ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Щелкнул секретный замок, взвыли петли, и дверца открылась. Неправильной формы, облицованная камнем, который ложился заподлицо со стеной, она и вправду была незаметна. Неизвестному мастеру, ее творцу, было чем гордиться.
Как хитро придумано! Замечательное изобретение. Не удивительно, что кавалеру удавалось столько месяцев водить за нос народогвардейцев, и так будет и впредь. Элистэ с улыбкой смотрела, как дверца распахивается, открывая темный проход. «Спасибо, контрабандисты, кто бы вы ни были».
Но радость ее оказалась преждевременной. Наверху послышался треск вышибаемой двери, и по дощатому полу загрохотали торопливые шаги. Аврелия и Кэрт невольно взвизгнули, привлекая внимание преследователей.
– Внутрь, живо! – кавалер распахнул дверцу.
Кэрт застыла, уставившись на лестницу. Схватив горничную за руку, во Мерей толкнул ее в черный проем.
Грохот шагов, дрожащее желтое пламя, и трое народогвардейцев уже тут как тут. Во Мерей, отбросив свечу, схватился за пистолеты.
– Бегите! – приказал он.
– Стой! – оглушительно прогремел выстрел, следом еще несколько, без перерывов, словно единым залпом. Пуля врезалась в камень над головой Элистэ, она испуганно вскрикнула и кинулась в открытую дверцу. Аврелия, всхлипывая, поспешила за ней. Позади шла схватка; впереди – сплошной мрак.
Когда выстрелил первый народогвардеец, Байель во Клариво ответил тем же и уложил противника, Но пуля, посланная вторым солдатом, вошла юноше точно между глаз, убив его на месте. Во Мерей и третий гвардеец – их разделяло не более семи-восьми футов – выстрелили одновременно. Гвардеец рухнул, но и Мерей опустился на пол, раненный в грудь. В живых остался один народогвардеец. Обогнув упавшего кавалера и едва глянув на Цераленн, он бросился к тайному ходу. Во Мерей чуть приподнялся, наставил второй пистолет и нажал курок. Раздался выстрел, брызнула кровь, гвардеец повалился на пол. Кавалер выронил пистолет и откинулся на спину; он задыхался.
Цераленн опустилась на колени, взяла его за руку и крепко сжала. В углу валялся опрокинутый фонарь, продолжая гореть. В его неверном свете Цераленн видела смертельную рану кавалера, различала его лицо с заострившимися чертами и характерной синюшной бледностью. Она застыла над ним, в глазах блестели слезы.
– Графиня? – с трудом прошептал он.
– Я здесь. Мерей.
– Я вас не вижу, в глазах все плывет.
– Это пройдет. Мы отнесем вас к хирургу. Организм у вас могучий, через несколько недель вы будете на ногах.
– Мы никогда не лгали друг другу, не стоит начинать и сейчас.
– Не стоит.
– Где девушки?
– Убежали в подземный ход.
– Ступайте за ними.
– Через минуту. Нет нужды спешить, здесь нам ничто не грозит. Вы спасли нас. Мерей, слышите? Вы всех нас спасли. – Пока она говорила, наверху по половицам загрохотали шаги. Для Цераленн этот грохот был оглушительней пушечной канонады, но кавалер ничего не услышал. У него начались судороги, он едва не раздавил ей руку. Сверху обрушился сноп яркого света. Положив ладонь ему на щеку, она осторожно и нежно отвернула его лицо от лестницы.
– Вывезите девушек за границу, графиня. Будьте благоразумны хоть на этот раз.
– Я в точности исполню ваш совет. – Гром сапог на верхней площадке. – Мы проследуем в Стрелл, где присоединимся к тем многим, кто обязан вам жизнью. Вы славно потрудились, кавалер. Благородно, поистине благородно.
От этих слов глаза его на миг вспыхнули. Он вздохнул, и жизнь отлетела от него. Цераленн стояла на коленях у мертвого тела.
Четверо народогвардейцев спустились по лестнице. Они на миг замерли при виде последствий побоища – пять трупов, море крови, едкая гарь пороха, старуха, держащая за руку мертвеца и не обратившая на них внимания, – но тут же быстро пришли в себя. Трое бросились в подземный ход, четвертый остался охранять дверцу. Вскоре эхо донесло до него радостные крики товарищей:
– Гляди – бонбошки! Бонбошки!
Самых юных и красивых девушек называли бонбошками Кокотты.
* * *
Ход был кривой, узкий, низкий и сырой. Первые несколько футов еще можно было что-то разглядеть благодаря слабому свету, проникавшему из подвала. Далее – тоннель непроглядного мрака, и никто не ведал, сколько он тянется. Девушки остановились на границе тьмы, не зная, как быть – вернуться или идти вперед. Наконец Элистэ, взяв на себя ответственность, распорядилась продвигаться цепочкой вперед. Остальные с готовностью повиновались, радуясь, что теперь у них есть старшая. Они осторожно пошли, согнувшись под нависающим сводом: Элистэ первая, за ней Аврелия, одной рукой цепляясь за плащ кузины, другой – за накидку Кэрт. Элистэ по-прежнему несла саквояж с Принцем во Пухом, выставив вперед свободную руку и, прежде чем шагнуть, всякий раз Пробовала землю ногой.
Они продвигались медленно, неуверенно, но все-таки продвигались. Элистэ отклонилась вправо и облегченно вздохнула, ощутив под пальцами грубую кладку стены тоннеля. Сквозь перчатку просочилась холодная сырость. Теперь можно было прибавить шагу: в темноте легче идти, держась за стенку, как-никак стена вселяет уверенность. Но где остальные – Цераленн, Мерей, Байель? Куда они подевались?
«Немного отстали, – успокаивали она себя. – Сейчас они нас догонят. Обязательно».
И действительно, сзади раздались шаги, блеснул луч света. Элистэ обернулась и увидела преследователей – свору народогвардейцев. Тоннель огласился радостным улюлюканьем. Беглянки рванулись вперед, но что они могли – напуганные, растерянные, да еще в длинных юбках, которые путались в ногах? Гвардейцы их быстро нагнали. Элистэ оцепенела, с ужасом осознав, что ее и в самом деле схватили. Она инстинктивно влепила мерзавцу пощечину – так в свое время она ударила бы дерзкого серфа, – и тот, быстро среагировав, отвесил ей такую оплеуху, что она вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от боли.
– Вы арестованы, бонбошки, – без всякой злобы сказал один из гвардейцев. – Пошли.
Обратный путь они проделали быстрым шагом, причем пленницы двигались словно во сне. Сопротивляться в любом случае не имело смысла: детины, от которых разило чесноком, были им не по силам. Гвардеец небрежно держал Элистэ одной рукой, но его пальцы сошлись на ее предплечье в такой мертвой хватке, что ее рука занемела. Они снова прошли через хитрую дверцу, теперь переставшую быть тайной, и взорам девушек предстал усеянный окровавленными телами подвал. Кавалер во Мерей, чьи зоркие глаза навечно закрылись; три мертвых народогвардейца; юный Байель во Клариво с обезображенным лицом, при виде которого глаза у Аврелии чуть не вылезли из орбит. Она прижала руку ко рту, подавляя рвущийся крик.
Элистэ же первым делом ощутила не горе и не ужас, а тошноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227