз туман.
Глаза постепенно адаптировались к темноте, потому что огонь почти погас, остались лишь раскаленные ветром угли. Незнакомая речь становилась громче, и я увидел бредущие за деревьями фигуры. Их было много. Шла колонна, одетая в обвисшие шинели. Плечи идущих были опущены, спины ссутулились от многодневной, накопившейся в окопах усталости. Они выходили из боя. Кто это, наши или немцы, было не понять из-за тумана.
Призраки войны плыли мимо. Волосы у нас встали дыбом. Сашка сдавленно подвывал…
Зато он чуть не прыгал от возбуждения теперь, увлеченно пересказывая и как бы заново переживая приключение. Мне же было погано, наверное, начал трезветь. Проклятый Крейзи разбередил на сердце старую рану, и я поспешил ее залечить:
– Ну, за победу!
– Это тоже происки гмохов? – спросил придирчивый Балдорис.
– Не исключено, – отозвался Сашка.
– Какие гмохи? – принялся глумиться над нами пьяный и укуренный Пухлый. – Да вы все были углюченные. Вас просто глючило!
– Не пизди-ка ты, гвоздика! – подскочил на месте оскорбленный правдолюбец Крейзи. – Ничего нас не глючило!
– Нет, вас глючило, – скабрезно заржал Пухлый, указывая на нас пальцем, – вас глючило, а также трясло, ебло и колотило от страха!
– Ничего подобного, – горячо запротестовал Сашка. – Что, я тогда в Синяве первый раз был?!
– О-о, я ебу Бабу-ягу, ха-ха-ха-ха! – откинулся Пухлый на спинку стула. – Старожил синявинский. Да ты вообще леса не знаешь, за всю жизнь один ржавый штык нашел!
– Смотри, Вован! – вспыхнул Сашка.
– А что ты мне сделаешь, злой уродец?
– Ебучку наколочу! – Крейзи явно преувеличивал свои силы. Пухлому не так-то легко было что-либо наколотить, он был здоров, высок и верток. Но Крейзи был crazy. – Могу лопатой голову отрубить.
– Да хорош вам кипятиться, – высказался я по существу, – чего вы не поделили, юные следопуты?
– Ты вообще туснись поодаль, – заявил обнаглевший до беспредела Пухлый.
– Еще гудок, и зубы тронутся, – невинным тоном предупредил я.
Однако распоясавшийся дебошир не внял моему предупреждению.
– Да мне насрано на твою порядочность, – сказал он. – Боксером стал очень сильным? Лучше клюй говно и не кукарекай.
– Кажется, ты допизделся, дружок, – почти ласково произнес я.
В воздухе отчетливо запахло дракой.
– Что ты заводишься, Вован? – попытался уладить дело миром Дима. – В самом деле, зачем на друзей кидаешься?
– Таких друзей – за хуй и в музей, – ответствовал ему Пухлый. – И тебя вместе с ними под стекло. Ха-ха-ха, трофейные динозавры!
– За такие речи не боишься по чану схватить? – в свою очередь начал Дима. Оказалось, что главный пивень изрядно ужрат.
– Давай, Димон, ты настоящий мусор, – продолжал куражиться Пухлый. – Забыл, как тебе Рыжий в грудину дал, а ты упал за стол, злобно рычал оттуда в ответ и не вылезал весь вечер?
Дима и вправду зарычал и попытался достать обидчика через грудь Акима, но был неловок и только расшвырял посуду на столе. Пухлый заржал и кинул в меня окурок.
– Ганнибал у ворот, – помпезно отчеканил я клич римлян перед битвой при Каннах. 216 год до нашей эры. Я встал из-за стола. Выяснилось, что и мне алкогольного дозняка хватало за глаза и за уши. Сие несколько меня оправдывало. – Насчет зубов я предупреждал тебя, Тухлый. Теперь пошли приведем приговор в исполнение.
Пухлый опять заржал. Он знал, что я никудышный боец. Впрочем, ко мне охотно присоединились Дима с Крейзи. Сие обнадеживало и отчасти утешало.
Остальные, включая самых отважных, пожухли, предоставив друзьям детства самостоятельно разбираться между собой: кто круче, кто могуче.
Мы вывалили во двор.
– Сейчас, Вован, ты за свои слова ответишь, – возликовал Крейзи в предвкушении торжества справедливости.
Покарябанный хавальник Пухлого изогнулся в похабной улыбочке.
– Иди сюда, я покажу тебе прием «вонзю»: когти в спину, член в попу, – пригласил он.
В атаке Сашка не остался одинок, но смутить Пухлого оказалось для нас непосильной задачей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93